Я так тебя люблю! Анара [1] «I’m gonna try to nullify my life» — «Я попробую обнулить свою жизнь» — фраза из песни «Heroin» («Героин») группы Velvet Underground. [2] Сид Вишес — басист британской панк-группы Sex Pistols, умер в 22 года от смертельной дозы героина. [3] Истегаде — улица в Копенгагене, где можно купить тяжелые наркотики. [4] О снах Анары. В первом сне она видит себя мальчиком-кочевником. Убегающий манул, которого она приручила с помощью волшебного эликсира, то есть любви, — это Матиас, который убегает в США. А мальчик-кочевник (Анара) заключен в подземелье, из которого его освобождает дервиш. Эгоистичное желание Анары обладать Матиасом — это эмир, который заключает Анару в тюрьму. Дервиш — это отказ от эго и от эгоистичных желаний обладать другим человеком. Анара может обрести свободу только тогда, когда станет относиться к Матиасу, как независимому от нее человеку, а не как к веще или прирученному животному, которое всё время при ней. Письмо из Монпелье Моя дорогая Мия, Прошло больше пяти месяцев, а я ничего от тебя не слышала! Кажется, что прошло несколько лет. В моей жизни всё изменилось. Последний год обучения на степень магистра я выбрала провести во Франции. В Дании, мы общались с Матиасом по телефону. Он всё еще находился в Штатах. Сейчас связь с ним полностью потеряна. Я приняла решение поставить точку над умирающими отношениями и прогнать навсегда призрак нашей любви. Я ему позвонила: — Кажется, пришло время дать друг другу свободу. Бессмысленно продолжать эту медленную пытку. Какое-то время он молчал, а потом произнёс: — Тебе решать. Поступай так, как будет лучше для тебя. Я всё пойму. — Я верну деньги, которые привезла твоя тётя. — Можешь себя не утруждать, — был его ответ. Тем не менее, я верну ему деньги. Когда он вернется в Данию. Если он когда-нибудь вернется. Я подала в разные благотворительные фонды и получила финансирование на учебу. Так что во Франции не бедствую. А ведь в Дании постоянно не хватало денег. Теперь чувствую себя богатой. Большинство вещей в Монпелье намного дешевле, чем в Копенгагене: квартплата, еда, вино. Да, я живу в Монпелье. Достаточно крупный город на юге Франции, находящийся недалеко от моря. Я езжу на пляж на трамвае. А средневековое здание университета такое красивое! В нём учились Франсуа Рабле и Нострадамус. Медицинский факультет считается самым лучшим во всей Франции. Как и главный госпиталь. Даже Париж не может соревноваться с уровнем медицины Монпелье. Извини, забыла, ведь я изучаю право. Чувствую себя свободной и счастливой! Провожу много времени на солнечных террасах кафе. Несмотря на октябрь здесь тепло. Все мне улыбаются, здесь совсем не так, как в Дании. Люблю ходить пешком к La promenade du Peyrou[1], находящейся на холмах, откуда открывается великолепный вид на виноградники Pic Saint Loup[2] и вершины Севеннских гор. Часами наблюдаю за птицами, парящими над фонтаном Château d’Eau [3] и отражающимися в его гладком бассейне. Я немного подзабыла французский язык, но постепенно восстанавливаю. Сняла маленькую студию в старинном трёхэтажном здании в самом сердце старого города. Моя хозяйка, Мадам Барбье, живёт на первом этаже. Она — милая бабушка лет семидесяти. Очень ко мне добра и часто угощает вкусными домашними пирожными. Сначала Мадам Барбье не хотела сдавать студию. Она боялась, что я приведу друзей-студентов, и мы будем шуметь всю ночь. Но я шумлю за пределами квартиры. А дома такая тихая, что Мадам Барбье зовёт меня ma petite souris[4] . Готовлю средиземноморские блюда. Ты ведь знаешь, что я не умею готовить сложные блюда. Но здесь всё легко, и в отличие от Дании овощи такие сочные и вкусные, а в супермаркете большой выбор свежей рыбы. А какое вино! И краски… Каждый день получаю сеанс релаксирующей терапии. В Дании осенью темнеет рано, и небо всё время серое. Здесь же краски наполнены жизнью, а небо почти каждый день ярко синее. Я любуюсь средневековой архитектурой города. Узенькие улочки Монпелье хранят много тайн: секреты Королевства Арагон и поверженной Окситании, эпоху трубадуров и катар, времена крестового похода в христианские земли и окончательное завоевание богатых окситанских графств северными баронами — французами. Мрачные времена инквизиции начались именно здесь, а не в Испании. Инициируемые Святым Домиником и направленные на то, чтобы уничтожить катар и любое свободомыслие. У меня всё здесь легко получается: и учиться, и кутить. Программа Эразм не очень сложная. Не надо сдавать письменные экзамены, а только устные. Ведь на письменных экзаменах во Франции учитывают не только знания законов, но даже грамматические ошибки. А устные сдать не так сложно, тем более, что профессора всегда доброжелательны к студентам, приехавшим по программе Эразм. Мы здесь не столько для того, чтобы изучать юриспруденцию Франции, а чтобы получить культурный опыт. Так что по сравнению с Данией у меня просто райская жизнь. Почти все мои друзья — испанцы. С ними легче, чем со студентами из других стран. Мои лучшие подруги — девушки из Валенсии, их зовут Роуз и Реме. У меня даже чувство вины перед тобой. Очень надеюсь, что ты сможешь меня посетить. Люблю тебя, Анара [1] La promenade du Peyrou(фран.) — самый высокий холм рядом с центром Монпелье, на котором находится парк. [2] Pic Saint Loup(фран.) — название горы рядом с Монпелье, на которой много виноградников. [3] Château d’Eau(фран.) — водный источник. [4] Ma petite souris(фран.) — моя маленькая мышка. Анимация ужаса Моя дорогая Анара, Столько всего произошло за эти пять месяцев! Даже не знаю, с чего начать… Поведаю о вещах, которыми не хочу и не могу больше ни с кем поделиться из-за страха, что вновь придётся пережить самые мрачные моменты моей жизни. Хотя с другой стороны, чувствую, что уже достигла точки, когда готова посмотреть назад. Рассказав о недавнем прошлом, возможно смогу найти во всем смысл. Прежде всего для меня самой… Я так рада слышать о твоей жизни во Франции. Читая твоё письмо, душа наполнилась солнцем и мечтами. Я также прочитала твоё письмо о потере ребенка и о том, что ты сделала, чтобы избавиться от боли. Я тоже думала, что наркотики могут быть выходом из тяжелой ситуации. А оказалось, они — вход внутрь. Внутрь души, когда мы получаем ответы на наши вопросы. Однако полностью забываем, что совсем рядом стоит дьявол. И часто не готовы получить ответы на вопросы, которые задаём. Фауст предупреждал об этом, но мы не слушаемся его совета. Пока не станет слишком поздно, как было для него. Не испытывай чувство вины передо мной, ведь я ничего не сделала для того, чтобы заслужить счастливую жизнь. Я сделала всё для саморазрушения. Пишу не для того, чтобы вызвать жалость. Нет, просто хочу поведать о том, как всё было. Возможно, в этот раз вместо слов Фауста мои собственные слова напомнят мне о пропасти, перед которой стояла. О конце тонкой верёвки, по которой выбрала идти. Всё, что произошло, мой собственный выбор, сейчас я знаю об этом. Нужно было подойти очень близко к краю пропасти, чтобы понять, что чёрная бездна саморазрушения не то, чего я ищу. Прежде, чем начнешь задавать вопросы и беспокоиться, хочу тебя уверить, что я на пути к выздоровлению. Бог дал мне достаточно сил, чтобы исцелиться. И возможно даже больше, чем Бог, Лана стала моим спасителем. Она до сих пор бескорыстно отдает всю себя. Возможно, в первый раз в моей жизни я испытываю чувство благодарности. Прежде чем, подумаешь, что я сошла с ума, стала заумной или слишком пристрастилась к Нью-эйдж, пожалуйста, выслушай меня. После того, как с Дон Жуаном было закончено, я со всей серьёзностью отдалась неустанной задаче уничтожить деньги, которые он дал. Как только деньги поступили на банковский счет, я отменила все модельные контракты, поменяла номер телефона, чтобы мой агент не смог со мной связаться, и начала ходить на рейв-вечеринки. Я одевалась в лучшую одежду и носила лучшую маску на своём лице, которую только можно себе представить. Скоро я стала пользоваться огромной популярностью. Завсегдатаи рейва знали обо мне, а я наслаждалась, развлекая их. Так, во всяком случае, думала. Одна вечеринка превращалась в две. Две ночи сменялись третьей. Три ночи становились бесконечностью, в которой я попрощалась со всей скукой, грустью и обыденностью, которыми наполнен наш мир. В течение долгого времени я была счастлива. Я нашла своё призвание. Моя мятежная панковская натура торжествовала, когда я показывала средний палец жестокому обществу, мужчинам с деньгами, но без сердца и богатым женщинам, интересующимся только тем, как стать ещё богаче. Мне казалось, что я мстила за все потерянные души и что мой путь был самым правильным. Путь, ведущий к полному самоуничтожению ради достижения неуязвимости. Наркотики давали эйфорию и наполняли обманчивой энергией. Они также сильно разрушили моё тело и мозги, заставляя производить гормоны счастья несмотря ни на что. Мои мозги работали беспрерывно. Когда все на вечеринке уже собирались уходить, я танцевала, шутила и вела себя, как супермен. Сейчас вспоминаю, что ветераны рейва предупреждали меня об опасности. Наверное, в их глазах я выглядела смешно: неофит, ребёнок, наивно думающий, что всё знает. Не пойми меня превратно, я до сих пор считаю, что рейв-вечеринки прекрасны, если знаешь, как себя контролировать и как определенные наркотики влияют на организм. На самом деле, никто не узнает правду, пока сам не пройдёт через огонь. Самые сильные завсегдатаи рейва поднимаются из пепла, как Феникс, в то время как другие… сгорают… Как я… Однажды, уже после моего долгого рейв-опыта и многочисленных трипов на самых разных наркотиках, в основном галлюциногенных, я увидела танцующую сущность прямо перед моими глазами. С тех пор я видела её везде: на танцевальной площадке и даже, когда с трудом выжимала из себя мочу в грязных туалетах рейв-ангаров. Эта танцующая сущность была со мной везде, и у неё было много рук и лиц. Лица всегда были зверские и яростные, а её выползающий красный язык контрастировал с её длинными растрёпанными черными, как уголь, волосами… Я долгое время ничего о ней не думала, считая этот образ только подтверждением того, что я лучше всех танцевала на вечеринках. Может это была я сама, танцующая перед собственными глазами? Так я думала. После окончания «Истории несчастной любви Мии» и ухода со сцены Дон Жуана, я думала, что у меня хотя бы есть Оливер. И рассчитывала встретиться с ним, чтобы попросить на мне жениться. Не кажется ли тебе, что это было бы легко после всех извращений, через которые мы с ним прошли? Ничто так не связывает людей, как страстный секс при самых странных обстоятельствах, неправда ли? Но, видимо, сам дьявол внушил мне гордую мысль о том, что Оливер придёт и будет на коленях умолять, чтобы мы снова были вместе. Был ли это Человек в Чёрном или Ангел, не знаю, кто послал мне приглашение на комикс-вечеринку на корабле. На этот раз я вытащила из шляпы роль Джессики Рэббит. «Как здорово!» подумала я. Всегда обожала маскарад, так что прыгала от восторга, когда получила сексуальный костюм вместе с рыжим париком. Я оделась, ярко накрасилась, вся сгорая от нетерпения, и направилась к Темзе, где находился корабль. Я хорошо повеселилась, слегка охмеленная шампанским и комплиментами молодых мужчин, как вдруг краем глаза увидела… Как думаешь, кого? Коко!!! Среди всей этой толпы была Коко! На той же вечеринке! Она тоже меня узнала и подбежала ко мне, чтобы крепко обнять. На ней был костюм Бетти Буп. — Девочка! — закричала в экстазе Коко. — Как же я по тебе скучала, глупая коза! Я тоже по ней очень скучала и была счастлива встретить знакомое лицо. К тому же, мне уже стало немного скучновато. Не хватало драйва. И не доставало чего-то сильного, а именно наркотиков. Когда начинаешь принимать все эти психоделические порошки, алкоголь почти не действует. Ты просто попадаешь в то, что можно назвать ад алкоголика. Сколько бы не пил, тебе всё мало, чтобы забыться или обезуметь. Вскоре мы с Коко нюхали белые полоски в маленьких ванных комнатах корабля. Она всё время говорила о своём новом парне, о том что он был очень богатым и всё для неё делал. И ещё о том, что он знал о Коко всю правду, и его это ничуть не смущало. — Знаешь, как интересно, мы недавно вернулись с Мальдив, — лепетала Коко, — и в аэропорту наткнулись на солиста из группы, ну, из которой я когда-то встречалась с барабанщиком. Солист был вместе со своей женой. Они как раз возвращались из Франции, и жена была беременна. Вдруг я вышла из состояния стопора. — Коко, этот парень из группы… Ты помнишь, как его зовут? — Конечно же, помню, — замурлыкала она. — Его зовут Оливер. Такой симпатяга. Я чувствовала себя, будто ошпаренная кипятком. Правда, и не знаю почему. Ведь я даже не была в него влюблена… Тем не менее, у меня было горчайшее чувство обиды. Будто меня предали. Неужели я была для него ничем? Всего лишь хорошей задницей и парой длинных ног? Даже не трофейной женой. Скорее трофеем всего на несколько ночей… Я ничего не сказала Коко. Слушала ее болтовню, кокаин всегда так действует, будто собираешься переговорить всю Англию. Я тоже что-то говорила, в основном бессмыслицу. Мы обменялись номерами телефонов и обещали еще раз встретиться. Она пригласила меня в дорогой ресторан и сказала, что её мужчина будет рад заплатить за мой ужин. Потом Коко внимательно и с неподдельным беспокойством посмотрела на меня: — Милая моя, тебе нельзя больше терять вес. Наверное я очень сильно похудела, если даже Коко заметила. А ведь она обожала стройных женщин. Я наврала, что хочу пойти домой, так как утром надо работать. А после пошла на рейв. Место вечеринки было тайным. Я встретилась с компанией людей, среди которых был знакомый мне диджей. Вскоре мы нашли секретное место рейва. Я попробовала все наркотики, которые там предлагали, даже не помню, какие именно. Дело в том, что когда ты под кайфом, с одной стороны, обретаешь какую-то неведомую силу, а с другой стороны уже не ощущаешь, что пора бы остановиться. Не чувствуешь больше ни голода, ни холода, ни отчаяния. А ведь именно отчаяние заставляет нас осознать, что мы в беде. Когда стемнело, я не могла найти себе покоя. Терзало непреодолимое желание уйти. И появилось чувство клаустрофобии. Всё на вечеринке начало раздражать. В отчаянных поисках закончить пытку и заглушить музыку, которой я недавно наслаждалась, я ходила взад-вперед, пока не наткнулась на знакомого диджея. Он как раз заканчивал работу и пригласил меня к себе домой. Я с радостью согласилась. Он жил в пентхаусе, расположенном в высотке Вест Лондона. К нам присоединилось ещё несколько знакомых с рейва. Диджей был очень гостеприимным: приготовил коктейли, забил несколько косяков, а потом ушёл выбирать музыку. Именно тогда я заметила окно, немного узкое, но достаточного размера, чтобы я смогла через него пролезть. Будто под гипнозом подошла к окну, гонимая непреодолимой мыслью, что этой ночью всё закончу. Ах, какой сладостной была эта мысль! Не будет больше боли, одиночества и этой бессмысленной жизни… Зачем всё это? Всё, что я делала, приносило только несчастье… Как уже говорила, у некоторых ветеранов рейва есть сверхъестественные способности читать мысли. Как только я подошла к окну, один из таких ветеранов встал передо мной. — Знаешь, у меня большой опыт в трипах, — сказал он. — И был момент, когда я думал, что всё кончено. Но в такие минуты надо просто расслабиться, и всё будет хорошо… Знай, мы все здесь твои друзья… Его слова вызвали у меня чувство стыда, и я решила, что не могу больше видеть их лиц. У меня было чувство вины, настолько сильное, что я не могла даже допустить мысли о том, что любое моё действие может ранить людей, которые только хотели помочь. Я быстро вышла из квартиры и прыгнула в лифт. Здесь снова встретила её… Танцующую сущность. Она смотрела мне прямо в глаза, высунув огненный язык. Она уже приготовилась схватить меня своими многочисленными руками. В панике я начала нажимать кнопки лифта, пока лифт не остановился. Я выпрыгнула из него и побежала так быстро, как могла…