– Во-первых, вчера я еще не знала, что мы с тобой увидимся, а во-вторых, с чего это кто-то тебе должен что-то оставлять? – Как с чего? У твоего мужа гораздо больше возможностей. Он может е… тебя каждый день, а я только раз в неделю. Мне нужны преференции, льготы. Он – естественная монополия, а я малый бизнес. – Трепло ты, а не малый бизнес… Я потянулся к тумбочке, где лежали презервативы. – Ты куда? – спросила Алина. – За презервативом. – Господи, какой же ты благоразумный! – Тебе же самой так спокойнее. – Да, спокойнее… И подложи мне подушечку под спину. Через полчаса я встал, надел трусы и пошел на кухню. – Чай или кофе? – крикнул я. – Что? – откликнулась Алина. – Я спрашиваю, что ты будешь – чай или кофе? – Чай! Я любил эту часть наших свиданий не меньше, чем постель. Я всегда знал, нравится мне женщина по-настоящему или нет. Если после секса мне хотелось, чтобы она побыстрее ушла, значит, нет, а если хотелось, чтобы осталась, то, значит, да. Я желал, чтобы Алина оставалась со мной как можно дольше… «Странно, я ведь не так уж много думаю о ней в перерывах между нашими свиданиями. Где она? С кем она? – размышлял я, заваривая чай. – И не ревную совсем. Ни к мужу, ни к другим мужикам, если они у нее есть. А они есть? Нет, просто интересно, встречается она еще с кем-нибудь? Вряд ли, говорит, совсем времени нет. Хотя, кто знает… С Леной совсем не то было. Ревновал ужасно. Хотел, чтобы она всегда была рядом. Бесился, когда не отвечала на звонки… Может быть, это потому, что я – не муж…» Послышались шаги, и в кухню вошла Алина в моей рубашке. Рукава ей пришлось подвернуть три раза. Она прошлепала по кафельному полу и села у окна. – Могу принести тебе халат, – сказал я, доставая чашки. Алина подняла голову и посмотрела на меня слегка осоловелым взглядом. – Я не хочу халат, – раздельно произнесла она. – Я хочу в твоей рубашке. – В рубашке так в рубашке… – Это мои цветы? – спросила Алина, нюхая розы. – Твои. – Красивые… – Слушай, ты в прошлый раз оставила в ванной свой крем для снятия макияжа. Не забудь забрать. – Он тебе что, мешает? – Нет, мне не мешает, но другие женщины спрашивают, чей это? – Если хотят, могут пользоваться, – сказала Алина. – Хотя на самом деле нет у тебя никаких других женщин. – А ты почем знаешь? – Знаю, – ухмыльнулась она. – Ты – моногамный. Да и зачем тебе другие женщины? У тебя же есть я. – Ну, ты нахалка! – А что, разве нет? Разве я не права? – Нет, конечно, если бы ты меня каждый день так трахала, то, может быть, мне другие женщины и не понадобились бы. Но ты же, бывает, исчезаешь на месяц. Что же мне делать – в душе дрочить? – А что? Хотя бы и дрочить. Думать обо мне и дрочить. Что вы так этого, мужики, стесняетесь? Вот мы, женщины, совсем не так к этому относимся. Себя поласкать – самое милое дело. А сколько тебе надо? – Чего надо? – Ну, сколько бы тебе хотелось со мной, чтобы с другими не хотелось? – Хорошо излагаешь. – Брось, ты меня понял. – Серьезно спрашиваешь? – Серьезно. – Ну, раза два-три в неделю. Алина закатила глаза, словно что-то подсчитывая в уме. – Нет, это вряд ли получится. – Вот то-то и оно. Я налил ей чаю в прозрачную стеклянную чашку. На две трети. Положил тоненький ломтик лайма на блюдце. И поставил все это перед Алиной. Она взяла лайм двумя пальцами и аккуратно опустила его в чай. И несколько секунд, не отрываясь, смотрела, как бледно-зеленый кружок плавает в золотисто-оранжевом чае. – Красиво… – Что? – А тебе хочется, чтобы я приезжала к тебе чаще? – Да, я был бы не прочь. – А как думаешь, мы смогли бы жить вместе? – Мне кажется, смогли бы. А что это ты вдруг такие разговоры завела? Муж выгоняет? – Да куда он меня выгонит? – отмахнулась Алина. – Он без меня не может. Некоторое время она молча пила чай, потом взгляд ее упал на картонную коробку с прадедовыми документами, которая так и стояла на кухне. Алина вытянула голую ногу и подцепила пальцами крышку коробки. – Что это? – спросила она. – Да так, бумаги. – Что за бумаги? Мне не хотелось снова все рассказывать с самого начала. – Бумаги. Прадеда моего. – А кто был прадед? – спросила Алина, заглядывая в коробку. – Ученый. Физиолог. Академик ВАСХНИЛ. – Вот как? А как звали прадеда? – Павел Заблудовский. Слышала о таком? – Нет, не слышала. – А ведь он был довольно известным ученым в тридцатые годы. – Да? А чем занимался? – Вот в этом мне и предстоит разобраться. Пока я знаю только, что он считался основоположником целого направления в науке – лизатотерапии. Он предлагал лечить различные заболевания с помощью специальных препаратов – лизатов. Механизм я тебе точно описать не могу… – И что потом? – В смысле? – Ну, зачем тебе это? Какой выхлоп? – Статью напишу. – Для кого? Для своего журнала?