Арион заметила, что Первый министр говорит о фрэях так, будто сам к ним уже не принадлежит. – Ладно тебе, Гриндал. Все не так уж мрачно, – сказал фэйн. – Рхуны – поганые, отвратительные существа, обитающие в самодельных хижинах среди грязи и камней. Они валяются в собственных испражнениях. – Ты их видел? – взволнованно спросил Мовиндьюле. – Неужели ты пересекал реку Нидвальден? – Было дело. Много веков назад. – Вы покидали Эриан? – удивилась Арион. – Зачем же? – Мать настояла. Во время войны с дхергами она велела мне увидеть все своими глазами. – И ты видел рхуна? – снова спросил Мовиндьюле. Фэйн усмехнулся. – И не одного. Рхуны размножаются с удивительной скоростью. Каждая самка способна принести целый выводок. Некоторые рожают не меньше двенадцати, а то и четырнадцати отпрысков. – Четырнадцати?! – воскликнула ошеломленная Арион. – Да, но не за один раз… По крайней мере, я так думаю, – пояснил Лотиан. – Впрочем, известно, что они приносят по два-три детеныша за раз или даже больше. – Наверно, их тысячи, – предположила Арион. – Десятки тысяч, – поправил Лотиан. – Мы и сами точно не знаем, сколько именно. – Они опасны? – спросил Мовиндьюле. – Не опаснее других животных, – ответил Лотиан. – Вообще-то медведь или большая кошка куда хуже. Рхуны боятся нас до ужаса. При нашем приближении они разбегаются во все стороны. – Тут вы правы, мой фэйн, – заверил Гриндал. – Мне не следовало смешивать инстарья с рхунами, но это ничуть не меняет того, что сотни лет, проведенные среди дикарей, сделали инстарья негодными для общества фрэев. Именно поэтому я не считаю, что инстарья в Алон-Ристе способны разобраться с Нифроном и его галантами. – Значит, ты не уверен в Петрагаре? – спросил фэйн. Гриндал посмотрел на Лотиана так, словно тот неудачно пошутил. – Нифрон опасен, мой фэйн, и он один из лучших ваших воинов. Думаю, разумнее послать миралиита. Инстарья глубоко уважают Нифрона и его галантов. Чем дольше они избегают правосудия, тем больше риск того, что они устроят мятеж, как было с Зефироном. – Но ведь то был не мятеж! – вмешалась Арион. – Зефирон действовал по закону и попросил у Аквилы дозволения протрубить в Рог Гилиндоры и сразиться с вами за трон. – Это было по закону, – заверил Лотиан. – Однако выявило определенный настрой, склонность к неподчинению власти миралиитов, чего я не потерплю! – Поеду я! – воскликнул Мовиндьюле, поглядывая то на отца, то на Гриндала. – Я притащу вам этого Нифрона на поводке! – Граница – не место для ребенка, – заявил Лотиан. – Я не ребенок! Все за исключением принца дружно улыбнулись. – Кстати, поэтому я и пригласил на нашу встречу Арион. Думаю, следует поручить именно ей усмирить этот простенький мятеж, – сказал Гриндал. Арион изумилась и совсем не обрадовалась. – У меня свои обязанности. Мне нужно продолжать занятия с Мовиндьюле. К сожалению, он сильно отстает. – Я могу тебя подменить, – предложил Гриндал. Восторг на лице Мовиндьюле было трудно не заметить. – К тому же, как наставница будущего фэйна, ты не станешь спорить, что возможность переправиться через Нидвальден и повидать мир расширит твои горизонты и поспособствует лучшему обучению принца. Хороший аргумент. Даже слишком. Отвечать не было нужды. – Вряд ли это займет много времени, – заверил Гриндал, упреждая ее возражения. – Особенно у такой, как ты. – Не вижу причин, почему я гожусь больше любого другого миралиита, – заявила Арион. – Не скромничай. Разве не тебя великая Фенелия выбрала в качестве наставницы для Мовиндьюле? И разве не тебе даровала она почетное прозвище Цензлиор? Наверняка ты обладаешь талантами, столь ее поразившими. Иначе почему она предпочла тебя, а не меня? Вот и шанс продемонстрировать свои навыки. «Он пытается устранить меня с дороги». Арион не знала, сколько времени Гриндал планировал свой маневр. Ее беспокоило замечание о том, что Фенелия предпочла именно ее. Раньше Гриндал не проявлял к обучению принца ни малейшего интереса, но это вовсе не значит, что Первый министр не вынашивал обиду. Арион понимала, что предложение следует отклонить, однако Лотиан с улыбкой кивнул ей. Решение уже принято, и ее мнение никого не интересует… Глава 12 Боги среди нас «Хотя дни юности до сих пор представляются мне теплыми и солнечными, сейчас я понимаю, что до прихода богов жизнь в далле была однообразной и скучной. Потом все изменилось». «Книга Брин» – Что они делают сейчас? – спросила Мойя у Брин, глядевшей в открытую дверь хижины. – Где они? – Все там же, перед крыльцом чертога. Устраивают лагерь, готовят постели на ночь. Знаешь, я вижу всего восьмерых. Один куда-то подевался. Все расположились в домике Роан. Он был ничуть не меньше жилища Сары, но казался тесным из-за хлама, его загромождали груды рогов, веревки, ветки, камни, ящики, бивни, кости, палки, сушеные травы и пустой улей. Вернувшись из леса, Персефона не решилась и дальше злоупотреблять радушием Сары. Ее муж Дэлвин был вовсе не в восторге от перспективы превращения одного гостя в пятерых. Вдобавок один из них был дьюрийцем, другой волком, третий мистиком, четвертый бывшим рабом из Алон-Риста, а Персефона обвинялась в убийстве. В то же время Роан и Мойя приютили их с радостью. Роан даже помчалась за Падерой и позвала ее помогать с ужином. Роан впервые принимала гостей и понятия не имела, что в таких случаях делать. Ей хотелось, чтобы все было как надо. – Наверно, девятый где-нибудь на стене, – предположил Малькольм. – Галанты – боевой отряд, поэтому всегда выставляют часовых. – Боги готовят постели? – не поверила Мойя. – Да, – ответила Брин, бывшая их глазами и ушами. – Один занимается костром. Двое других точат оружие. – Разве боги спят? – удивилась Мойя. – Они не боги, – сказал Малькольм. – Вообще-то, они не сильно от нас отличаются. Некоторые считают, что фрэи, дхерги и рхуны сродни. – Произошли от общего предка? – спросила Персефона. – Да. Сидевший на полу позади Малькольма, Сури, Минны и козлиного черепа Рэйт мрачно фыркнул: – Нет у нас ничего общего! Малькольм ухмыльнулся. – Ты куда более умудрен жизнью, чем я думал. Ты довольно их повстречал, так ведь? Рэйт насупился и поднял череп козла, чтобы освободить еще немного места на полу. – Я встречала, – сказала Персефона. – И хотя насчет общего предка ты, может, и преувеличиваешь, я понимаю, о чем ты. Схожего у нас много. Персефона сидела в сетке, подвешенной к основной балке. Висячих кресел, как называла их Роан, было несколько. Она любила мастерить необычные вещи, и весь дом помимо забитого хламом беличьего гнезда напоминал еще и выставку диковинок. Дом строил Ивер-резчик, который вдобавок приторговывал всякой мелочевкой. В результате в жилище постоянно хранились всевозможные безделушки. Роан была его рабыней с рождения, и выросла среди этого хлама. Зимой Ивер умер, и теперь Роан пыталась научиться жить как свободная женщина. Через несколько недель к ней переселилась Мойя. Учитывая ее легкий характер, все надеялись, что она хорошо повлияет на бывшую рабыню, и Роан понемногу стала отходить. Однако изменения в лучшую сторону на дом пока не распространялись. Как выяснилось, ни Роан, ни Мойю нельзя было назвать чистюлями. Свободное место имелось лишь на полу. – Чем же мы сходны? – спросил Рэйт. Персефона пожала плечами. – Ну, мы спим. Не думаю, что боги нуждаются в отдыхе. – Кролики тоже спят. – Да, но кролики не носят одежду, не разговаривают и не используют орудия труда. Мойя согласно кивнула. Она тоже сидела в висячем кресле и обеими руками держала чашку – маленький глиняный шедевр Гиффорда. Его изящная посуда высоко ценилась всеми жителями далля. – Брин, как насчет Коннигера? Из чертога никто не выходил?