Тот ответил после второго гудка: – Привет, Йона! Что нового? Ты хотел узнать, как все прошло на математике? Но Йона об этом даже и не вспоминал больше. – Да, но чуть позже, – сказал он. – Сейчас я, скорее всего, хотел бы узнать, кто те два типа, которые болтаются перед вашим домом. В трубке телефона он услышал приглушенный звук шагов. Затем снова отозвался Паскаль: – А… ты имеешь в виду этих двух шлемоносцев? Это мы сейчас выясним. Если хочешь слышать, о чем мы будем говорить, не отключайся. Громкое шуршание, затем звук открывающейся двери. – Привет! – Голос Паскаля звучал в трубке громко и отчетливо. Возможно, он говорил так специально для Йоны. – Могу я вам чем-нибудь помочь? Вы выглядите так, словно заблудились. Голоса двух его собеседников звучали в трубке телефона не так отчетливо. – Нет. Все в порядке. – Мы просто разговариваем. – Ага. Это был снова Паскаль. – А вы для этого всегда надеваете шлемы? Один пробормотал что-то похожее на «тебя не касается», на что Паскаль отреагировал еще веселее: – Ты абсолютно прав, это меня точно не касается. Но мне кажется, что вы очень круто выглядите, так что я решил вас быстро сфотографировать. На случай, если вдруг у кого-то в округе случится кража со взломом. Йона услышал два последовавших друг за другом звука щелчка и одновременно с этим возмущенный крик: – Ты спятил, что ли? Ты что там себе думаешь? Ну-ка дай сюда. Послышался звук убегающих шагов. Уверенный в том, что в данный момент на его окна никто не обращает внимания, Йона снова подошел к стеклу и увидел бегущего к двери своего дома Паскаля. Тот, выходя из дома, оставил входную дверь немного приоткрытой и поэтому сейчас имел преимущество перед Ароном и его дружком, отстававшими от него на четыре или пять шагов. Шансов у них не было никаких. Одним прыжком Паскаль преодолел расстояние до двери, заскочил в дом и захлопнул дверь. – Черт! Арон выругался так громко, что Йона услышал его даже через закрытое окно. Через мгновение Паскаль снова говорил в трубку, но уже тяжело дыша: – Слушай, это было весело. При случае стоит повторить. – Ты что, действительно их сфотографировал? А лица там хорошо видно? Чтобы те двое на улице не видели его в окне, Йона уселся на пол. Паскаль хихикал в трубку: – Конечно. У них козырьки шлемов были подняты. – Ты пришлешь мне фотографию? Он продиктовал Паскалю адрес своей электронной почты. WhatsApp он не устанавливал у себя на телефоне сознательно, так как знал точно, что с помощью этой программы можно спокойно проникнуть к его файлам. Через десять секунд обе фотографии были у Йоны на дисплее ноутбука. Арон получился не очень отчетливо, с правой стороны половину лица, не прикрытого шлемом, закрывала тень. А вот лицо его друга, за исключением рта, было видно очень хорошо. Короткий, широкий нос, зеленые глаза под густыми бровями и красно-белая прядь волос, которая завивалась над левым виском. Йона еще никогда не видел этого лица. Но это еще ни о чем не говорило, так как количество студентов в университете было необозримо больше, а он сам находился здесь всего несколько дней. Минут через десять он снова подошел к окну. Там уже никого не было. Через полчаса воздух был все еще чистым, и Йона начал готовить Элануса к полету. Постепенно темнело. Наступило время для первого полета этим вечером. Он был вынужден надеяться на удачу. И еще на свое умение ориентироваться, потому что на этот раз он использовал ручное управление. Для большей уверенности он посмотрел маршрут и внешний вид здания в Интернете и запомнил все, прежде чем запустить дрон. Он поднял Элануса на высоту 40 метров и направил на запад, отслеживая по пути ориентиры, которые показывали ему, что он находится на верном пути. Церковь Лукаса, большой магазин электроники, здание центрального отделения банка со стеклянным фасадом. Он взглянул на часы – по времени он успевал. Еще три минуты, оценил Йона, и Эланус будет у цели. Вытянутое по длине, шестиэтажное здание больницы Ротенхаймера возникло на экране гораздо быстрее, чем ожидал Йона. Он начал снижать дрон. Большинство окон были еще освещены, и чем ближе приближался Эланус, тем больше деталей можно было различить. Врачи, склоненные над кроватями, медсестры, приносящие пациентам ужин, пациенты, выходящие шаркающей походкой из ванных комнат и катящие рядом с собой штанги для капельниц. Йона не стал останавливать Элануса ни перед одним из этих окон, чтобы сделать фотографии. Он искал определенную часть здания. Согласно плану больницы, который он нашел до этого в Интернете, Коля должен был находиться на втором этаже в западном крыле здания. До конца полета было еще тридцать две минуты, из них одиннадцать уйдет на обратный полет. В итоге в распоряжении Йоны оставалась двадцать одна минута. Он опустил дрон ниже. Прямо перед ним находился ярко освещенный коридор с небольшим количеством людей. В конце коридора виднелась металлическая дверь голубого цвета. На ней белыми буквами было что-то написано, но издалека можно было разобрать только часть надписи: …вной терапии Это Йона прочитал точно. Он направил Элануса немного влево и вперед и включил режим записи. Первое окно отделения интенсивной терапии было из матового стекла, а вот второе было абсолютно прозрачным. Он осторожно приблизил дрон. Сначала ему показалось, что ничего невозможно было разобрать. Большие кровати, какие-то огромные предметы рядом с ними, мониторы. Очень много кабелей и каких-то трубок, которые исчезали под светло-голубыми одеялами. Лицо каждого пациента было скрыто под маской для искусственной вентиляции легких. Об этом Йона совсем не подумал и очень разозлился на себя за свою глупость. Получается, что он не сможет выяснить, кто из пяти пациентов, которых он мог сейчас видеть, был Коля. Вообще-то, он планировал, что в ближайшие несколько дней будет направлять Элануса к больнице во время, разрешенное для посещений. Он хотел проследить, кто будет навещать Колю и не будет ли там кто-то из университета. Совсем спонтанно ему в голову пришел Арон… Он перевел свое внимание на медсестер и санитаров, которые быстрыми, рутинными движениями выполняли свою работу. На них были надеты медицинские маски и шапочки, как в операционной. Понятно, что это было необходимым условием для любого посетителя. Если здесь вообще были разрешены какие-либо посещения. Йона ненавидел, когда такое случалось. Когда его идеи рушились об элементарные и вполне логичные вещи, которые бросились бы в глаза любому «обычному» таланту. Он еще раз повернул Элануса справа налево, затем направил его обратно к коридору, затем мимо… Тут Йона резко остановил дрон. Ему показалось или он не ошибся? Он вернул Элануса немного назад и приблизил изображение окна в коридоре. Точно, это была она, без сомнения. Сквозь стекло он увидел Беату Лихтенбергер, в белых брюках и белом свитере поло, ее волосы были закреплены на затылке. Она бежала по коридору, одновременно изучая записи в своем планшете. Вероятно, стоило бы спросить знающих людей, что жена доцента тоже может иметь академическое звание. Д-р Беате Лихтенбергер. Она подбежала к отделению интенсивной терапии, открыла дверь и исчезла за голубой металлической дверью. Йона посмотрел, сколько времени у него еще осталось. Для наблюдения у него было десять минут. Он остановил Элануса. Но Лихтенбергер заставляла себя ждать. Прошло две минуты, четыре. Что же она делала так долго? Может, она все еще разговаривала с коллегами? Через минуту Беате наконец появилась, в маске и шапочке. Она обратилась к одной из санитарок, которая провела ее к кровати, стоявшей ближе всего к окну. Но на этой кровати явно лежала женщина. Черт, оставалось всего пять минут. Лихтенбергер проверила приборы, к которым была присоединена пациентка, что-то записала себе в планшет, повернула регулятор капельницы… Йона поймал себя на том, что барабанит пальцами по столу. Так, вот она наконец-то подошла к другой кровати, которую Йоне, к сожалению, было не очень хорошо видно. Те же манипуляции руками, те же записи. Но сейчас ему показалось, что она погладила пациента рукой по лбу. Она повернулась к медсестре, стоявшей рядом с ней. Та кивнула головой и ушла, исчезнув из поля зрения Йоны. Неожиданно движения рук Лихтенбергер стали намного быстрее. Йона точно не видел, что она делала, но она явно производила какие-то манипуляции с капельницей пациента. К сожалению, из-за ее спины ничего не было видно… черт! Но Йона все записал и сможет просматривать эту запись снова и снова, через лупу. Ноутбук издал предупреждающий сигнал, протяжный писк, и перевел дрон в автоматический режим управления. Запустилась защитная программа, и Эланус отправился в обратный путь. Сейчас он посылал только картинки с парковки вокруг больницы. С пересохшим горлом и учащенным сердцебиением Йона отклонился на спинку стула. Он ни секунды не сомневался, что капельница, над которой «колдовала» Лихтенбергер, была капельницей Коли. Он вспомнил про конверт с десятью тысячами. Были ли это деньги от семьи Коли, чтобы она особенно тщательно заботилась о нем? Чтобы давала ему дорогие медикаменты, которые сложно было купить? А может, она получила деньги за то, чтобы сделать все наоборот? И если так, то от кого были эти деньги? Йона всем сердцем хотел, чтобы это была всего лишь математическая проблема. Тогда он давно бы нашел возможность, чтобы решить ее. Он поймал Элануса, как только дрон залетел в окно, и тут же поставил его на зарядку. Затем он положил ноги на стол и закрыл глаза. Сейчас самым верным было бы полагаться не столько на свой разум, сколько на удачу. 25 На часах было почти одиннадцать. По ночам стройка освещалась. Правда, очень экономно, но так, чтобы можно было хотя бы различить материалы и машины. Котлован, напротив, выглядел как бездонная пропасть. Йона направлял Элануса вручную, не отрывая глаз от экрана ноутбука. Его целью на этот раз было бюро ректора – он был убежден в том, что Шраттер решал свои дела преимущественно по ночам, чтобы иметь основания не появляться в университете днем. Спрашивается только, как долго он это выдержит. Йоне нужно было застать его, снять на видео и, если возможно, получить понятную запись его голоса. Он вынужден был признать, что все это превратилось в навязчивую идею. Так как здесь было понятно только одно – с этим мужчиной было явно что-то не так. Эланус почти перелетел стройку, как Йона заметил экране два огонька, неожиданно возникшие в темноте шахты. И эти огоньки двигались.