Она мне сразу понравилась – невысокая, но ладненькая. У нее были густые темно-русые волосы, красивые серые глаза, высокие скулы и немного вывороченные губы. Смерив меня взглядом, Алина велела идти в комнату. «Я сейчас», – сказала она. Послышался звук текущей из крана воды. Через секунду Алина появилась в дверях и сказала: «Ну, показывайте, что у вас». Я сел на кушетку, снял ботинки, носки и закатал штанины. Сделав это, я поднял глаза на Алину Григорьевну, она внимательно разглядывала мои икры и слегка пожевывала губами. «Так-с, – наконец произнесла она, – ну-ка, положите правую ногу сюда». Она накрыла обитый белым кожзаменителем табурет салфеткой и пододвинула табуретку ко мне. Я послушно водрузил ногу на нее, а Алина подошла и, слегка наклонившись, стала изучать мою голень. Сквозь тонкий халат были видны ее трусики – совсем маленькие. Дальше все случилось как-то быстро и непроизвольно. Я вдруг запустил левую руку под халат и положил ладонь на гладкую и упругую Алинину задницу… Она не вздрогнула, не взвизгнула, не отпрянула. Не крикнула возмущенно «Да как вы смеете!» или испуганно «Что вы делаете?». Алина не обернулась и ничего не сказала. В ту секунду, когда я к ней прикоснулся, она ощупывала мою ногу, а тут остановилась… Она спокойно ждала, что будет дальше. Я понял, что, как у поднявшегося в атаку взвода, у меня был только один путь – вперед! И я запустил под халат другую руку и быстро стянул с Алины трусики… Потом мы иногда вспоминали начало. – Что ты почувствовала в тот момент? – допытывался я. – Чужую руку на своей жопе, – не моргнув глазом отвечала Алина. – Ну хорошо, и что ты подумала? – допытывался я. – Подумала: «Ни фига себе!» – Почему же ты не дала мне по роже? – Не знаю, – отвечала Алина, задумчиво глядя куда-то мимо меня. – Видимо, ты мне понравился… – Но ты же видела меня всего несколько секунд, – удивлялся я. – А может быть, этого вполне достаточно? – Слушай, а к тебе раньше пациенты приставали? – Ну, бывало, заигрывали… Тары-бары. Но чтобы вот так руки распускать – нет. – То есть я был первый? – Нет, ты был второй. – А кто первый? – Ты его не знаешь, – усмехалась Алина, – это было много лет назад. – И ты?.. – Сначала я его отшила, – улыбалась Алина, – а потом все равно дала. – Почему? – Очень настойчивый был… – А как его звали? – Митя. Мой муж. Придя с работы домой, я сразу направился в спальню. Поменял постельное белье, выложил на тумбочку рядом с кроватью презервативы и смазку, чтобы было легко дотянуться. Слегка прибрался в ванной комнате. Вернулся на кухню и достал из шкафа коробку конфет «Линдор», которые Алина очень любила. Потом, немного подумав, оделся и спустился вниз. Недалеко от дома, в тени лип, стоял маленький цветочный киоск. Не знаю, как он уцелел после того, как городские власти разгромили уличную торговлю. Я купил букет темно-красных роз. Алине нравились розы. Она всегда говорила: «Я не могу взять их с собой, но мне приятно знать, что здесь у тебя стоят мои цветы». Вернувшись домой, я поставил розы в вазу, а вазу – на кухонный стол. Потом переоделся во все чистое. «Как перед битвой», – подумал я. Никогда нельзя было заранее знать, по какому сценарию пройдет наше свидание. Алинино настроение менялось, как погода в зоне столкновения атмосферных фронтов. Иногда она являлась нежная и расслабленная, ластилась ко мне и терлась щекой о плечо, как кошка. Иногда впархивала раздраженно-веселая, дразнила, уворачивалась и не давалась в руки. А иногда входила в дом прямая и холодная, как древняя воительница, бросала в прихожей сумку и, не говоря ни слова, направлялась в ванную комнату, роняя по дороге предметы одежды. В постели она тоже бывала разной. То длила ласки, оттягивая кульминацию, то просто ложилась на живот или на спину и приказывала кончать все побыстрее. Я никогда ни о чем ее не спрашивал, не пытался узнать причину дурного или, напротив, хорошего расположения ее духа. Не интересовался, как дела на работе или дома. Я даже толком не знал, кто ее муж. Мне было только известно, что его звали Митя, а детей – Саша и Коля. Думаю, в начале нашей связи мы оба играли в игру «секс с незнакомцем», но чем дольше длились наши отношения, тем яснее мне было, что «костюмчик» этот становится нам мал. Мы встречались уже больше года, за это время – хочешь не хочешь – узнаешь человека, и Алина все меньше подходила на роль незнакомки. И я напоминал себе человека, который, проснувшись утром и увидев свет, пробивающийся сквозь шторы, прячет голову под подушку, пытаясь убедить себя, что на дворе все еще ночь. Раздался звонок в дверь, и я пошел открывать. На Алине были серый тренчкот и туфли на высоком каблуке. Я обнял ее за плечи и поцеловал в макушку. От волос приятно пахло духами и сигаретным дымом. – Привет! – Привет, – ответила она, высвобождаясь. «Сегодня без прелюдий, – понял я, – ну и хорошо». Алина положила сумку на пол и стала развязывать поясок плаща, завязанный двойным узлом. – Ты сегодня торопишься? – спросил я, принимая плащ и вешая его в шкаф. – Да. Она была явно чем-то раздражена, но я знал, что расспрашивать, выяснять причины бесполезно и даже опасно. Она только начинала еще сильнее злиться. Ее просто надо было успокоить хорошо известным нам способом. – Выпьешь что-нибудь? – Нет, спасибо. Я хочу в душ. – Дорогу ты знаешь. Алина скинула туфли и босиком пошлепала по коридору. На ней было короткое облегающее платье стального цвета и поясок из переплетенных металлических колец. – Классный поясочек, – сказал я, глядя ей вслед. – Я сейчас представил, что на тебе ничего нет, кроме него. – Это можно устроить, – ответила Алина, не оборачиваясь. И голос ее прозвучал уже не так напряженно. – Хочешь, я приду к тебе в душ? – Нет, давай не сегодня, – сказала она и скрылась за дверью ванной комнаты. Я пошел в спальню, стянул с кровати покрывало. В ванной зашумела вода. Я начал не торопясь раздеваться. Сняв с себя всю одежду, сгреб ее в кучу и запихнул в платяной шкаф. Постоял совершенно голый посреди комнаты. «Пойти к ней? – подумал я. – Нет, лучше не надо. Только разозлится. Терпеть не может, если что-то происходит не так, как она запланировала. В этом мы с ней удивительно похожи». Я стал рассматривать свое отражение в зеркале. «Ну что, Алексей Батькович, не стыдно тебе еще раздеться перед молодой женщиной? Да вроде ничего… Хотя животик намечается и боковички уже есть. Зарядку надо каждый день делать, милый друг, а ты позволяешь себе пропускать иногда по три раза на неделе. Нехорошо, брат! И не оправдывайся, пожалуйста, потому что нет тебе никакого оправдания». В ванной комнате все стихло, спустя минуту хлопнула дверь, и Алина вошла в спальню. Тоже босая и голая. Только чресла ее, как и было обещано, украшал поясок из металлических колец. – Ну как? – спросила она и, поднявшись на мыски, сделала оборот на сто восемьдесят градусов. Сверкнул крепенький белый задок. – Восхитительно, – сказал я. Она подошла ко мне и обняла за шею. – Ты же любишь, когда на мне совсем ничего нет, – тихо проговорила она, – тебя не заводят все эти финтифлюшки – белье, пояса… – Подвязки, – подсказал я. – Подвязки, – повторила Алина. – Чулки… Голос ее звучал уже мягче и спокойнее. – Нет, не заводят, – признался я. – Меня возбуждает нагота. – Нагота так нагота, – произнесла Алина, глядя мне в глаза. Она на секунду убрала руку, и цепь, соскользнув с ее бедер, со звяком упала на пол. – Пусти, я тоже пойду помоюсь. – Не надо, – сказала Алина, – ты и так чистый. Она провела пальцем по моей груди, как проводят по столу, чтобы проверить, нет ли на нем пыли. – Видишь? – она показала мне палец. – Значит, буду трахать тебя немытый. – Валяй, – сказала она и поцеловала меня в губы. Мы легли и стали целовать и гладить друг друга. Но когда я скользнул вниз и стал ласкать языком ее вагину, Алина остановила меня: – Я хочу, чтобы ты вошел в меня сразу. – Я хочу твою попку… – Не сегодня. – Почему? – Муж меня вчера… У меня все там болит. – Я напишу ему письмо… – Письмо? Что еще за письмо? – «Дорогой друг! Так как мы оба имеем честь… нет, имеем удовольствие любить одну и ту же женщину, предлагаю установить правила, которые регулировали бы нашу половую жизнь. В частности, предлагаю составить график сношений…» – Дурак! – Ты бы ему сказала вчера: не надо, оставим Леше этот кусочек сладкого…