– О, ясно… – пробормотал Янь Ли, косясь на Ма Ляна. Оба они усмехнулись. – Ладно, – кашлянув, сказал Хуа. – Хоть мы выпили совсем немного, на сегодня, думаю, достаточно. Он собрал свои вещи и стремительно удалился. * * * Выйдя из машины на парковке у дома, Хуа посмотрел вверх. В его квартире на четырнадцатом этаже горел свет. Окно с ярко-желтыми шторами сияло в темноте, словно солнце ранней весной. Он стоял неподвижно, глядя на свет, а из его сердца струилась весна, согревая окоченевшую душу. Он все стоял и стоял, купаясь в волшебном сиянии, пока не зазвонил телефон. – Где ты, Хуа? Почему еще не дома? – Голос Мин-Мин звучал взволнованно. – Я скоро буду, дорогая. Уже паркую машину. – Хорошо. Сейчас зажгу свечи на торте. Если они сгорят до твоего прихода, я очень рассержусь. Она сбросила звонок, и свет наверху погас – видимо, Мин-Мин приготовилась зажечь свечи. У входа Хуа встретил троих мужчин. Один был в униформе лифтовой компании, а двое других держали ящики с инструментами. – Что случилось? Опять сломался лифт? – Хуа нахмурился. Лифт в этом здании уже не раз выходил из строя. – Нет. Будем устанавливать новые камеры наблюдения. Хуа когда-то отвечал за безопасность в здании «Лунъюй» и немного знал об этих системах. – Замыкание? – Нет, кто-то разбил сами камеры. От вандалов житья нет, – проворчал один из рабочих. Хуа охватило смутное беспокойство. – Какие камеры пострадали? – Все, с первого по четырнадцатый этажи. Его сердце пропустило пару ударов. Не медля ни секунды, Хуа бросился к лифту и обнаружил, что тот только начал подъем и вернется через две-три минуты. Хуа достал телефон и, выбегая обратно на улицу, набрал номер Мин-Мин. Он смотрел в темное окно, кровь бешено стучала в висках. – Привет! – наконец ответила она. – Быстрее! – закричал Хуа. – Немедленно уходи из квартиры! – Зачем? Я как раз собиралась зажечь свечи. – Забудь про свечи! Скорее одевайся и… Его прервал испуганный вопль Мин-Мин. В ту же секунду раздался оглушительный грохот, окна четырнадцатого этажа вылетели, и оттуда вырвалась струя пламени, красная и жаркая, как язык адской гончей. Желтые шторы в одно мгновение превратились в хлопья пепла, взмывшие в ночной воздух. * * * Три дня провел Хуа в комнате ожидания у отделения реанимации, питаясь в основном водой. Рано утром на третий день врач принес ему долгожданное известие: – Пациентка пришла в сознание. – Правда? К тому времени, когда он нырнул в пламя и вынес Мин-Мин, она не подавала признаков жизни. – Да, – сказал доктор. – Девочка мужественно борется. Хотя ее состояние еще вызывает опасение. Хуа безуспешно пытался унять дрожь в руках. – Ступайте к ней, – подбодрил врач. – Она хочет вас видеть, а вы должны придать ей сил, чтобы сражаться дальше. Хуа глубоко вздохнул и вошел в палату. Он пытался мысленно подготовить себя, однако зрелище, представшее перед его глазами, было невыносимым. Изящная, красивая девушка превратилась в страшную куклу. Белая кожа потемнела и вздулась волдырями, темные волосы сгорели, нос почти исчез, губы искривились, тонкие руки и ноги распухли. Пожалуй, единственное, что не изменилось, – ее глаза. Они по-прежнему оставались ясными и яркими, и от этого изуродованное лицо выглядело еще более жутким. Хуа подошел ближе, и Мин-Мин посмотрела на него, с видимым усилием пытаясь сфокусировать взгляд. Он не мог подобрать слов и изо всех сил сдерживал эмоции, чтобы боль и гнев не отразились на его лице. – Хуа… – еле слышно прохрипела Мин-Мин. – Тише, ты должна отдыхать. Не надо ничего говорить. Мин-Мин, конечно, не послушалась. – Это я виновата? – прошелестела она. – Нет, ты ни в чем не виновата. – Правая рука за спиной Хуа сжалась в кулак. В ее глазах светились ужас и раскаяние. – Я… не надо было возвращаться. Зря я тебя не послушала. Хуа вдруг почудилось, что его сердце пронзает стальной кол. Он схватился за голову и простонал: – Что же я наделал… Глаза девушки широко распахнулись. Из последних сил она прошептала: – Хуа… не печалься… Я… я рада. Рада? Чему тут радоваться? Хуа оторопел. Может, лекарства затуманили ее разум? – Я рада, – повторила она. – Потому что… если б не я… пострадал бы ты. Хуа била крупная дрожь. Слова девушки на пороге смерти давили на него, как огромный валун, настолько тяжелый, что он едва мог дышать. – Достаточно. – Хуа не заметил, как в палату вошел врач. – Хватит на сегодня разговоров. Дайте ей немного отдохнуть. Словно по приказу доктора, веки девушки смежились, и она погрузилась в глубокий сон. Хуа вышел в коридор. На лбу у него выступил пот. Когда удалось успокоиться, он сжал кулаки и стиснул зубы. Затем достал телефон и набрал номер Гао Дэсэна. – Алло? – раздался высокомерный и уверенный голос. – Это Хуа, – вежливо представился он. – Братец Хуа? – Директор Гао весело рассмеялся. – Что же вы так долго ждали? Нам давным-давно пора побеседовать. – Считай, что ты труп, – спокойно произнес Хуа. – Что? – переспросил Гао. Хуа сбросил звонок. Директор прекрасно его слышал и понял. С точки зрения Хуа, неопровержимые факты объяснений не требовали. Глава 7 Смерть Шуня