Нет, она не собиралась звонить позже. Она хотела принять душ, поспать, заказать пиццу и посмотреть что угодно, что не заставляло бы ее думать. Но сначала она поняла, что ее комната – самое катастрофическое место в особняке. Одежда на полу, хлам, грязная посуда, бумаги, валяющиеся повсюду, и теперь уже явный затхлый запах, заполнивший пространство. Она подошла к окну и попыталась его открыть, но не смогла, задвижку заклинило. Мелена тщетно дернула за раму, та не поддалась, и девушка рухнула на пол, как перышко, которое перестало левитировать. Они уже вошли в кинотеатр. Марио был более расслаблен, чем в начале фальшивого свидания, а Жанин очутилась в своей стихии, но молодые люди все еще не были на одной волне. Они оказались странной парой. Второгодник не улыбался, а она продолжала болтать как заводная. Она всегда отличалась общительностью, так ей твердили дома. Жанин объясняла это тем, что ее мозг работает очень быстро и в голове крутится куча данных, которые, по ее мнению, могут быть полезны для других, отсюда и ее вербальные способности. Она не осознавала, что трещит без умолку, считала себя красноречивой девушкой, умеющей свободно вести беседу… но ошибалась. И давайте не будем обманываться тем, что Марио вставил пару слов и несколько междометий. Теперь его нервозность возрастала. Был обычный субботний день, а местные любили отдыхать в этом кинотеатре. Тут много людей, в основном семьи, но что, если кто-то уже узнал Марио и сфотографировал? Он не будет терпеть шантаж с ее стороны. – Слушай. Поскольку ты любишь поесть, ну… это… я куплю попкорн, чтобы нам не пришлось снова стоять в этой очереди, – сказал он. – Дай мне денег. Она повиновалась. Фраза прозвучала оскорбительно, и в ней не было ни капли благородства, но ей казалось, что его инициатива – это явный шаг вперед. Когда она осталась одна, то посмотрела на Марио издалека. В рубашке-поло спина парня выглядела эффектно, и вдруг имя «Поло», их одноклассника, пришло ей в голову из-за совпадения слогов (какая глупость!), и Жанин продолжила думать о своем. «Свидание оказалось не таким плохим», – мысленно повторяла она. Иногда судьба столь игрива! Частенько ребята отмечали, что их жизни будто написаны по сценарию. Они знали, что никакое высшее существо не пишет их истории, но их поражали сотни совпадений, которые могли происходить в течение дня. Однажды, когда Горка был в Лондоне, он встретил парня из спортзала. Глупость, правда? Нет, это не так. Знаете ли вы все закоулки в своей голове? А все секунды в сутках? А шансы, которые упускаете, когда вы, отвлекшись, смотрите на витрину магазина? Вряд ли… Горка столкнулся со знакомым. Парни одновременно повернулись и посмотрели друг на друга, оказавшись в другом городе мира… У них накопилась тысяча подобных историй. О волшебной красной нити, объединяющей людей, о странном магнитном круговом поле, которое делает всех связанными… но их максимально занимала та история (возможно, именно потому, что она являлась самой нереальной), которая больше всего им нравилась. В последнем случае они представляли себе, как некие сценаристы пишут их жизни – и одновременно заставляют проживать. Если бы в сцене с участием Жанин и Марио имелся сценарист, то это был бы очень неопытный тип, прибегающий к дурацким клише и банальным ходам. Но, как известно, такие клише весьма эффектны. Марио купил попкорн и прохладительные напитки и вернулся к своей спутнице, которая стояла в конце очереди… и как раз в тот момент, когда молодые люди начали приближаться к входу в кинозал (Марио держал огромное ведро, в котором нашлось место и стаканам с газировкой, а общая сумма заказа составляла ровно девять евро и девяносто девять центов), они услышали смех. КАТАСТРОФА. Жанин помнит, что произошло дальше, как калейдоскоп разрозненных образов, как вспышки или кусочки пазла из битого стекла, которые невозможно соединить. Она вернулась домой в футболке, перепачканной «Кока-колой Зеро» и попкорном в волосах, и попыталась восстановить в памяти все события. Они разразились целым рядом оскорблений, начиная с «толстухи» и заканчивая «жирной задницей». От «тюленихи» и так далее. Их было несколько, но я не помню лиц, поэтому в полиции я бы их не опознала: ведь все они были кучкой безликих баранов, в одинаковой одежде, с одинаковыми прическами, с одинаковым ограниченным интеллектом и остроумием. Они увидели нас вместе и сделали выводы. Мы выглядели как-то особенно благосклонно настроенными по отношению друг к другу, но то, что Марио принес мне попкорн, показалось им атакой на вселенную, чем-то неестественным и, вероятно, ужасным. Когда ты шавка и видишь, что альфа-самец делает нечто, что опускает его до твоего уровня, самое время наброситься на вожака, не дать ему подняться на пьедестал, и они не упустили удачную возможность. Они считали, что присутствие Марио рядом со мной – явный символ слабости. Вот у них и появилась легкая мишень, в которую можно стрелять. Они кричали, оскорбляли нас, распустились до предела под удивленные взгляды людей в очереди (это фешенебельный район, а не трущобы в промышленной зоне). Один из парней начал смеяться над Марио, дескать, он тусит с «толстухой» из школы, другой фотографировал нас… а третий толкнул Марио так, что попкорн разлетелся по воздуху, словно в замедленной съемке. Парень снова толкнул Марио, который вместе с колой упал на меня, отчего моя футболка покрылась липкими коричневыми пятнами. Марио сопротивлялся, но он действительно выглядел как неудачник, настоящий лузер, и в этот момент в нем мало чего осталось от самоуверенного человечка с четко очерченным подбородком. Теперь он смахивал на овцу, загнанную в угол стаей голодных гиен. Он чувствовал себя маленьким, незначительным и заурядным, и должна признаться, я испытала смешанные чувства. Мне было жаль, что так получилось, особенно потому, что именно я заставила его пойти на свидание с «толстухой» из «Лас-Энсинас», но с другой стороны… мне было приятно видеть, как он опускается на мое место, очень, очень, очень низко в пищевой цепочке. Наслаждалась ли я этим зрелищем? Как ни странно, да. Страдала ли? Меньше, чем можно было ожидать. Признаюсь, перед тем как потребовать, чтобы он отправился на свидание, я долго обдумывала свой макиавеллиевский план. Я размышляла о подобном варианте, о том, чтобы заставить его друзей увидеть нас, но тогда все показалось мне слишком жестоким, и я не хотела нести ответственность. Но поскольку в результате не я была организатором катастрофы… то мне это даже немного понравилось. Марио посмотрел на меня, сидя на полу, в то время как парни смеялись над ним, громко фыркнул и бросил на меня взгляд, который подразумевал, что я заплачу за все сполна, но это не моя вина, я ничего не сделала. Да, я шантажировала его, но откуда мне знать, что его снобистские и тупые дружки пойдут в кино на тот же сеанс, что и мы. Позже, когда я вымылась и лежала в чистой постели, я не переставала думать о случившемся. А что ожидает меня в школе в понедельник? Мое присутствие в неловкой сцене также давало всем ясно понять, что у меня было свидание с самым крутым второгодником «Лас-Энсинас». Как такой расклад повлияет на меня? Поднимется ли моя популярность? Жанин засыпала, представляя себе фантастический мир, где все ребята в школе поддерживают ее. Она стала королевой бала, а Марио понял, что вел себя как придурок, и наконец-то поставил себя на место неудачника, сопереживал лузерам и сочувствовал фрикам, с которыми раньше плохо обращался. Она решила, что это будет прекрасно и станет началом новой эры, уснула с улыбкой и спала с приоткрытым ртом. * * * Но ученикам «Лас-Энсинас» пока что не было дела до инцидента в кинотеатре, особенно тем, кто обычно занимает в классе задние парты. Они не публиковали «Сторис», не комментировали фото, не писали друг другу. Словно они были настолько эмоционально утомлены, что их стерли с лица земли на несколько часов. Наступило утро. Жанин понадобилась целая вечность, чтобы встать. Она пыталась рисовать, не снимая пижамы, но это казалось неубедительным и несмешным. Уже после обеда она вместе с мамой захотела посмотреть по телевизору одну из тех криминальных историй, название которых всегда состоит из двух слов, к примеру: «Опасная страсть», «Трагическая ложь», «Забытое воспоминание», «Темная месть», «Тревожная правда»… По мнению Жанин, у людей, придумывающих подобные названия, есть лист бумаги с двумя столбцами слов, которые они смешивают наугад. В конце программы она уснула, так и не узнав, кто убийца, и проснулась в восемь вечера, разбитая, голодная и мечтающая о том, чтобы снова отключиться. Потом она вспомнила, что у нее есть домашние задания, но решила, что придумает отговорку по дороге в школу. Мелена весь день была как призрак. Она попыталась навести порядок в комнате, но не смогла. Она послушала музыку и загрузила в телефон приложение для микширования песен. Она вообразила, что станет диджеем, чего, конечно, никогда не произойдет и о чем она никогда никому не расскажет, кроме старого замызганного единорога. Она приняла душ и принялась размышлять, какую прическу сделать, чтобы замаскировать залысины на голове. Они были чудовищными, но у нее уже имелся опыт в их сокрытии. Несмотря на все усилия, она сомневалась, что вернется в школу. Несовершеннолетняя Мелена должна была продолжать учиться, но теперь, когда мать исчезла, наилучшим вариантом был бы визит представителей социальных служб, которые забрали бы девушку (Мелена понимала, что одна и без денег она долго не протянет). Она могла бы поискать работу и вообще была настроена решительно, хотя и осознала, что ни к чему не готова. Горка, в свою очередь, провел воскресенье в вегетативном состоянии, почти в депрессии: он был печален, но не погружен в страдания. Он мечтал, чтобы мир остановился, образно говоря, хотел сойти с поезда, и не желал слышать бесконечные вопросы родителей: «Что с тобой? Что с тобой? Что с тобой?» Поэтому парень заперся у себя комнате, повозился с приставкой, посмотрел четыре серии «Карателя»[49], пару раз мастурбировал при включенном порно (он заранее подыскал ролики под ключевыми словами вроде «большие сиськи» или «анал»), поскольку для этого занятия ему не требовалось быть в хорошем настроении. Потом Горка вышел из комнаты, чтобы доесть оставшийся со вчерашнего вечера салат (парень запихнул его в буханку хлеба с ощущением, что создает нечто новое), принял душ – и больше ничего. Еще одно никчемное воскресенье. У Паулы было примерно то же самое, но без порно и без салатов. С той лишь разницей, что она целый день провела вместе с матерью. Она не поделилась с родительницей переживаниями, но Сусанна понимала, что упустила в жизни дочери слишком многое и теперь-то, конечно, была начеку. Она решила стать частью всего, что произошло с ее девочкой, но вовсе не потому, что Паула чувствовала себя обязанной исповедоваться: женщина намеревалась завоевать доверие, которое было у них раньше, когда Паулита училась в четвертом классе и все выкладывала маме. Тогда их конфликты были объективно глупыми, но у Сусанны появилось странное чувство, что дочь как-то неожиданно выросла, и незаметно от ссор с подругами за право быть девочкой-супергероем Леди Баг[50] на детской площадке перешла к той стадии, в которой оказалась в чужой постели. Вот что действительно пугало. Сусанна не могла избавиться от чувства вины из-за того, что уделяла чрезмерное внимание работе и думала, что домашняя ситуация под контролем. Ей стало обидно, что дочка была не слишком уверена в себе и не сразу рассказала о потере девственности. Сусанна не хотела выслушивать подробности, ей просто хотелось узнать об этом факте пораньше, поэтому она собиралась наверстать упущенное время, что означало провести воскресенье вдвоем. В общем, она намеревалась строить разумные планы вместе с Паулой, но так, чтобы дочь ничего не заподозрила. Они наводили порядок в шкафах, чтобы отдать кому-нибудь ненужную одежду: замечательное занятие, которое заключалось в том, чтобы все разбросать, а затем попросить девушку-горничную, чтобы та снова аккуратно сложила тряпки. Они искупались в бассейне и забрызгали гостиную, убирать которую предстояло той же горничной. Они накрасили себе ногти на ногах и разбили флакончик лака кораллового цвета (горничная, разумеется, не сидела без работы) и так далее. Беспорядок они навели невероятный, но провели день в доверительных разговорах, в любви и в хорошем настроении. Мать знала, что это начало чего-то нового между ними, новых отношений, причем почти взрослых, и чувствовала себя счастливой. Так она продолжала думать и некоторое время спустя, но когда убили Марину, поняла, что погибнуть могла и Паула, и стала гораздо более авторитарной и строгой, а то, что зародилось как доверие, было утеряно. Когда вы в курсе, что в школе, где учится ваша дочка, орудует убийца, лучше не строить из себя крутую мамашу, а потом жалеть о собственном либерализме, обнаружив утром холодный труп. * * * «А вот ни хрена». Так думал Марио утром в понедельник. Можно было бы притвориться больным и подождать, пока все немного успокоится, прежде чем отправиться в школу, но он решил: «А вот ни хрена», – и пошел, и не собирался позволять никому запугивать себя. У парня имелось много заготовленных фраз, он знал, как задеть каждого из обидчиков, если они начнут цепляться и издеваться. Итак, он был на взводе. Марио не стал завтракать и поспешил в «Лас-Энсинас», чтобы избежать утренней толчеи у дверей класса. Он понимал, что недруги сделали фото и видео, на которых измывались над ним: информация поступала из разных источников, и на один снимок в «Инстаграме» он даже пожаловался, мол, тот разжигает ненависть (правда, жалобы остались без внимания). Можно было предположить, что неудачный опыт должен помочь парню стать самокритичным, но нет, конечно же нет. У Марио было эго такого размера, что он оказался неспособен поставить себя на место другого. Он просто не мог представить себя на месте тех, кто стал его легкой мишенью в тот год. Он не догадывался, что теперь у него много общего с Панчо Карапаэлла или с Лурдес Патапало, попавшей в автокатастрофу, в которой она потеряла родителей. После нескольких лет реабилитации девушка смогла встать на ноги, только ходила немного странно. Теперь Марио принадлежал к клану Роберто Каралефа, парня с проблемной кожей и пигментацией, который в восьмом классе был на грани самоубийства, потому что ребята дразнили его далматинцем и другими очень некрасивыми словами… Когда Марио вошел в школу, одноклассники ждали второгодника с легкой улыбкой на губах, но оскорблений в его адрес не было, и он подумал, что все не так трагично, а через некоторое время он снова будет на пьедестале почета «Лас-Энсинас». Но он ошибся. Марио направился к своему шкафчику и увидел граффити «ТРАХАТЕЛЬ ТОЛСТУХ». Он такого не ожидал, это было ужасно. При виде надписи у него вдруг перехватило дыхание. Как забавно! Судьба, казалось, вернула ему все, что он посеял. Он со злостью плюнул на шкафчик и попытался стереть буквы рукавом форменного пиджака, но обидчики были такими же, как и он, и использовали перманентный маркер. В поисках спасения Марио побежал в туалет. Он едва сдерживал слезы… Ну и ну, на глазах у всей школы он превращался в неженку. Он подумал о том, что не сможет никому пожаловаться, потому что не хотел, чтобы слухи дошли до родителей. Кристиан, один из парней, которых перевели в «Лас-Энсинас» после того, как в другой школе произошло обрушение, окликнул Марио. – Эй, чувак, это правда, что написано на твоем шкафчике? – спросил он. – Ладно, не расстраивайся, когда трахаешь уродливых, толстых девушек… в темноте все равно ничего не имеет значения. У них тоже есть право. Если они приятно пахнут и чистые… Марио не понял, был ли комментарий серьезным или шуточным, он оттолкнул парня и выбежал из туалета. Что он мог сделать? Практически ничего. Он проглотил обиду, сделал все возможное, чтобы взять себя в руки и вошел в класс под шепоток, переглядывания и подхихикивания. Не все ребята в «Лас-Энсинас» оказались крутыми. Дураков хватало, как и везде, а в целом контингент не был особенно опасным, но как только подростки увидели, что самый популярный тип падает на дно, это доставило им невероятное удовольствие. Если король-деспот разорен, свергнут и вынужден жить в толпе – без золота, без дорогой одежды, без привилегий… он порождает в народе странное чувство высокомерия, на которое они сами всегда жаловались раньше. Именно это и произошло. Издеваться над Марио было легко и весело. Ребята дали волю оскорблениям и шуточкам. В чем его обвиняли? Только в том, что он стоял в очереди в кинозал с девушкой сорокового размера. Разве это справедливо? Конечно, нет. Заслужил ли поступок Марио такого отношения? Может, да, а может, нет… Если бы жирная сука не вторглась в мою жизнь… Как же не вовремя я захотел трахнуть ее, как не вовремя согласился поехать с родителями в ту гребаную деревню. Клянусь, лучше бы ничего не было. Лучше бы я никогда не встречал ее. Кто заставил меня переспать с этим троллем? Если карма существует, то Марио попал под ее сильнейшую оплеуху, и за каждое оскорбление Жанин он получал три или четыре, поскольку оказался за чертой и стал тем случайным парнем, которому запросто может прилететь, если он не будет осторожен. Однако он не стал скрывать эмоций и на перемене в спешке отправился на поиски Жанин. И нашел ее, разумеется. Ребята, которые ничего не слышали о фальшивом свидании парочки, были несколько удивлены, заметив, как он схватил девушку за руку и потащил в дальний угол. Сцена была очень напряженной. Жанин попыталась объяснить, что не имеет никакого отношения к инциденту в кинотеатре и не хотела причинить Марио неприятности. Она извинилась, хотя на самом деле не чувствовала себя обязанной делать это, но Марио становился все более и более агрессивным. И поступил классически – выместил гнев на слабаке. Он толкнул девушку к стене, пополнив список собственных мелких агрессий, хотя Жанин не осознавала происходящего и не придала поступку Марио того значения, которое придал бы любой посторонний наблюдатель. Марио дал ей несколько пощечин и снова толкнул, уже сильнее, а потом заявил, что она жирная сволочь, а он собирается убить ее, и вообще она дорого за все заплатит. Он подчеркнул: «Очень дорого». Он хотел намекнуть – угроза совершенно реальна. К сожалению, многие женщины, с которыми плохо обращаются, не знают, что с ними обращаются подобным образом, пока другие не откроют им на это глаза, не покажут фотографии или не предъявят факты. Затем Марио схватил Жанин за плечи и опять толкнул ее. Он продолжал угрожать и сильно ударил ее по голове. Судьба может быть умной или не слишком, но в этот момент Марина случайно проходила мимо и увидела последние мгновения неприглядного происшествия. Эй, что это? Я вышла из класса, я плохо себя чувствовала и плохо выглядела, поэтому направилась в туалет, чтобы умыться. У меня выдался один из тех дней, которые стоит стереть из памяти. В голове крутилась куча разных мыслей, и, если честно, совсем не хотелось ввязываться в новые неприятности, но крики и какая-то разборка привлекли мое внимание. Я уже собиралась проскользнуть мимо, поскольку мне хватало и своих проблем, но сказала себе: «Марина, ты обязана что-нибудь сделать», – а потом шагнула в сторону этой парочки. Я увидела второгодника, похожего на Гастона из «Красавицы и Чудовища» (на вид парню – лет тридцать), и он избивал мою одноклассницу. ОН ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ИЗБИВАЛ ЕЕ. Она не является моей подругой, но это казалось таким несправедливым, а у меня был настолько ужасный день, что я бросилась на него прямо как сумасшедшая. У меня мало сил, особенно учитывая состояние, в котором я находилась… я плохо себя чувствовала и поэтому оказалась слабым противником, но я не могла просто стоять и смотреть. Я помогла другому человеку. Жанин, девочка из моего класса, она испугалась, не понимала, что происходит, ну а я понимала. Второгодник лупил ее, а она не сопротивлялась, хотя, заметьте, я уверена, что если бы она ударила парня, то мало бы ему не показалось. Хотя если нам говорят, что мы слабы, мы такими и становимся. Если нам твердят, что мы дерьмо, то именно дерьмом мы себя и чувствуем, а если нам внушают, что мы – жертвы, то мы молчим. Но я – не жертва… и не собираюсь молчать.