— Почему? — удивился Гуров. — Самогончиком и водочкой оттуда подванивает, — пояснил Суворов. — А сейчас тепло — может, он там у себя лежак летний устроил и сейчас сидит тихо, как мышь. Да вы не беспокойтесь, даже если его тут нет, мы его у дружков найдем. Бежать ему особо некуда. — А где Вероника?! Неужели тоже здесь? — выкрикнула Крайнова, брезгливо указывая на сарай. Вдруг оттуда донесся какой-то шорох, и Суворов решительно стукнул в дверь сарая: — Геннадий! Выходи давай! Мы знаем, что ты здесь… — Геннадий, не дури, открывай! — присоединился к нему Гуров. — Иваныч, ты, что ли? — послышался вдруг голос из глубины сарая. — Я, я, открывай! — откликнулся участковый. — Не бойся, ничего с тобой не будет. Дверь заскрипела, и из нее осторожно выглянула косматая голова Генки. Посмотрев на Суворова и переведя взгляд на Гурова, он сделал было попытку снова скрыться внутри, но Суворов рывком распахнул дверь: — Гена, хватит уже здесь представление устраивать! Говори давай, где девчонку видел? Важный это вопрос… Гуров решительно отодвинул в сторону Наталью Николаевну и вклинился в разговор: — Если информация точная, денег дам! В настроении Генки сразу произошли разительные перемены. Он вдруг преисполнился к Гурову огромным уважением и, обращаясь только к нему, лебезя заговорил: — Так ведь, это… Иваныч вчера говорил — мол, девчонка пропала. И приметы, значит… это… сказал. А я, это, сегодня иду, значит… А там мелькнула как раз вот в такой майке, как он, значит… говорил. — Где мелькнула? — почти ласково спросил полковник. — Так это… вон, где магазин у нас, и улица, как ее… Почтовая — вот там. По-моему, там… Гуров перевел взгляд на участкового. — Это недалеко, почти в центре села, — пояснил Суворов. — И все? Просто мелькнула, и все? — уточнял Гуров. — Ну да… А я, это… — Сразу пошел добывать за информацию деньги, — ответил за Генку участковый. — И главное, я ведь не говорил, в каком именно коттедже пропала девчонка. Откуда эти алкаши все знают — удивляться приходится! — Где Вероника? Где вы ее видели? — удивительно спокойно спросила Наталья, заслоненная от алкаша двумя крепкими спинами Гурова и Суворова. — Он ее просто видел, — не оборачиваясь, ответил Лев. — Надо искать. Она здесь, Владимир Иваныч, в селе… Если, конечно, он не обознался. — Да какое обознался! — видимо, опасаясь, что ему не заплатят, тут же запротестовал Генка. — Была такая девчонка, к вечеру дело было уже… Солнце скрылось, далековато, правда, было, но она это, точно! — Одна была? — спросил полковник. — Да вроде одна, быстро так шла куда-то. Гуров понял, что от Генки больше ничего особо путевого не добьешься. Он вытащил из кармана сто рублей и протянул алкашу. Тот сначала хотел возмутиться — почему так мало, а потом, взяв купюру, развел руками — мол, сам понимает, что его информация больше и не стоит. Гуров и Суворов развернулись и жестами показали Крайновой, что нужно уходить. А Генка Шабалин зачем-то перекрестился и осторожно заполз обратно в свой сарай. Подойдя к машине, Гуров попросил Крайнову присесть на пассажирское сиденье, а сам обратился к участковому: — Владимир Иванович, а не знаешь ты в селе некоего пацана по имени Вова? Ну в диапазоне от семнадцати до двадцати лет? — Лев Иванович, если вы в том смысле, кто мог бы это все провернуть, то… Пожалуй, кандидатура такая у меня есть, — подумав, ответил Суворов. — Поехали! — коротко бросил Лев, открывая водительскую дверцу. Владимир Матюнин оказался обычным парнем девятнадцати лет. Вернее, не совсем — если бы на месте Гурова была женщина, она с уверенностью бы охарактеризовала его как «симпатичного мальчика». Русоволосый Вова был хорошо сложен, роста был высокого и внешне напоминал юного Бреда Питта. Гуров понял, почему именно его имел в виду участковый — наверняка такой парень пользовался успехом у девчонок. Матюнин встретил их на пороге своего дома в телефонных наушниках, при этом он что-то набивал пальцем по экрану — скорее всего, писал эсэмэску. Наталье Николаевне было строго-настрого указано сидеть в своей машине и ожидать вестей — несмотря на ее настойчивые попытки пойти вместе с обоими полицейскими на квартиру к подозреваемому. Впрочем, Гурову вскоре пришла еще одна идея — он отправил Крайнову обратно в коттеджный поселок с поручением заехать к соседям Рокотовым и привезти в село Виталика для опознания. — Вова, дело к тебе есть, — сказал Суворов и тут же проворно зашел за спину Матюнину, исчезая внутри дома. Вскоре на пороге показалась встревоженная женщина лет сорока — видимо, мать. Гуров подтолкнул парня внутрь дома и быстро спросил: — Вероника у тебя? — Какая Вероника? — Вова вынул наушники из ушей. — Крайнова. — Никакой Вероники Крайновой я не знаю. Вы кто? — недоумевающе спросил парень. Суворов тем временем быстро шарил взглядом по комнатам, сопровождаемый ошалевшей матерью. — Давайте пройдем хотя бы на кухню, — предложил Лев. Парень пожал плечами. Мать, не сводя настороженного взгляда с обоих полицейских, проследовала за ними. В следующие пять минут выяснилось, что Вова вчера выходил из дома только днем, и то отсутствовал недолго — по его словам, встречался с друзьями. Ночевал дома, а сегодня утром отлучился в магазин, и все. Работал он неподалеку в конторе по изготовлению пластиковых окон, где отвечал за работу с клиентами, чем очень гордился. Вчера и сегодня у него были выходные. На вопрос, есть ли у него подруга, Вова, опять же с гордостью, ответил, что есть, но посетовал на то, что встречаются они нечасто, поскольку у обоих «родители дома». При этих словах он покосился на мать, а та, укоризненно взглянув на сына, смущенно отвернулась и воскликнула: — Да никакой Вероники у него в помине не было! Девчонки были, да. И не одна… Ну что тут поделаешь — молодежь! К этому моменту подоспела Крайнова и привезла с собой Виталика Рокотова. Гуров разглядел также на заднем плане белокурую голову Алевтины — видимо, она не слишком доверяла Наталье, а может быть, волновалась за сына, или ей просто нечего было делать… Виталик прошел на кухню и, оглядев с ног до головы Вову Матюнина, пожал плечами: — Нет, это не он. Совсем не он. Я видел, конечно, его мельком, но… Тот брюнет, а этот… — А он блондин у меня! — с готовностью подхватила мать Матюнина, почувствовав, что дело близится к тому, что с ее чада будут сняты все подозрения. Гуров, в принципе, уже в начале разговора с Вовой нюхом опытного оперативника понял, что он Вова — да не тот. Следовательно, или что-то темнит алкаш, или Суворов просто не знает настоящего Вову. И в общем-то, конечно, вероятностей для первого варианта было больше. Теперь нужно извиняться, прощаться и продолжать расследование. Так и произошло — расстроенная и уже уставшая нервничать Крайнова и недовольная Алевтина Рокотова со своим сыном уныло вышли на сельскую улицу. Сзади шли Гуров и Суворов. Никто в сложившейся ситуации не решался нарушить молчание. Расследование в очередной раз уперлось в тупик. «Да уж, воскресенье выдалось что надо», — с тоской подумал Гуров, выезжая из Бутинино и направляясь к трассе. Солнце было уже далеко на западе и присутствовало только в виде красно-желтого диска на горизонте — там, где лес смыкался с узкой серебристой лентой Москва-реки. Надвигалась неизбежная в мае ночная прохлада, манящая обилием запахов свежести и цветения. Снова накрывалась медным тазом перспектива вечерней прогулки в парке — в темноте полковнику гулять не хотелось. И сидеть с жерехом в компании с полковником Крячко — тоже не хотелось. Он хотел домой. «Стоп! А жерех-то!..» — вдруг подумал Гуров. В суете преследований алкаша и разборок с «ненастоящим Вовой» Лев совсем забыл про жереха. «Нет, не буду возвращаться!» — со злостью решил он, и в этот момент зазвонил телефон, на экране высветилось: «Крячко». «И отвечать ему не буду», — продолжил злиться Гуров и включил фары — на дороге становилось темновато. Вдруг на повороте в свете этих фар показалась отъезжавшая машина, а вслед за ней появилась фигура одиноко идущей женщины. Полковник пригляделся и, к своему удивлению, узнал свою вчерашнюю знакомую — Дину Маслову. Мельком увидел и фирменный знак на багажнике отъезжавшего джипа — это был черный «Инфинити». Эта машина уже встречалась Гурову, и причем совсем недавно… И он машинально запомнил номер. Лев притормозил, помигал фарами, но Дина не отреагировала. Тогда он открыл дверцу и окликнул женщину. Ему показалось, что она испугалась — во всяком случае, ее лицо в свете фар выглядело таковым. И еще она прижимала сумочку к груди. — Ой, господин полковник! — наконец выдавила из себя Маслова. — Да, а вы что такая напуганная? — спросил Гуров. Дина нервно дернулась, а потом как-то неестественно хихикнула: — Вам показалось, ничем я не напугана. — Вы без машины сегодня? — Так она же на штрафной стоянке, а у меня сейчас нет столько денег, чтобы ее вызволить… — А это ваш знакомый? — кивнул Гуров в сторону джипа, который превратился уже в маленькую точку на горизонте. Дина несколько растерялась, и снова по ее лицу промелькнул испуг. Но это было мимолетно, и она быстро перешла на привычный для себя шутливый тон: — А вас, господин полковник, похоже, интересует моя личная жизнь! — погрозила она пальцем полковнику. — Только если она каким-то образом связана с исчезнувшей девушкой по имени Вероника, — серьезно ответил Лев. — Абсолютно никак не связана, — сразу погрустнела Дина. — И вообще, у меня личной жизни нет, и я вот домой собираюсь. — Ваш дом, кажется, там, — кивнул Гуров в ту сторону, куда направлялся сам. — Если хотите, могу подвезти. Маслова снова растерялась, подумала немного и махнула рукой: — Нет, я к Наташке все-таки зайду. А потом такси, наверное, вызову… Знаете, как я сюда добиралась — ужас! На автобусе, потом на попутке до поворота, ну а уж здесь пешком. Все туфли вон отбила. — В доказательство Дина приподняла ногу и показала полковнику свои сбитые туфли. В общем, Маслова была в своем репертуаре — шалопутная женщина за сорок, меняющая свои решения со скоростью два раза в минуту. — Ладно, прощайте, господин полковник, — с притворным вздохом произнесла она. — Может быть, мы и встретимся еще где-нибудь… Покачивая бедрами и держа сумочку под мышкой, Дина направилась в сторону коттеджей. Лев тяжело вздохнул и нажал на газ. Глава пятая