Следующий день начался так же странно, как закончился вчерашний вечер. «Доброе утро» Йоны осталось без ответа. Сильвия промолчала. Она резкими движениями чистила кухню и даже не взглянула на него. Она что, плакала? Йона присмотрелся. Ее спина слегка вздрагивала, вот она быстро провела тыльной стороной ладони по глазам. – Все в порядке? – спросил он осторожно. – Да. Конечно. Почему должно быть иначе? – Наконец она подняла глаза, но смотрела все еще не на Йону, а куда-то в сторону. – У меня просто небольшой насморк. Сейчас столько заболевших, наверное, я от кого-то заразилась. – Как бы в подтверждение своих слов она достала носовой платочек из коробочки и тщательно высморкалась. Йона совсем не был гением, что касалось умения разбираться в людях. Но то, что Сильвия лгала, увидел бы даже четырехлетка. На какое-то мгновение у него возникло искушение не уступать Сильвии. Чувствовалось, что нервы у нее были на пределе. Если он сейчас будет более настойчивым и продолжит задавать ей вопросы, то, может быть, она даст слабину и скажет, что же все-таки произошло. Но в нем победило чувство сопереживания. И мысль, что будет не очень хорошо, если сейчас появится Мартин и застанет свою жену в таком взволнованном состоянии. Поэтому он оставил все так как есть, съел свои мюсли и сделал вид, что проверяет сообщения в своем телефоне. На самом деле он не выпускал Сильвию из поля зрения. Дрожь немного отпустила ее. Она выпила мелкими глотками свой кофе, наклонилась на спинку стула и уставилась в стену. Может быть, Сильвия вчера поссорилась со своим мужем? Если она плакала из-за этого, то их ссора была действительно серьезной. Но Йона был вынужден отвергнуть это предположение, когда вошел Мартин, обнял свою жену и поцеловал ее в голову. Нежности такого рода между этими двумя он еще ни разу не наблюдал. Йона быстро доел свой завтрак, попрощался и направился в холл. Если повезет, то они сейчас начнут разговаривать друг с другом. Он нарочито громко стал подниматься вверх по лестнице, но только чтобы затем тут же по-тихому вернуться обратно. На полпути он остановился. Из кухни действительно доносились голоса. Они звучали тихо, но понятно. «– Я не знаю, как долго я смогу это выдержать. – Это был голос Сильвии. – Еще одну неделю. Ты выдержишь, я уверен. – Каждая минута кажется мне вечностью. Я думала, что мы уже все выдержали, и вот…» Мартин что-то пробормотал, это прозвучало нежно и успокаивающе, но Сильвия все равно продолжала всхлипывать. «– Больше всего на свете я хотела бы уехать отсюда. Я так боюсь. Если бы ты знал, что мне приснилось сегодня ночью… – Я понимаю, – прервал ее Мартин. – Но нам нужно еще немного потерпеть. И пожалуйста, постарайся держаться так, чтобы не выдавать свое состояние. Осталось совсем недолго». Кажется, разговор подошел к концу. Йона на цыпочках прошел вверх по лестнице. Он не понял ничего из того, что услышал. Что случится через неделю? Что нужно было преодолеть? Ему даже показалось, что Сильвия могла быть больна и ждала какого-то результата, который решал бы вопрос жизни и смерти. И все же незакрытая дверь террасы не выходила у Йоны из головы. А еще то, что страхи Сильвии были, скорее всего, напрямую связаны с этой дверью. – Я действительно хотел бы поговорить с ректором Шраттером. Йона стоял, скрестив руки, перед Андреа Гиллес. Его рюкзак висел на спине, а чемоданчик стоял на полу между ног. Он не смог незаметно спрятать его на чердаке, но все же не рискнул оставить Элануса в доме. Только не после случая со сдвинутой кроватью и незапертой дверью на террасу. Йона старался сдерживать себя, чтобы в его словах не звучало слишком много упрека. Гиллес закончила разговор и что-то записала на бумажку: – Вы только что, к сожалению, снова с ним разминулись. Еще десять минут назад он был здесь… – Вчера он предложил мне встретиться. – Быстрым движением Йона положил ноутбук на стол и открыл крышку. – Вы видите это письмо? «Если Вы сможете найти время, то я был бы рад встретиться с Вами сегодня в 17.30 в небольшой переговорной комнате ректората». Я нашел время, я подтвердил встречу, но д-р Шраттер, во-первых, так и не появился в переговорной, а во-вторых, не отменил встречу. Гиллес нахмурила лоб и подвинула компьютер к себе поближе: – Он ничего не сказал мне об этом. – Она быстро и внимательно прочитала письмо и покачала головой. – Возможно, у него что-то случилось, и он даже не вспомнил о вашей договоренности. – Она вырвала листочек из своей записной книжки и что-то написала на нем. – Знаете, что? Я дам вам свой номер телефона. Если в следующий раз д-р Шраттер захочет договориться о встрече с вами, то позвоните мне. Тогда я смогу напомнить ему о договоренности. Или дам вам знать, если что-нибудь не получится. Она сунула кусок бумаги ему в руку. Йона бросил взгляд на номер телефона и сразу же понял, что это не тот номер, который ему удалось подсмотреть в последний раз на столе ассистентки Шраттера. Логично, однако. Она не обязана приклеивать на монитор именно свой номер телефона. – Спасибо. Наверное, так будет лучше. – Он сунул записку к себе в карман, хотя в этом уже не было особой необходимости – он прекрасно запомнил все цифры номера телефона. – Мне действительно очень жаль, что все так получилось. Я уверена, что д-ру Шраттеру тоже. – Она улыбнулась Йоне и пожала ему руку. – Хорошего дня вам. Шансов на хороший день, по мнению Йоны, было немного. Марлен, скорее всего, еще болела – вчера она выглядела очень устало. А тут еще Линда, которая встретилась ему на пути. Они столкнулись перед зданием его института. К ней вернулась прежняя гибкость движений, но все равно казалось, что она только наполовину была здесь. Он впервые увидел ее одну с тех пор, как умер Лихтенбергер. – Привет, Линда. Она испугалась и резко остановилась. Уставилась на него так, словно видела в первый раз, Или в последний. – Привет, Йона. – Ты выглядишь немного бледной. Как твои дела? Ему показалось, что она долго и серьезно раздумывала над ответом. – Не очень хорошо. Очень много… стресса. В этом Йона верил ей на слово. – Но ты не сможешь мне ничем помочь, – поторопилась сказать Линда. – Мне всего лишь нужно немного покоя, я думаю. Но мне нужно идти дальше. У меня сейчас… Она заменила последнее слово неопределенным жестом и пошла. Затем еще раз остановилась и обернулась: – Послушай-ка, будь осторожен с тем, что ты делаешь. Я не знаю точно почему, но есть пара людей, которым ты не нравишься. – Я? Что ты имеешь в виду? Что за люди? Она быстро покачала головой: – Не спрашивай меня. Я услышала кое-что, но, возможно, я не так поняла. Просто я подумала, что лучше сказать тебе об этом. Насколько я знаю, тебе нравится наступать другим на пятки. Она снова повернулась, чтобы уйти, но Йона опередил ее и преградил ей дорогу: – Арон – один их них? Ну же, ты ведь знаешь больше, чем говоришь! Она попыталась пройти мимо него: – Нет. Но если ты суешь нос не в свои дела, то лучше остановись. Просто поверь мне, что так будет лучше. Безопасней для здоровья. Так как Йона не уступил ей дорогу, она оттолкнула его в сторону рукой и убежала, ни разу не оглянувшись. Все было ясно как дважды два: Линда явно играла на стороне Лихтенбергера. Очевидно, что она знала о его смерти больше, чем большинство других – в конце концов, у них была любовная связь. Только вот Лихтенбергер покончил жизнь самоубийством. Или все-таки нет? Может быть, под самоубийство было замаскировано самое настоящее убийство? Обычно полиция раскрывала такие дела. Но… это университет, и умные головы были здесь скорее правилом, чем исключением. И когда они объединялись, то… Лекцию Йона практически не слушал. Он снова и снова прокручивал в голове слова Линды. Будь осторожен с тем, что ты делаешь. Знал ли кто-нибудь на самом деле про Элануса? Был ли дрон причиной странного визита в комнате Йоны и его заточения в переговорной? Если все было действительно так, то ректор Шраттер тоже относился к тем людям, о которых говорила Линда. И это было просто немыслимо. Как только Йона вышел на территорию кампуса, он вытащил свой телефон и набрал номер Андреа Гиллес, чтобы написать сообщение. «Спасибо заранее за возможность нового разговора, – написал он. – Я рад, что у меня есть надежный координатор моих вопросов. С дружеским приветом, Йона Вольфрам». Прошло больше времени, чем он рассчитывал. Но ничего, Гиллес была занята работой и не обязана была проверять свой телефон на наличие новых сообщений каждые две минуты. Через полчаса Йона услышал заветный сигнал, оповещающий о новой эсэмэске. «Рада помочь. Хорошего дня! АГ». Таким образом, шпионское оборудование на ее телефоне было установлено. Теперь у Йоны была хоть какая-то зацепка в бюро ректора. Он, конечно, мог направить туда Элануса через ручное управление, но так было намного практичней. Намного лучше было бы, конечно, получить номер самого Шраттера, но в этом случае оставалось надеяться только на терпение. Смартфон все еще был в руке у Йоны. Он подумал немного и, к своему удивлению, понял, что нервничал. Но, несмотря на это, начал набирать сообщение: «Привет, Марлен, я надеюсь, что тебе сегодня уже лучше. Спасибо еще раз за твою помощь вчера. Когда тебе снова станет лучше, я хотел бы поговорить с тобой. Вокруг меня происходят странные вещи. Я не могу в них разобраться, а это нехарактерно для меня. Кроме того, я хотел тебе кое-что показать. Ты помнишь?