Моя дорогая Анара, Я провела выходные вдали от Лондона вместе с Китом. Мы поехали с ним в Озёрный край, где высокие горы и множество прекрасных озёр. Трудно поверить, что такие пейзажи можно найти в Англии. Особенно для таких людей, как я, которая раньше считала, что интереснее Лондона ничего нет. Родители Кита сняли небольшой коттедж в одной из деревень Озёрного края. Простой, но очень уютный домик с деревянными балками, каминами и маленькими комнатками. Из окон видны сочно-зелёные поля, а вдалеке — горы, небо и облака. Такая метаморфоза после лондонской суеты! Как мне необходимо умиротворение! Удалось на какое-то время подавить мысли о Дон Жуане, хотя не могу сказать, что чувствую себя как обычно после той ночи с ним. Мать Кита всё время готовила сама. Она считает, что богатые люди перестанут быть богатыми, если каждый день будут ходить в рестораны. Кит закатил глаза и попросил её перестать «петь». Мать поселила нас в разных комнатах. Удивительно, что она не закрыла нас на ключ, когда мы пошли спать. Отец Кита — человек сдержанный, хотя время от времени прекрасно шутит. Мать говорит за них обоих и, кажется, считает себя главой семьи. Когда Кит и я приехали в коттедж, мать приготовила вкусный ужин, а потом подала десерт, всё время приговаривая, пока мы ели: «Минута сладкого во рту оставит пожизненный след на фигуре». После первого сытного ужина, мы больше ничего сытного не ели остаток нашего пребывания в Озёрном крае. Обычно мать готовила каждому из нас половинку запечённого в духовке картофеля с кусочком сыра наверху. Это было нашим ужином. А на десерт подавала каждому половинку груши, одно печенье и чай. Причём, только травяной чай. Без кофеина и без сахара. Мы много ходили пешком — наш коттедж находился далеко от магазинов. Однажды Кит, извинившись, покинул нас, чтобы зайти в магазин. Он провёл там больше часа. А когда пришел, мне даже показалось, что он немного поправился. Потом Кит пригласил меня в свою комнату. Показал запасы шоколада, чипсов и всего самого непозволительного, увидев которое его мать наверное получила бы инфаркт. Уверена, что она верит в то, что даже смотря на всё это количество сахара и соли, её бедра вырастут так, что никто её не узнает. На ужин мать подала каждому сэндвичи с сыром, пол бокала красного вина и два помидора. А на десерт мы съели овсяное печенье и маленький кусочек яблока. Отец Кита выглядит так, будто вот-вот растает. Он как-то попробовал поговорить с Китом о том, чтобы тайком принести в коттедж fish chips. Не знаю, получилось ли у них обмануть зоркий глаз матери. А во время ужина мать вела долгий монолог о том, сколько денег они инвестировали в образование Кита. На каком-то этапе я не могла больше её слушать. Извинилась и сказала, что пойду спать. Я лежала в постели, как вдруг кто-то тихо постучался в дверь. Кит. Он предложил незаметно переместиться в его комнату, чтобы посмотреть фильм на ноутбуке и побаловать себя сладостями, которые он после недавнего похода в магазин тайком пронёс в дом. Мне понравилась его идея, но мы решили подождать, пока мать, предварительно убедившись в том, что мы с Китом лежим в разных комнатах, пойдёт спать. Прошло часа два, и я тихо выбралась из своей комнаты. Мы встретились с Китом в коридоре, а потом на носочках, как двое воришек, запрыгнули на его кровать, тихо смеясь. Смотрели The Rocky Horror Picture Show[1], а к концу фильма стали целоваться. Затем медленно начали снимать с себя одежду, изучая тела друг друга. У Кита сильное гибкое тело. Мне никогда не нравился его немного старомодный стиль одежды. Без одежды он выглядел намного привлекательнее. Его нежные прикосновения были приятны, а под конец мы слились с ним воедино. Я была удовлетворена, но не могу сказать, что это было фейерверком. Земля не сдвинулась со своей оси. Не то, что у меня были какие-то сверхъестественные ожидания. Нет, просто эти мысли промелькнули в голове. Я нежно поцеловала Кита в лоб, а после мы заснули, обнявшись. Проснулись около шести утра, немного напуганные: вдруг нас увидит мать. А потом целое утро смеялись, как два нашаливших ребенка, которые съели в доме все запасы шоколада. Наше странное поведение не осталось незамеченным матерью, заподозрившей что-то недоброе. А когда мы вместе гуляли вдоль озёр, я просто сгорала от желания толкнуть её в одно из них. Всю обратную дорогу мы слушали классическую музыку и говорили о том, что предпринять в ближайший уикенд. Я заснула ещё до того, как мы въехали в Лондон, а проснулась уже перед домом Ланы. Кит помог донести мой рюкзак. Мы поцеловались на прощанье. Когда вошла в квартиру, просто не терпелось рассказать Лане о том, как прошли выходные с родителями, но её не было дома. Хотела её дождаться, но я так устала, что заснула. Прочитала твои письма перед тем, как заснуть. После этих выходных, моих тёплых чувств и ощущения того, что всё-таки могу иметь нормальную семейную жизнь, я не самый лучший советчик. Даже не знаю, что сказать. Если Матиас — самый дорогой для тебя человек в мире, наберись мужества. Даже если снова придётся попасть в бездну отчаяния, в которой уже когда-то находилась. Ты ведь знакома с этим состоянием, возможно, больше не потеряешь себя. У нас всегда есть способность надеяться. Разве это не одно из лучших качеств? После всепрощения? На следующий день я проснулась от запаха свежего кофе. Вошла в кухню, как раз в тот момент, когда Лана разливала кофе. Мы закурили с ней её элегантные длинные сигареты, а после глотка горячего кофе она попросила: — Ну, давай рассказывай. Когда я закончила свой рассказ, Лана достала из своей сумки письмо. — Вот пришло на твоё имя. Вся дрожа от волнения, я раскрыла конверт. В нём был выездной документ. Потом Лана достала из сумки второй конверт и с озорной улыбкой сказала: — Ой, чуть не забыла, и это тоже на твоё имя. На конверте стоял логотип фирмы Дон Жуана. Я быстро его открыла, делая вид, что мне всё равно, что находится внутри. Кроме чека в конверте ничего не было. Ни строчки от него самого. Когда Лана увидела грусть в моих глазах, она встала и воскликнула: — Скоро будешь невестой, и у тебя теперь достаточно денег, чтобы это отпраздновать. Я посмотрела на чек. Он был на внушительную сумму, особенно, если учесть, что я работала моделью всего-то несколько часов. Лана права. Пора отпраздновать. [1] (анг.) «Шоу ужасов Рокки Хоррора» — экранизация британского мюзикла, пародия на фильмы ужасов. Холодное море Дании Мия, моё сокровище, Советую утопить мать Кита в одном из озёр! Я снова в Копенгагене. Не знаю, то ли город изменился, то ли я после почти года, проведенного во Франции. Но наплевать. Единственное, о чём думаю — о нём. Я ему позвонила, но он даже не захотел разговаривать. Хорошо, что у меня есть его адрес. Он снимает комнату в квартире вместе с другим парнем, которого я хорошо знаю. Анна рассказала. Квартира находится на Кристианхаун, недалеко от красивого канала, о котором когда-то писала. Я сидела в кафе, расположенным прямо перед его домом, и через два дня увидела его, проходящего мимо. Я подошла. Он изменился — на лице больше нет его обычной мальчишеской улыбки. Как всегда он был спокоен, без тени эмоций. Хорошо, что хотя бы согласился выпить со мной кофе. — Как Франция? — Красивая страна с большим количеством искусственных улыбок, — ответила я. — Наконец-то получила степень магистра. — Поздравляю! Ты это заслужила. Ты всегда была сильной и целеустремленной. В отличие от меня. Так чего ты хочешь? — Он смотрел своими голубыми глазами не на меня, а сквозь, совсем меня не замечая. — Матиас, я до сих пор тебя люблю. — У тебя богатое воображение, Анара. Тебе только кажется. Тебе просто скучно. У меня нет никакого желания начать всё заново. Попыталась посмотреть ему прямо в глаза. Они стали такими враждебными, что приобрели холодный серый цвет, прямо как датское море. Я чуть не заплакала, и он это заметил. — Анара, не смотри на меня так… Своими невинными глазами… Попробуй эти фокусы на ком-то другом. Я слишком хорошо тебя знаю. Всё кончено. Ты же сама сказала почти год назад, что наши отношения были для тебя пыткой. Так зачем совершать ту же самую ошибку? Найди себе адвоката, доктора или инженера и будь с ним счастлива. — Я не буду счастлива с традиционными профессиями. Уже пробовала. — Ничего не хочу об этом слышать. Пожалуйста, замолчи. Он заплатил за кофе и ушёл, даже не пытаясь меня выслушать. Не беспокойся, моя дорогая, я выйду победителем из этой битвы. У меня были времена потяжелее. Я знаю все его слабые стороны. Он будет моим. Я — кочевник из Средней Азии. Мои предки завоевывали бескрайние равнины Руси, Восточную Европу и даже мистическую Персию и Индию. Кто такой Матиас с его безразличными голубыми глазами и холодным датским сердцем перед отчаянным и кровожадным воином-кочевником? Он сдастся. Я умею покорять осажденные крепости, построенные из самого крепкого камня. Отравлю его колодцы, нашлю на него холеру и чуму. Я теряю рассудок Моя дорогая Мия, Я звоню ему и посылаю сообщения. Его телефон всё время отключен. Он никогда не позвонит. Провожу в кафе напротив его дома часы, сутки… Я даже его не видела. Где же он? Начала ему угрожать. Послала сообщение, что пересплю с его соседом по квартире прямо у него на глазах. Потом сообщила, что сожгу дотла его квартиру. Потом написала, что вколю себе смертельную дозу героина и умру перед его домом. Я не блефовала. Он прекрасно знает, что я — сумасшедшая и способна на всё. Но он молчит. Никакой реакции от человека, который меня любил. А любил ли он? Может, я всё придумала? Всё было сном? Кошмаром? Прошли столетия — история изменилась. В современном безумном мире мы поменялись местами. Я больше не Лейли, а стала Меджнуном. Я теряю рассудок. Моя участь — сгореть в пламени любви и быть вечно пьяной от любви. «Who do you think I am? A drunkard? A love-sick fool, a slave of my senses, made senseless by desire? Understand: I have risen above all that, I am the King of Love in majesty. My soul is purified from the darkness of lust, my longing purged of low desire, my mind free from shame. I have broken the teeming bazaar of the senses in my body. Love is the essence of my being. Love is fire and I am wood burnt by the flame. Love has moved in and adorned the house, my self tied up its bundle and left. You imagine that you see me, but I no longer exist: what remains is the beloved…» «Вы думаете, что я пьянчужка? Безумец от любви, раб собственных чувств, убогий из-за страсти? Поймите, я поднялся над всем, я — всемогущий царь любви. Моя душа очищена от тьмы вожделения, мой разум свободен от стыда. Я покинул базар, изобилующий чувствами. Любовь — смысл моего существования. Любовь — костёр, а я — дерево, горящее в её пламени. Сама любовь поселилась в моём теле, как в доме, и господствует в нём, а меня больше нет. Вам только кажется, что это я, но меня не существует: осталась только Возлюбленная…» [1] «Лейли и Меджнун» [2] Низами Гянджеви О повелитель сущего, Аллах, Я умоляю, распростертый в прах: В твоей я власти, дух мой умертви, Но только не лишай меня любви! Уму, молю, прозренья силу дай, Сурьму с ресниц моих не вытирай. Я пьян любовью до скончанья дней, О, опьяняй меня еще сильней. «Лейли и Меджнун» Низами Гянджеви [1] Даю здесь собственный перевод не стихотворной версии английского перевода «Лейли и Меджнун» Низами Гянджеви, так как английский текст, с моей точки зрения, больше соответствует суфийскому смыслу поэмы, нежели русский, который был у меня в доступе.