– Ваш доклад о радикальных течениях вошел в список обязательных к ознакомлению материалов, – заметила Вейл. – Неужели? Это уже такое старье… Удивительно, что им еще пользуются. Лайл и Сара улыбнулись, и Рейчел поняла, что они оба хорошо знакомы с ее творчеством. Знали бы они только, каким неимоверным трудом дались ей те месяцы на Западном побережье или как ее облапошил Джеймс Салливан… Глядишь, и энтузиазма бы у них поубавилось. Но разве не так происходит со всеми великими произведениями? Композиция никогда не превзойдет результат. Прю выпрямилась, скрывая внезапно нахлынувшую гордость. – Компетенции мне, возможно, хватало, но теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что подошла к расследованию несколько предвзято. Лица ее собеседников оживились. – Как так? – спросил Джонсон. – Я, как и все остальные, поддалась истерии. Две тысячи семнадцатый был годом полюсов. Новый президент, марши, которые только-только начинались, – Марш женщин, Марш в поддержку науки, Марш за свободу иммиграции, Налоговый марш. Джером Браун. Это было нечто! Ты был либо сочувствующим, либо угнетателем. Никакой середины. В две тысячи семнадцатом серого не существовало. Только черное или белое. Лайл фыркнул. – Но события четвертого июля доказали, что ярлык террористов на «Бригаду» навесили правильно. – Неужели? – Три политика убиты, один ранен. – Полагаю, что так, – сказала Рейчел, как будто никогда раньше об этом не думала. Хотя в последние восемь месяцев она вообще мало думала о чем-то еще. – Но раньше-то этот ваш «ярлык террористов» им клеили скорее из страха, чем на основании каких-то прямых доказательств. Вы же помните. Все как будто находились в состоянии, напоминающем психоз. Разве вы не чувствовали? – В том-то и загвоздка, – возразил Джонсон. – Чувствовали ли мы что-нибудь или психоз действительно имел место? Надо отдать должное, здесь очко осталось за ним, но отступить Рейчел не могла, поскольку поднятый вопрос беспокоил ее очень давно. – Может, двинемся дальше? – предложила Вейл, но не потому, что ей не хватило терпения, а из практических соображений. – Что еще вы хотите знать? – уточнила Прю. – Видите ли, проблема в том, что мы понятия не имеем, какую часть вашей работы исключили из окончательной версии отчета. – То есть вы хотите знать все. – Кругом уличные волнения, – сказал Лайл. – Нас беспокоит, что какой-нибудь ненормальный все-таки получает приказы от уцелевших участников «Бригады». Нас беспокоит, что, если мы не опубликуем доклад в нужном виде, на улицах снова прольется кровь. Так что да. Нам нужно все. Изнурительная беседа продолжалась до конца рабочего дня. Семь часов память Рейчел шпыняли болезненными вопросами. Она предпочла бы провести время с другими воспоминаниями, но Вейл и Джонсон слушали с интересом и, возможно, даже извлекали из ее слов какую-то пользу. В какой-то момент Сара, попросив разрешения, закурила электронную сигарету, кончик которой во время затяжек светился сильнее, но не желтовато-янтарным, а бледно-зеленым огоньком. Выдыхаемый дым отдавал ароматом сандалового дерева. Вейл интересовали события восемнадцатого июня, дня, когда Мартин Бишоп ушел в подполье. Разговор зашел о вечеринке у Билла и Джины Феррис и, разумеется, коснулся также Дэвида и Ингрид Паркер. О Дэвиде Паркере знали все – опубликованные отрывки из его готовящегося к выходу романа свидетельствовали о его состоянии. Но о его супруге по-прежнему ничего не было слышно. – И вы даже не представляете, где сейчас Ингрид? – спросила Сара Вейл, как будто это имело какое-то значение. – Страна у нас большая. Она может оказаться где угодно, – ответила Прю. – Нам бы очень помогло, если бы мы сумели найти ее. – Почему? Вейл покрутила головой из стороны в сторону. – Судя по той информации, которую нам удалось собрать, именно она оказалась ближе всех к Бишопу. Мы ожидали, что Ингрид все-таки объявится после объявления об амнистии, но этого не произошло. Для Рейчел исчезновение Ингрид тоже оставалось загадкой. – Тогда почему ее фотографии нет в списках разыскиваемых? – спросила она. – По крайней мере, я ее там не видела. Джонсон наклонился вперед. – Хотите начистоту? Мы не хотим, чтобы какие-нибудь местные копы поиграли с Ингрид в Рэмбо. У нее же ребенок. А нам нужно всего лишь поговорить с ней. Когда Рейчел заканчивала рассказ о событиях четвертого июля, им принесли тайский ланч. Все трое вскрыли похрустывающие полистироловые контейнеры, и комнату наполнил ароматный пар. Воспользовавшись моментом, Прю перехватила инициативу и спросила, совпадает ли ее версия с представленным Джейксом официальным докладом. Ответили ей уклончиво. Она поинтересовалась, как в коридорах Здания Гувера встретили известие о сенатском расследовании трагедии в Уотертауне и не вызвало ли оно сильного беспокойства. Не опасается ли Джейкс возможной отставки? А Полсон? Отвечать ей никто не хотел, но Вейл сказала так: – Иногда кажется, что сама мысль отсидеться здесь, в Сиэтле, на краю света – весьма ловкий карьерный ход. Ничего не признав по сути, своим ответом она тем не менее сказала многое. Как, впрочем, и Джонсон. Когда Рейчел поинтересовалась, знает ли Оуэн Джейкс, что они встречаются с ней, он заметил: – Не будем надоедать ему деталями. Прю пришла к выводу, что оба оставили у нее в душе весьма приятное впечатление… Глава 04 – Странно, – сказала Рейчел уже после того, как сотрудник, имя которого за четыре месяца так и не задержалось у нее в памяти, вынес из комнаты корзину с мусором. – Вы постоянно ссылаетесь на мой «доклад», а это не совсем правильно. Это просто подборка докладных записок. Попытка тематического изложения. Нет, написанное мною никак нельзя назвать докладом. – Почему же? – спросила Вейл, снова нажимая кнопку «запись». – Моя информация была слишком разрозненной, фрагментарной. Я не имела возможности поговорить ни с Бишопом, ни с Миттагом – лишь несколько минут с Освальдом. Ну, то есть с Кевином Муром. Ошибки с моей стороны допущены были, конечно, но мне и в голову не приходило, что я не смогу посидеть с Бишопом и задать ему все те вопросы, на которые он должен ответить. Расследование деятельности «Бригады» завершилось, но вопросов в итоге оказалось больше, чем ответов. – И что же это за вопросы? – спросил Джонсон. – Например, такие. Зачем расстреливать политиков? Каковы источники финансирования «Бригады»? Мы докопались до «Магеллан Холдингс», но потом уперлись в тупик. Дальше продвинуться удалось? Рейчел выдержала короткую паузу, дав собеседникам время ответить, но они лишь смотрели на нее молча и ждали. – Но ведь это, может быть, важнейший вопрос: кто делился информацией с Сэмом Шумером? – продолжила она. – С Шумером? – Сара оживилась, как только разговор перешел на разрешенную для обсуждения тему. – Это вы насчет того, что он раньше нас узнал об убийстве Бишопа? – Совершенно верно. Лайл медленно кивнул, как будто Прю коснулась чего-то очень важного. Вейл затянулась, и на кончике ее сигареты запульсировал зеленый огонек. Отклоняться от важной темы никому не хотелось. – Бишопа убили в чистом поле возле крохотного городишки, – снова заговорила Рейчел. – Мы узнали об этом только потому, что какой-то прохожий заметил стоявшего там Миттага и еще нескольких человек. До того момента, когда Шумер опубликовал эту новость, мы даже не зафиксировали факт смерти. Сара кивнула, словно соглашаясь, а потом сказала: – У Шумера работала горячая линия. Позвонивший в полицию Ливана, кем бы он ни был, мог позвонить и ему. Или это кто-нибудь из полицейских. У него там много сторонников. – Звонивший аноним ничего не сказал об убийстве, только упомянул про Миттага и еще троих. Мы разговаривали с полицейскими – они Шумеру не звонили. – Но в участке об этом определенно знали. Спорить о случившемся так давно Рейчел не хотела, но Джонсону и Вейл хотелось знать ее мнение. – Не думаю, что все произошло именно так, – сказала она. – Мне представляется логичным лишь тот вариант, при котором у Шумера был источник в «Бригаде» и он поддерживал связь с группой. Отсюда следует, что он владел информацией, доступа к которой мы не имели. – Итак, вы отправились к Сэму Шумеру. – Лайл устало потер лицо. Прю не проверяла время, а окон в комнате не было, но разговаривали они уже часов шесть, не меньше. Сара попыхивала электронной сигаретой. Рейчел рассказала о своем телефонном звонке Шумеру. Она помнила пропахшую табачным дымом заднюю комнату в офисе шерифа, помнила, как Сэм упомянул о своем «козыре в рукаве». – Другим его источником было ФБР? – спросила Вейл. – Вы это имеете в виду? Рейчел покачала головой. – Я хочу сказать, что у Сэма Шумера был источник в «Бригаде», но сам он в этом не признался. Ложь – его вторая натура. – Уверены? – Нет. На сто процентов я ни в чем не уверена. Но другой вариант выглядит маловероятным. Джонсон поднял голову. – Как так? – А вот как. Если источник Шумера действительно находился в ФБР, тогда хронология событий указывает прямо на нас. Как еще мы могли узнать, что Мартин Бишоп мертв? Получается, Бишопа прикончили не его люди, а мы. Если так и есть, то те толпы людей, которые уже догадываются об этом, поставят страну с ног на голову. Секунду-другую собеседники Прю молчали. Вейл вертела в пальцах электронную сигарету, Джонсон, кусая губу, поглядывал на Рейчел.