– Нет. Расскажи мне. Хуа снова затянулся. – Я вырос в детском доме. Жизнь там не сахар. В начальной школе все одноклассники хвастались красивыми яркими рюкзаками, а у меня был только старый портфель. Я страшно завидовал. Когда мне исполнилось десять, некий меценат пожертвовал приюту крупную сумму, и мое желание сбылось: у меня появился собственный новый школьный рюкзак. – И этот меценат – Дэн Хуа? – усмехнулся Гао. – Очевидно, он хотел как-то замолить грехи. Приют стал средством успокоить свою совесть. Хуа продолжил: – Когда наша опекунша в приюте раздавала портфели, она сказала, что меценат придет к нам в гости на китайский Новый год и принесет угощение. Остальные дети очень обрадовались и стали гадать, какие сладости он может нам принести. А я думал о другом. – О чем же? – Как отплатить благодетелю. Человеку, осуществившему мою мечту, я хотел подарить лучшее, что у меня было. В приюте сладкое нам перепадало нечасто, разве что несколько леденцов или чуть-чуть печенья по воскресеньям. Чем еще может дорожить ребенок? Я решил отплатить благодетелю, отдав ему свои сладости. К китайскому Новому году у меня скопился целый бумажный пакет. Он пришел – да, как вы догадались, это был Дэн Хуа – с подарками для всех детей. Получив свой гостинец, я не только поблагодарил его, но и вручил ему пакет со сладостями. Он лишь посмотрел на меня и спросил имя. Эта встреча изменила всю мою жизнь… Глаза Хуа затуманились, мыслями он вернулся в детство. – Дэн Хуа тебя тогда запомнил? – спросил Гао. Хуа посмотрел на дымящуюся сигарету в руке и ответил: – Я много думал об этом. Неужели директора Дэна тронул пакетик леденцов? Нет, он так мне доверял, потому что убедился: я понимаю, как важна благодарность. Если тебе что-то дали, нужно вернуть с процентами. Он никогда не скупился для меня. Мы были как отец и сын. Гао подался вперед. – Ладно, как бы ни одаривал тебя Дэн Хуа, теперь он мертв. Этот город станет моим королевством. Это здание принадлежит мне, а любимая аравана Дэна Хуа – мой обед. Я тебя знаю, Хуа. Ты способный человек, просто научись быть гибче. Умные люди не оглядываются назад, они смотрят вперед, в будущее! Хуа стряхнул пепел с сигареты. – Хватит о Дэне Хуа. Давайте поговорим о девушке. – К черту! – Гао закатил глаза. – Зачем о ней говорить? – Да, всего лишь девушка, – сказал Хуа. – Однако она была готова пожертвовать ради меня всем, даже собственной жизнью. – Сейчас ты должен думать о своей судьбе. На кону твоя жизнь. А ты хочешь петь любовные песни своей цыпочке? Хуа вздохнул. – А вы полагаете, надо о ней забыть? Полагаете, она не играет никакой роли? Я веду переговоры с могущественным Гао, будущим правителем Чэнду, так как же я смею упоминать какую-то цыпочку? – Хуа покачал головой. – Наоборот. Это вы не стоите упоминаний. Я знаю, что такое благодарность, а вы – нет. В вашем мире самое важное – выгода. В моем – расплата. Добро возвращается добром, а зло злом, и никаких ошибок в подсчетах. У Гао кончилось терпение, и он хлопнул рукой по столу. – Идиот! Ты напрашиваешься на пулю. – Вы умрете раньше, – сказал Хуа, глядя Гао в глаза. Его тихий голос был холоден, как зимний ветер. Гнев директора Гао испарился. – Интересно! – Он откинулся на спинку стула, видя, что победа близка, а его противник сошел с ума. – Я хотел бы точно знать, как я умру. Хуа не ответил, только сделал последнюю затяжку, долгую и глубокую. Кончик почти докуренной сигареты ярко засветился. Правая рука Хуа скользнула вниз, он схватил ножку своего стула и одним плавным движением швырнул его через стол. Стул из черного дерева времен династии Цин, прочный и массивный, пролетел над креслом Гао и врезался в аквариум. Стекло не выдержало и с громким треском разбилось. Осколки стекла посыпались дождем, и их подхватила волна, которая понеслась на директора Гао. Двое телохранителей позади Гао бросились к нему, прикрыв от стекла. Он промок, а в остальном не пострадал. Леопардовая Голова с другой стороны стола отреагировал еще быстрее. Как только стул взлетел в воздух, он вскочил, и взметнувшаяся вверх золотистая грива придала ему еще больше сходства со львом, преследующим добычу. Леопардовая Голова обхватил Хуа за шею и сделал подсечку. Казалось, исход битвы был предрешен. Однако Гао не успел насладиться победой. Едва Хуа обмяк в руках Леопардовой Головы, все в комнате почувствовали странный резкий запах. Спирт! Аквариум был наполнен не водой. Когда стекло разбилось, Гао и его телохранители оказались облиты спиртом. Хуа не мог пошевелиться, однако во рту он по-прежнему держал сигарету. И, глубоко вздохнув, изо всех сил выплюнул окурок. Светящийся уголек взвился в воздух. Все произошло в мгновение ока. От того места, где упал окурок, побежал ручеек огня, и возникли три пылающие фигуры, которые корчились и вопили в ужасной агонии. Леопардовая Голова на секунду замер, поняв, что огонь угрожает и ему, и прыгнул к выходу. Два других телохранителя тоже отступили, крича: – Пожар! Быстрее, спасайте директора Гао! Все трое кинулись к пожарному шлангу в коридоре, мешая друг другу. Хуа даже не пытался уйти. Напротив, он запер дверь на замок. Затем вернулся на свое место у стола, откуда мог наблюдать, как Гао Дэсэн исполняет адскую пляску. Еще два телохранителя огненными комами носились по комнате и катались по полу. Тем временем Леопардовая Голова и остальные словно угодили в кошмарный сон. Наконец им удалось размотать шланг, однако тяжелая дверь оказалась закрыта. Они могли слышать крики, которые доносились как будто из глубин ада. Потом крики стали слабее. Наконец наступила тишина, и дверь открылась. Хуа не спеша вышел из зала. Искры взвивались в воздух и падали на его волосы и одежду, так что ему приходилось тушить их на ходу. Его лицо было непроницаемым. Через несколько минут прибыли Ло Фэй и отряд полицейских. Пожар был потушен, хотя три его жертвы спасти не удалось. Леопардовая Голова и другие приспешники Гао окружили Хуа, однако ни один из них не посмел к нему приблизиться. Ло Фэй подошел сквозь толпу к Хуа, и тот вытянул руки, чтобы капитан надел наручники. – Его тоже, – приказал Ло Фэй, кивая на Леопардовую Голову. – Меня-то за что? – проревел тот. Ло Фэй подошел и заглянул ему в глаза. – Ты прекрасно знаешь за что. Леопардовая Голова выдавил из себя улыбку. – Вы совершаете ошибку, капитан Ло Фэй, – сказал он. – И очень скоро поймете это. Глава 11 Побег Тюрьма города Чэнду Хан никак не мог заснуть: лежал на своей койке с широко открытыми глазами и смотрел в узкое окно, а в голове все крутились мысли. Ворочаться он не смел, чтобы не потревожить сокамерников. Погода не заладилась. За окном шел проливной дождь, ветер стонал и рыдал. Воспоминания вернули Хана в осенний день десять лет назад… В выходной из-за ледяного ветра и дождя на бирже труда почти не было людей. Хан сидел в углу, тонкая одежда промокла насквозь. Ему всего девятнадцать, и он только что приехал в город из маленькой деревни после сдачи вступительных экзаменов в университет. Пока его сверстники нежились в постелях, он смотрел в глаза суровой реальности. – Эй, сынок, что ты умеешь? – раздался голос. – Что угодно! – поспешно ответил Хан. – Лишь бы платили. – Что ты умеешь? – повторил голос, теперь насмешливо. Не дожидаясь ответа, говорящий ушел на поиски более подходящего работника. Кто-то еще заметил Хана и подошел поближе его рассмотреть. Он выпятил грудь, чтобы казаться крепче. – Ты работать-то можешь? Хан кивнул. – Лишь бы платили, – снова проговорил он. Мужчина усмехнулся. – Сколько хочешь?