— У меня. — вполголоса отозвалась Марьяна. Ника зачем-то в такой холод надела каблуки. Её не изменить, красоту она всегда будет ставить выше своего здоровья. Ника из тех людей, что громко говорят: «Красота требует жертв». Рик видимо, смирился с её несносным характером, раз не пытается вразумить подругу. Я нажимаю на дверной звонок. — Я сейчас налью здесь лужу. — шипит Мёрфи. — Миллер! — цокнула я. — Да что? — переходил он с одной ноги на другую, как подбитый заяц, которому тяжело прыгать. Свет в окнах зажёгся, мама шла открывать нам. Закрыв рукой глазок, я заулыбалась. Дверь отпирается, и мы в один голос прокричали «Сюрприз». Её глаза засияли, когда она увидела сначала меня, почти плачущую, а затем моих друзей. — Миссис Картер, я Вас всем сердцем и душой обожаю, но не могли бы Вы немного отойти. — Миллер прорвался в дом, обняв маму. — Твою ж мать! — выругался он и тут же закрыл рот рукой. Мёрфи носился из стороны в сторону. — Прошу простить грешного, а где туалет? — Прямо перед тобой. — от души рассмеялась мама, принимая букет от Марьяны. — Какие вы все красивые, проходите, будем знакомиться. Я скучала, милая! — заплакав, она поцеловала меня в щеку. — Я тоже, очень. Как ты, как здоровье? — Наладилось. Правда, после бронхита небольшие осложнения. Не стойте, заходите. Я дождалась, когда Рик запустил в действие свои приколы. — Мадам, — взял он мамину руку и поцеловал. — я восхищён, Вы очаровательны. — Убери свои пошловатые ручонки от святой женщины. — возмутился Майкл, оттолкнув его. — Ваша дочь прекрасна, мы её все очень любим. — Особенно я. — немного озабоченно произнес Миллер, ворвавшись в разговор. — Чайник на плите, Эми перед Вами в целостности и сохранности, я к Вашим услугам. — достопочтенно он положил руку на грудь и поклонился. — Когда я говорила, чтобы вы вели себя нормально, я не имела ввиду так наигранно. — рассмеялась я, поставив тортик на стол. — Мам, они немного придурковатые, но очень классные. Кстати, Марьян, расскажи-ка о своей любви. — Что так сразу?— засмущалась подруга. Все сели за стол, один Миллер суетился, наливая каждому чай и расставляя тарелочки под торт. Он положил рядом со мной вилку, но я неуклюже задела её. Он мог бы не обратить на это внимание, но Мёрфи подошел и поправил столовый прибор, чтобы вилка лежала параллельно тарелке. Приглушенно вздохнув, я подняла на него голову, показав язык. Миллер нагнулся ко мне, прошептав: — Ты должна была уже привыкнуть, что я люблю порядок во всём. — внушительным голосом сказал он. — Ты больной, иного прилагательного для тебя подобрать не могу. — продолжая улыбаться, сквозь зубы пробубнила я. — Через час жду тебя в лесу. В том самом, где мы впервые встретились. — Миллер перебрал в руке мои волосы и отошёл. — Я мигом к тёте и вернусь, надеюсь, никто не против. — обратился он к нам. — Она тебя пошлёт сейчас, куда подальше. — охнул Рик. — Такая злая тетка, вы бы знали. Я к нему когда прилетел в гости, думал, она меня взглядом уничтожит. Как он с ней жил несколько лет, я не понимаю. Вы наверняка знаете, про кого я говорю, да? — он посмотрел на маму. Миллер ушёл, громко хлопнув дверью. Что за глупая привычка? Уши чуть не отпали. Я хоть и рада встречи с мамой, но теперь меня терзает интерес. Зачем он зовет меня в лес? — Догадываюсь. Такая странная женщина с пучком на голове? — спросила мама. — Да! — выкрикнул Рик. — Она ещё блуждает ночью. Лунатик, что ли. Я проснулся, помню, а его тётка заговаривает кого-то. Думаю, срехнулась. Разбудил Миллера, а он начал прикалываться, якобы тоже лунатит и не понимает, кто я такой. Хорошо, что лето было, я уснул на лавочке возле дома. В спокойствии и умиротворении встретил рассвет. Я чаем поперхнулась, слушая эту душераздирающую историю. Бедный мальчик. Вот так приедешь в гости, а уедешь с седыми волосами. — А я наконец-то парня нашла. — оживилась Марьяна, потрепав по волосам Майкла. — Чудной, зато мой. У нас ещё прозвища есть. Он мухомор, а я кикимора. — Ох, Марьяша, я так рада за тебя. — мама погладила по плечу подругу. — Счастья вам. Эми, сходи к тёте парня своего, познакомься. Мы с тобой ещё успеем наговориться. — Ты иди, а я сейчас вам такое расскажу, упадёте. — у Рика развязался язык, никто уже не сможет его переговорить. Кажется, я приду, а он всё будет продолжать вещать свои истории из жизни. Я кивнула маме, встала из-за стола и прошлась по коридору к своей комнате. Я скучаю. Я так скучаю по тому времени, когда приходила домой со школы и сразу же брала альбом в руки. Бежала к маме, чтобы та открыла мне баночки с красками, потому что у меня никогда не получалось это сделать. Она была моей спасительницей, я считала её сверхчеловеком. На стенах до сих пор висят мои детские рисунки, среди которых выделяется лишь один. Портрет Миллера. Возможно, мама забыла про этот рисунок, раз не задалась вопросом, почему человек на бумаге воплотился в реальную жизнь. В душе приятно потеплело, я слышу смех мамы. Такой яркий, такой родной. Как жужжание ручейка весной. Задержавшись в дверном проеме, я посмотрела на счастливых ребят. Рик увлечённо жестикулировал, кого-то изображая, а Ника не отводила от него влюбленный взгляд. Только Майкл и Марьяна вертелись в своей атмосфере, сидели отдельно на диване. Я люблю наблюдать за людьми, а точнее за их эмоциями. Человек, утопающий в любви, выглядит иначе, нежели человек, бегущий от такого невероятно сильного чувства. И речь не только о любви к друг другу, а о влюбленности в природу, в своё творчество. В то, что приносит удовольствие. Не всегда может повести с любовью к человеку, но есть много других объектов, чтобы выражать свои эмоции. Главное найти то, что станет твоим смыслом жизни. Время истекло. Час прошёл. Я шла по знакомым закоулкам и смотрела на заброшенные гаражи. А ведь пять лет назад здесь собирались люди и пели песни под гитару. Куда они пропали? Где те бородатые мужчины с женами, которые давали нам конфетки? Я дошла до ларька. Продавщица, она же по совместительству и владелица, сидела внутри на своём стульчике и ждала покупателей. У неё редко покупали продукты. Люди ссылались на то, что она пьяница. Им было противно близко подходить к ларьку. Отвращение имели все, кроме меня и Марьяны. Душевная женщина, любящая детей. Порой она бесплатно угощала нас пряниками. — Здравствуйте, как у Вас дела? — заглянула я в крохотное оконце. — Продажи имеются? — Эмилия, давно тебя не видела. Хорошо всё, я настроила бизнес. Куда ты пропала? — обрадовалась мне продавщица. — Я поступила в колледж на художественный факультет. Скучаю по родному дому, только удалось вырваться вот. Ладно, мне пора бежать. Желаю Вам удачи, возможно ещё зайду. — я улыбнулась ей, получив взамен одобрительный кивок. И вот та дорожка. Деревьев стало больше, или мне кажется? Миллер уже ждет меня или это очередная игра с его стороны? Дома, стоящие на окраине, немного освещают местность. А в лесу-то света нет, только если подсвечивать фонариком на телефоне. Что я и делаю. На дисплее высвечивается номер Мёрфи. Я поднимаю трубку, готовая уже к побегу. — Спереди тебя на дереве висит белый флажок. Подойди к нему и закрой глаза. — шепотом говорит он и сбрасывает звонок. Точно. Это игра. Я свечу фонариком и иду вперед. Ни одной птицы не слышно, настолько тихо, что хочется плакать. Я вспомнила детально ту ночь, когда увидела костёр. Я сорвала с дерева флажок и зажала его в руке. Что он значит? Обычно белый флаг символизирует поражение, но кто из нас сдался? Стоя так возле дерева, я закрыла глаза, как Миллер и просил. Хруст веток сзади сдал его, я легонько улыбнулась, но промолчала. — Напугать не удалось. — признал он, набросив непроницаемую ткань на мои глаза. — Не бойся, никакого насилия не будет. — А ты так уверен, что я думала об этом? — Я предупредил, чтобы ты откинула эту версию. — Ты сдаешься мне? Я о флажке. — Уже давно сдался, а это как доказательство. Мёрфи взял меня за руку и вёл за собой. Я аккуратно наступала вперед, боясь споткнуться. Но он крепко сжимал ладонь, давая почувствовать защищенность. Он так резко остановился, что я впечаталась носом в его спину. — Может я плохой парень. — вдруг заговорил он, что я подпрыгнула от внезапности. — Может не до конца понимаю специфику нормальных отношений, но я буду стараться. Стану лучше для тебя. Я готов меняться, если ты захочешь. — Миллер коснулся губами моего лба, нежно поцеловав. Он снял повязку, я заморгала, но глаза плохо привыкали к темноте. — Это меньшее, что я могу сделать для тебя. — Мёрфи отошёл от меня, оставив стоять на месте. Я услышала щелчок, и вдруг золотистые гирлянды зажглись на деревьях. Интересной формы фонарики висели на ветках, придавая лесу изысканную и фантастическую атмосферу. Ахнув, я закрыла рот рукой. — Тебе нравится? Я смог угодить своей Королеве? — Я.. Я не знаю, что сказать. Их так много. Где ты взял в такое время столько ромашек? — я завизжала, бросившись ему на шею. — Когда ты успел всё устроить? — Секрет. — довольно прищурился он. Словно мои любимые цветы росли здесь всегда. Полянка в лесу усеяна ими. Ромашки повсюду. Как ему удалось так расположить их? Между деревьями, по тропинкам. Их настолько много, что я не вижу, где заканчивается такое волшебство. Лишь одна единственная узкая тропинка была пуста. Я заприметила её, и отстранившись от Мёрфи, расставила руки в стороны и побежала вдоль неё. — Я в раю! Миллер, я люблю тебя! — закричала я, и обернувшись, поняла, что убежала слишком далеко. Я сорвала ромашку в конце тропинки и просунула её сквозь волос возле ушка. Королева ромашек. Он шел ко мне навстречу, широко улыбаясь. Я побежала вновь, дотрагиваясь рукой до цветов, но теперь уже не от него, а к нему. Заключив Миллера в объятиях, я вдохнула полной грудью его аромат. Среди безумного запаха ромашек, я учуяла дурманный одеколон, отдающий вишней. Почему, если человек так любит тот или иной фрукт, ягоду, то обязательно вторая половинка будет пахнуть ими? — Эми, — он бережно положил руки на мои плечи и сделал шаг назад. — Я до бесконечности рад встречи с тобой. Да, она получилась жуткой, и хотел бы я, чтобы наша первая встреча была иной, но уж как получилось. Между нами было много плохого, но и хорошего не мало. Повторюсь, я согласен меняться ради тебя. Из кожи готов лезть, но сделаю всё, чтобы больше ты никогда не разочаровалась во мне. Ты открыла мне глаза на мир. Смогла заставить моё сердце вновь забиться. Я влюблён в твои глаза, в твою манеру общения и в то, как ты можешь поставить меня на место одним словом. Я мечтал о такой девушке, которая примет мой ужасный характер. И, — Миллер опустился сначала на одно колено, а затем на второе. — я не могу не предложить тебе стать моей. Он потянулся к карману брюк и достал розовую коробочку. Раскрыл её, и кольцо блеснуло от света гирлянд. От неожиданности я отшатнулась, обеими руками взявшись за свои щеки. — Мёрфи... — выдавила я из себя. — Ромашка, готова ли ты заключить со мной брак и стать моей мисс Миллер, делить со мной постель до конца дней, слушать мои глупые шутки и терпеть мой перфекционизм? Ты станешь моей, Эми? — он сглотнул слюну, я заметила, что у него трясется рука с кольцом. Упав на колени рядом с ним, я протянула правую руку, растопырив пальцы. — Я согласна, мистер Миллер. — опустила я голову от смущения. — Повтори ещё раз, только глядя мне в глаза. — указательным пальцем он приподнял мою голову за подбородок.