Тюрьма города Чэнду Пропажа имела серьезные последствия. Заключенные работали всю ночь, однако злосчастный карандаш так и не нашелся. Без главной улики поймать виновного было невозможно, и в итоге начальник Чжан отправил и Шуня, и Черныша в одиночку на десять дней. То, что наказали Черныша, выглядело логичным – в конце концов, это он потерял карандаш. Шуня же наказали скорее демонстрации ради, ведь он провинился лишь в том, что затевал с Чернышом драки. Хан Вэньчжи тоже привлек всеобщее внимание после инцидента. Его увели для личной беседы с начальником, и сразу после нее Шунь и Черныш отправились в одиночные камеры. Хана неизбежно назвали бы крысой – если б он не оправдался тем, что Чжан подыскивает репетитора для сына. В качестве доказательства он показывал распечатки с задачами по математике. Охранники даже велели Пину обеспечить Хану условия для работы. Ночью в мастерской Хан занимался решением уравнений. Карандашу, которым он раньше размечал бумажные пакеты, теперь нашлось другое применение. Математические задачи для Хана не представляли сложности, однако решать их приходилось, используя только приемы уровня начальной школы, а затем еще нужно было думать, как объяснить решение ученику. Он строчил заметки больше трех часов. – Готово? – спросил Пин. Хан улыбнулся и кивнул, довольный собой. Ду и Шань тоже подошли посмотреть. Шань промолчал, а Ду поддразнил Хана: – Бедные карандаши! То исчезают, то служат кормом для бывших архитекторов… Хан смутился и поспешно вытащил изо рта обгрызенный карандаш. Он знал, что жует особенно усердно, когда с головой уходит в работу, и теперь мог только сконфуженно улыбаться. – Если закончил, тогда иди поработай, – сказал Пин. – Хорошо. Хан взял стопку картона и бечевку и принялся делать пакеты. Дополнительная смена длилась всю ночь. В шесть утра заключенным наконец разрешили вернуться в свои камеры. Была суббота, планировалась прогулка во дворе, но ни у кого не осталось сил. Заключенные, которые ждали утром посетителей, изо всех сил старались не уснуть, в то время как все остальные рухнули на койки и встали ненадолго только в полдень, когда принесли обед. Около двух часов дня в камеру 424 пришел охранник и крикнул: – Хан Вэньчжи! Хан очнулся, тут же вскочил с постели и встал по стойке смирно у двери. – Здесь! – Начальник Чжан спрашивает, успел ли ты подготовиться. – Успел. – Тогда пойдем со мной. Охранник открыл дверь. Хан вытащил из-под матраса исписанные листы и вышел вслед за охранником. Он отсутствовал более четырех часов и вернулся в камеру незадолго до семи. По выражению его лица Ду понял, что день удался. – Я оставил для тебя ужин, – сказал он. – Все уже поели. – Спасибо, я не голоден. – Ловя на себе удивленные взгляды, Хан добавил: – Начальник заказал нам еду. – Похоже, он хорошо с тобой обращается, – произнес Пин странным тоном. – Эй, очкарик, иди-ка сюда… Хан подбежал к нему и на всякий случай поклонился. Пин с улыбкой указал на синюю книгу у Хана в руках. – Что это? – Сборник упражнений для домашних заданий сына начальника Чжана, – ответил Хан, тоже улыбаясь. – Когда я объяснил ему решение уравнений, начальник дал мне новую работу. Я должен проверять у него домашние задания. Пин взял книгу, пролистал ее, явно ничего не понимая, и наконец вернулся к титульному листу. – Чжан Тяньян… Тяньян ведь означает «парящий в небесах». Черт, ну и напыщенное же имечко! Ду тоже заглянул в книгу. – Начальная школа «Фэньхэ», второй класс, Чжан Тяньян, блок второй, комната двести три. Ду хохотнул. – Зачем тут домашний адрес? Чтобы учитель мог позвонить родителям? – Это не домашний адрес, а номер его общежития, – объяснил Хан. – «Фэньхэ» – лучшая школа-интернат в городе. Дети уезжают оттуда домой только по выходным. Ду снова посмотрел на строчки, словно пытаясь их запомнить. Пин же, потеряв к книге интерес, швырнул ее обратно Хану. Тот взял задачник, улегся на свою койку и принялся читать. Ранним утром следующего дня, в воскресенье, Хана увели. Он опять давал уроки сыну Чжан Хайфэна. Остаток дня пролетел как одно мгновение, а потом наступил понедельник и началась новая рабочая неделя. Заключенные позавтракали в столовой, затем прошли в мастерскую. Чтобы получить инструменты, сокамерники выстроились по старшинству: сначала Пин, за ним Шань, Ду и Хан. На нем-то и возникла проблема. Он стал рыться в ящике в поисках карандаша поновее, более длинного. Калач не позволил Хану выбрать и сам вытащил для него старый и сильно сточенный карандаш. – Можно мне взять другой? – жалобно протянул Хан. Калач презрительно усмехнулся. – Не нравится карандаш? Так ведь ты же сам его и грыз! Хан показал карандаш Калачу. – Смотри, в нем продольная трещина. Если сильно нажимать, корпус сломается. Калач видел трещину, однако все равно упорствовал. – Ну и что? – саркастически сказал он. – Ты же как бобер – сколько карандашей ни дай, все сгрызешь. – Не меняй, если не хочешь, – обиделся Хан, – но зачем меня оскорблять? Калач ударил кулаком по столу. – Когда я тебя оскорблял? Разве ты не бобер? Если нет, тогда зачем карандаши жуешь? – Что за шум? – крикнул охранник Хуан. – Этот заключенный, – первым заговорил Калач, – продолжает грызть карандаши, а теперь хочет новый. Когда я отказал, он закатил истерику. Охранник Хуан подошел ближе и посмотрел на карандаш. – Зачем ты его грыз? – Он специально! Уничтожает инструменты в знак протеста, – сказал Калач. – Неправда! – защищался Хан. – У меня просто плохая привычка. – Ты захватил с собой в тюрьму дурные привычки? Не этому мы здесь учим. Забыл, где находишься? – Калач говорил назидательно. – Правильно, от вредных привычек надо избавляться, – подтвердил охранник Хуан. – Иначе сколько еще карандашей ты уничтожишь? – Я больше не буду, обещаю, – покорно сказал Хан. – Но этот никуда не годится. Можно мне другой? Обещаю его не грызть. – Значит, я должен дать тебе новый карандаш только потому, что ты попросил? – усмехнулся Калач. – Ты все еще не запомнил правила? Отчаяние натолкнуло Хана на мысль, и он зашел с другой стороны: – Если вы не дадите мне другой карандаш, я не смогу работать в полную силу, и наша продуктивность снизится. Калач не нашелся с ответом. Ду воспользовался паузой: – К слову, в скорости никто не сравнится с Ханом Вэньчжи. Такие мелочи не должны мешать трудолюбивым работникам… На самом деле есть еще одна причина, по которой карандаш Хана сильно обкусан. На выходных Хан помогал начальнику Чжану с математическими задачками и так усердствовал, что, видимо, совсем забылся… Охранник Хуан слышал, что Хан давал дополнительные уроки сыну начальника. Если он поэтому и грыз карандаши, то лучше с ним не спорить. Тем не менее Хуан должен был защитить авторитет Калача. – Ладно, – сказал он Калачу. – Дай ему короткий карандаш и посмотри, жует он его или нет. Если примется опять за свое, второго шанса не дадим. Калач, помедлив, согласился. – Хорошо, – пробормотал он, затем наклонился над коробкой и некоторое время копался в ней, пока наконец не достал еще один карандаш. – Вот, возьми этот. Ду почувствовал прилив гнева. Карандаш был слишком коротким, всего четыре сантиметра в длину. Увы, Хану оставалось только взять его и поблагодарить охранника. – Хорошо, приступайте к работе, – велел Хуан. Хан взял инструменты и направился к рабочему месту. По дороге Ду спросил: