– Я не видел, чтобы здесь что-то летало. Он лгал – и знал, что Аккерману это известно. Но его никто не сможет ни в чем обвинить: Эланус был у Паскаля, в надежном месте. Хотелось бы на это надеяться. Интересно, был ли начальник полиции у Биттнеров? Вежливо улыбнувшись напоследок, Йона повернулся и направился к холодильнику. При этом он ясно ощущал боль в каждой клеточке своего тела. Он достал сыр и масло, отрезал кусок хлеба и при этом постарался не пропустить ни слова из беседы, которая продолжалась в гостиной. – Мы, разумеется, следим за местностью, – говорил как раз Аккерман. – Так что вам не стоит волноваться. Особенно тебе, Сильвия. Мартин сказал, что ты в последнее время стала очень боязлива. – Ну, я всего лишь… – Она замолчала. – Повторю, для страха нет причины. – Аккерман пожал ей руку. – Мне пора прощаться. Жена как раз готовит, а мне поручено накрывать на стол. Все засмеялись. Йона уложил внахлест ломтики сыра на хлеб. Может, ему догнать Аккермана? Ну нет, побежать вряд ли получится. А вот пойти за ним он мог бы. И хотя бы коротко переговорить с ним незаметно для Рогински и Хельмрайхов. Об Эланусе он ему конечно же ничего не расскажет, но, возможно, он мог бы рассказать о тех двоих, которые его избили? Чтобы ему поверили, было бы достаточно чуть-чуть приподнять футболку и показать посиневшую от кровоподтеков кожу на ребрах. Но инстинкт остановил его, а разум через доли секунды выдал этому обоснование. Было не принято, чтобы начальник полиции обходил дома и узнавал, не встречались ли кому в округе странные люди. При таком автомобиле, на котором ездил Аккерман, он, наверное, был хорошо оплачиваемым чиновником, то есть действительно большой шишкой. Почему тогда он сам выполнял задания, которые легко мог бы поручить своим подчиненным? Причем в воскресенье? Может быть, он дружил с Хельмрайхами? Тогда Йона ни за что бы ему не поверил. А еще он не хотел допустить, чтобы разговор вновь зашел о дроне. Взяв с собой бутерброд, Йона вернулся к себе в комнату. Проверил мобильник, сегодня наверняка уже в двадцатый раз. Ответа от Шраттера по-прежнему не было. 31 И хотя в понедельник утром он чувствовал себя не намного лучше, а каждое движение причиняло боль, Йона все же решил пойти в университет. Еще один день в постели он бы не выдержал точно, тем более что он не мог запускать Элануса. После того как полиция, что называется, объявила его в розыск. Но основная причина состояла в том, что Йона решил положить конец тактике Шраттера уходить от ответа. Гиллес молчала, ни разу не спросив его о встрече, так что Йона решил, что дождется появления Шраттера у ректората, сколько бы ему на это ни потребовалось времени, и не даст себя прогнать. Это было нелогично, однако Йону не покидало ощущение, что после разговора с ректором он наконец-то все поймет. «Ты выздоровел?» Сообщение от Марлен поступило тогда, когда он уже сидел в автобусе. «Как сказать», – написал он в ответ. За все выходные он так и не смог заставить себя рассказать ей о нападении. – «Сегодня буду ждать у ректората, пока не появится Шраттер. Возможно, увидимся позже». Лишь войдя в здание, он осознал, насколько нервничает. Именно Шраттеру он был обязан своим местом в университете и своей стипендией. И в то же время, по словам Линды, именно он был виноват в том, что случилось. Если верить ей, то это из-за него Лихтенбергер покончил с собой. В ту ночь, когда Йона прослушивал его и Сильвию, Мартин сказал то же самое: по сути, Шраттер – это единственный человек, виновный во всем. Пора было составить собственное представление о происходящем, даже если у Йоны все больше складывалось впечатление, что ректор этого не хотел. Что ему, возможно, было бы проще отодвинуть в сторону какого-то там Йону Вольфрама, которого он не знал лично. На стульях перед ректоратом уже сидела девушка лет восемнадцати и играла в какую-то игру на своем смартфоне. Когда Йона подошел ближе, она подняла глаза: – Привет. Он поприветствовал ее в ответ. – Ты тоже ждешь Шраттера? – Нет, мне нужен бланк, но похоже, что г-жа Гиллес на совещании. И уже довольно давно. Это звучало многообещающе. Возможно, на этот раз он пришел достаточно рано – еще до того, как ректор покинет кампус и вернется обратно лишь поздно вечером. Йона откинулся на спинку стула. Его взгляд остановился на одной из установленных в коридоре стеклянных витрин. В ней находился макет здания, и он догадался, что это было. Он встал и поковылял к ней, ощущая себя при этом как минимум девяностолетним стариком. Да, он угадал. Надпись на прикрепленной к витрине латунной табличке гласила: «Технологический центр университета им. Виктора Франца Гесса». Здание получится впечатляющим, когда его достроят. Предусматривались три части: одна в центре и две по бокам, они в виде двух дуг будут отходить от главной части здания. Левая часть называлась «Секция Владимира Треплова», а правая – «Секция Сэмуэля Беркшо». Центральная часть, похоже, оставалась безымянной, по крайней мере, Йона не обнаружил никакой надписи. В его голове внезапно что-то щелкнуло. Стройка, несчастные случаи, имена. Между всем этим существовала какая-то связь. Возникло ощущение, будто не имеющее решения уравнение вдруг стало немного понятнее, хотя для его решения все еще не хватало важнейшего элемента. «– Теперь дело наконец-то сдвинется! – послышался низкий, возмущенный голос». Йона узнал его, это был тот же голос, который доносился в его первый день из офиса. Тот самый, который Эланус записал перед окном ректората. Шраттер действительно был здесь. «– Я жду здесь уже несколько недель. С меня довольно», – добавил он немного громче. – «Послезавтра мы займемся этой… проблемой окончательно и устраним ее раз и навсегда». Похоже, что кто-то возражал. Йона слышал значительно более тихий, женский голос. Но женщине не дали договорить. «– Все это стоит денег, неужели не ясно? Я достаточно долго терпел. Необходимо продолжать, что бы вы ни говорили». Дверь резко распахнулась, и Йона приготовился к разговору. Неважно, насколько ректор не в духе, ему придется уделить Йоне хотя бы пару минут. Но из ректората выскочил не Шраттер, а отец Тима. Архитектор Земан. Он проскочил мимо Йоны, но сделал всего несколько шагов, затем замедлил ход и обернулся. Он явно узнал Йону. Хотя они никогда до этого не встречались. – Ждешь ректора, верно? Йона кивнул и не понял, почему его собеседник вдруг рассмеялся. – Я бы на твоем месте не стал этого делать. – Он подошел на шаг ближе к Йоне, словно хотел сказать ему что-то по секрету. – Встреча пройдет совсем не так, как ты себе представляешь. Поверь мне. С этими словами он ушел, оставив Йону стоять. Так, все это ему порядком надоело. Хватит церемониться, теперь он не будет ни ждать, ни стучаться, ни извиняться, а просто войдет в кабинет прямо посреди этого совещания. Так быстро, как только позволяло ему его избитое тело, он прошел через бюро г-жи Гиллес и на мгновение остановился перед дверью в кабинет Шраттера. Затем он резко распахнул ее. За столом сидели четверо, перед ними стояли чашечки с кофе и лежали письменные принадлежности. Две женщины, двое мужчин. Больше всего Йону поразило то, что одним из них был Мартин. Вторым был Аккерманн, а женщины – Андреа Гиллес и Беата Лихтенбергер. И никакого Шраттера. Мартин вскочил, заметно побледнев: – Что ты здесь делаешь, Йона? Тот улыбнулся человеку, в доме у которого проживал: – То же самое я мог бы спросить у тебя. – Я здесь по делу. – Мартин нервным движением пригладил волосы. – Моя фирма займется установкой отопления и водоснабжения в новом технологическом центре. Тут много чего нужно обсудить. Все понятно. С архитектором, который только что с шумом умчался, кипя от ярости. – О’кей, тогда д-р Лихтенбергер и г-н Аккерманн находятся здесь, разумеется, для того, чтобы выдать свежую сводку о несчастных случаях. Коля и Линда. Мне все понятно. И то, что г-жа Гиллес ведет протокол в качестве секретаря. – Он обвел взглядом сидящих перед ним людей. – Единственное, что мне не ясно, так это почему на этом совещании не присутствует сам д-р Шраттер. К Мартину вернулось самообладание, он скрестил руки на груди: – Йона, я не твой отец, но в некоторой степени я за тебя отвечаю, а то, что ты здесь творишь, никуда не годится. Ты не можешь вот так просто врываться в чужой офис и требовать у людей отчета. Что ты себе позволяешь? Гиллес примирительно протянула руки: – Оставьте, Йона действительно уже давно ожидает приема у ректора, я понимаю, что у него накопились всевозможные вопросы и он постепенно теряет терпение… – Она с сожалением посмотрела на него: – Только это ничего не даст, Йона. Его здесь нет. – Его никогда нет. – Покровительственный тон Мартина не улучшил настроение Йоны. – Почти никогда, – вздохнула Гиллес. – Поверьте, вы не единственный, кому поведение д-ра Шраттера кажется странным. Но как можно меньше людей за пределами этого бюро должны знать об этом. Родители многих здешних студентов очень впечатлительны. – И очень богаты, – добавил Йона. – Было бы жаль, если бы они забрали своих детей из университета, верно? Аккерманн кивнул и вздохнул: – Да, конечно, университет важен для города. А то, как ведет себя г-н Шраттер… Он всего полгода является ректором, но боюсь, что скоро придется его заменить. Йона взглянул на сидящих. Он чувствовал, что эти четверо были связаны между собой какой-то молчаливой договоренностью. По ним было видно, что они знали, что именно было не так со Шраттером. Но Йоне они точно не сказали бы. В особенности если это действительно он столкнул Колю и Линду в котлован. Но зачем он это сделал? – Лучше всего, если ты продолжишь учиться по-прежнему, – предложил Мартин. – Посмотри-ка, ведь для успешной учебы ректор тебе не нужен. Другие студенты, наверное, еще и не заметили, что в последнее время он редко появляется.