— Я не повторю твоих ошибок, — сказала Луцилла. — Я открыто скажу тебе то, что ты и без этого увидишь. Теперь я понимаю, почему Тараза послала импринтера к такому юному гхола. Улыбка мгновенно испарилась с лица Швандью. — Что ты собираешься делать? — Я привяжу его к себе так, как мы привязываем наших послушниц к их учителям. Я буду обращаться с ним с той искренностью и верностью, с какими мы относимся к своим. — Но он же мужчина! — Что ж, ему будет отказано в испытании Пряностью, но это единственное ограничение. Я думаю, он ответит на такое обращение. — Что будет, когда подойдет время заключительной стадии импринтинга? — спросила Швандью. — Да, это будет весьма деликатная проблема. Ты думала, что это убьет его, и в этом заключался твой план. — Луцилла, Община Сестер отнюдь не единодушно поддерживает планы Таразы относительно нашего гхола. Ты, без сомнения, знаешь об этом. То был самый мощный аргумент Швандью, и она не зря приберегла его напоследок. Опасения породить нового Квисатц Хадераха глубоко укоренились в Общине Сестер и вызвали среди них сравнительно резкий раскол. — Он происходит от первичного, примитивного генетического материала и не может породить Квисатц Хадерах, — возразила Луцилла. — Но Тлейлаксу изменили его наследственный генетический аппарат! — Да, по нашему заказу. Они ускорили проведение импульса по нервам и усилили мышечные рефлексы. — И это все, что они сделали? — язвительно поинтересовалась Швандыо. — Ты же видела результаты клеточного анализа, — напомнила собеседнице Луцилла. — Если бы мы могли делать то же самое, что и тлейлаксианцы, то нам не нужны были бы их услуги, — с жаром проговорила Швандью. — Тогда у нас самих были бы чаны с аксолотлями. — Ты думаешь, что они от нас что-то скрывают, — констатировала Луцилла. — Они прятали его от нашего наблюдения в течение девяти месяцев. — Я слышала все эти аргументы, — устало произнесла Луцилла. Швандыо в знак капитуляции подняла руки. — Ну что ж, отныне он твой, Преподобная Мать, и все последствия падут на твою голову. Но ты не станешь удалять меня с моего поста независимо от содержания рапорта, который ты отошлешь в Капитул. — Удалять тебя? Об этом не может быть и речи. Мне не хочется, чтобы твоя клика прислала сюда кого-то незнакомого. — Есть предел оскорблениям, которые я готова выслушать от тебя. — Но есть и предел предательства, которое готова простить Тараза, — отпарировала Луцилла. — Если мы получим в результате нового Пауля Атрейдеса или, не приведи Господи, нового Тирана, то это будет целиком и полностью на совести Таразы, — сказала Швандью. — Можешь передать ей эти слова. Луцилла поднялась. — Ты можешь также узнать, что Тараза оставила на мое усмотрение количество меланжи, которое я буду давать нашему гхола. Я уже увеличила дозу. Швандью с силой ударила по столу обоими кулаками. — Будьте вы все прокляты! Вы в конце концов погубите нас! *** Должно быть, секрет тлейлаксианцев заключается в их сперме. Наши анализы подтвердили, что их сперма не несет прямо распространяющейся генетической информации. Случаются провалы. Каждый тлейлаксианец, которого мы исследовали, прятал от нас свою истинную сущность. В них присутствует естественный иммунитет к Иксианским Зондам на самом глубоком уровне — это их последняя защита и последнее оружие. Анализ Бене Гессерит Архивный код: BTXX441WOR В тот день, когда исполнилось четыре года пребывания Шианы в Убежище священников на Ракисе, их шпионы донесли, что наблюдатели Бене Гессерит проявляют особый интерес к девочке. — Так ты говоришь, что она была на крыше? — спросила Мать-Комендант ракийского Убежища. Тамалейн, комендант, раньше служила на Гамму и знала, чего хочет получить Община здесь, на Ракисе. Прибытие шпионов прервало завтрак Тамалейн, состоявший из фруктов и конфитюра, приправленного Пряностью. Посланница стояла возле стола, пока Тамалейн, продолжая есть, перечитывала рапорт. — Да, на крыше, Преподобная Мать, — подтвердила посланница. Тамалейн взглянула на посланницу. Кипуна, местная уроженка, послушница, отличившаяся на службе. С полным ртом конфитюра Тамалейн спросила: — «Верните их назад!» Это были ее доподлинные слова? В ответ Кипуна коротко кивнула. Она поняла вопрос. Выражалась ли Шиана предсуществующими командами? Тамалейн снова начала читать рапорт, выискивая в нем что-либо существенное. Как хорошо, что она послала на это задание именно Кипуну. Тамалейн уважала способности женщин Ракиса. У Кипуны было круглое лицо и растрепанные волосы, однако под волосами были отнюдь не растрепанные мозги. — Шиана была недовольна, — заговорила Кипуна. — Низко над крышей пролетел орнитоптер, в котором она увидела двух заключенных, закованных в кандалы. Она поняла, что этих несчастных везут на смерть в Пустыню. Тамалейн отложила в сторону рапорт и улыбнулась. — Значит, она распорядилась вернуть ей заключенных. Я нахожу, что она очаровательно подобрала для этого нужные слова. — Верните их назад? — спросила Кипуна. — Мне кажется, что это просто приказ. Что в нем очаровательного? Тамалейн восхитила прямота, с которой послушница выразила свой интерес. Кипуна не упустит шанс узнать, как работает разум Преподобной Матери. — Меня заинтересовала не сама эта часть ее поведения, — ответила Тамалейн. Она склонилась над рапортом и прочла вслух: — Вы слуги Шайтана, а не слуги слуг, — Тамалейн подняла глаза и снова взглянула в глаза Кипуны. — Ты сама видела и слышала все это? — Да, Преподобная Мать. Я сочла необходимым сама доставить вам рапорт, чтобы в случае необходимости самой ответить на ваши вопросы. — Она все еще называет его Шайтаном, — сказала Тамалейн. — Как это, должно быть, их раздражает! Конечно, сам Тиран сказал, что его будут называть Шайтаном. — Я читала донесения с места раскопок в Дар-эс-Балате, — вставила слово Кипуна. — И с доставкой обратно двух заключенных, как я полагаю, не было ни малейшей задержки? — Это было сделано, как только ее сообщение было получено на орнитоптере, Преподобная Мать. Они вернулись через считанные минуты. — Итак, они все время наблюдают за ней и слушают, что она говорит. Хорошо. Показала ли Шиана каким-либо способом, что знает этих двух узников? — Я уверена, что они были ей незнакомы, Преподобная Мать. Это были два обычных человека из низших классов, очень грязные и бедно одетые. От них несло немытыми телами обитателей лачуг периметра. — Шиана приказала снять с них кандалы и заговорила с этими замарашками. Каковы были ее подлинные слова, что она сказала? — Вы — мой народ. — Мило, мило, — сказала Тамалейн. — Потом Шиана приказала, чтобы их увели, искупали, выдали новую одежду и отпустили. Расскажи мне своими словами, что произошло дальше. — Она вызвала Туэка, который явился с тремя или четырьмя советниками, и между ними состоялась едва ли не ссора. — Войди, пожалуйста, в транс памяти, — попросила Тамалейн. — Повтори мне их… обмен мнениями. Кипуна закрыла глаза, глубоко вдохнула и впала в транс. Потом: «Шиана говорит: Мне не нравится, когда вы скармливаете мой народ Шайтану. Говорит советник Стирос: Они предназначались в жертву Шаи-Хулуду! Шиана говорит: Шайтану! От гнева Шиана топает ногами. Туэк говорит: Довольно, Стирос. Я больше не хочу терпеть этот раздор. Шиана говорит: Когда вы научитесь? Стирос начинает говорить, но Туэк останавливает его одним взглядом и говорит: Мы всему научились, Священное Дитя. Шиана говорит: Я хочу…» — Довольно, — остановила Кипуну Тамалейн. Послушница открыла глаза и застыла в ожидании дальнейших приказаний.