– И как с ними поступят? Этим людям что-то грозит? – Зачинщиков поймают и отправят в изоляторы. Там с ними проведут работу и вскоре, возможно, отпустят. Остальных просто разгонят по домам. – Но как… они же… толпа же… – я просто не находила слов, чтобы выразить все, что творилось в этот момент в моих мыслях. – Распылят газ… успокаивающий. Он снимет всю агрессию, и в головах всех вдохнувших появится мысль отправиться домой. Это самый мирный способ разгонять подобные демонстрации. – И? Разве это выход? Люди опомнятся и отправятся на улицы снова! – нервно воскликнула я. – Не отправятся. Поверь, я знаю. Повторить подобное им уже не дадут. И тогда противодействие перейдет в другую стадию. Вероятнее всего, скоро самые рьяные борцы за свободу начнут собирать вокруг себя соратников. Так появятся организации сопротивления. Они будут действовать умнее, четче, слаженнее. И именно с ними у войск Союза будет самая настоящая война. – Глупости, – проговорила я, вздохнув. – Не думаю, что до этого дойдет. Сейчас же, по сути, ничего в нашей жизни не изменилось. Все хорошо. – Наивная ты моя, – усмехнулась Катя. – Просто вам пока дают время привыкнуть к новым обстоятельствам. Поверь, скоро все изменится. Сейчас, должно быть, перекраивается система управления вашими странами, затем дойдет черед до системы обеспечения безопасности. А вот после этого начнется самое интересное… и самое неприятное для людей. – Что? – Увидишь. – Да говори же ты! – воскликнула я, подскочив на ноги. Но Катя вдруг просто исчезла, голографический экран на стене погас, висящий в воздухе галути стал прозрачным, а через мгновение приоткрылась дверь и в мою комнату заглянула мама. – Ты чего кричишь? – спросила она, осмотрев меня с ног до головы. Видимо, мой хмурый, напуганный вид ее все-таки впечатлил, потому она спросила: – Что-то случилось? – Нет, – ответила я спокойнее. – С Леркой по телефону говорила. Ты же знаешь, какой она может быть вредной. Вывела меня из себя. – Ясно, – кивнула мама. – Пойдем ужинать. Папа и ребята сегодня задержатся. Леша тоже будет поздно. Сказал, что у него важная встреча. Так что мы с тобой остались вдвоем. Я сказала ей, что спущусь через пять минут – только переоденусь. Но едва мама покинула комнату, прямо из воздуха соткалась спокойная, как танк, Катя. – Так и что же должно скоро произойти? – спросила я, напоминая, на чем закончился наш с ней разговор. – Ничего страшного. Все в пределах законов Союза, – с невозмутимым видом произнесла она, прогуливаясь по комнате. – И все же? – Ты слишком остро на все это реагируешь. – Скажи. – Нет. – Скажи мне! Немедленно! Иначе… – Нет у тебя подходящей кислоты, чтобы меня растворить, – самодовольно бросила девушка. – И нигде ты ее теперь не достанешь. А я не буду говорить о том, что тебе пока рано знать. Всему свое время. И как я ее ни пытала, какими карами ни грозила, она все равно ничего не стала пояснять. Просто заявила, что это как-то касается перестройки системы образования. Как ни странно, но такое объяснение меня успокоило. Я-то давно уже доучилась, а значит, эти перемены в нашей семье могут коснуться только моего младшего брата Лешки. Он как раз сейчас был на пятом курсе. Считай – выпускник. Это я и сказала Кате. Но она в ответ только изобразила тяжелый вздох и одарила меня очередным непонятным взглядом. – Ты ошибаешься, Александра. Но я не стану ничего тебе рассказывать. Может быть, позже, но точно не сейчас. Просто знай: все, что будет происходить, приведет к лучшим результатам. Сейчас для всех людей самая безопасная позиция – не противиться переменам. Я не противилась и не собиралась начинать. Просто слишком хорошо понимала, насколько глупо в нашем случае открыто выступать против такого соперника, как войска Союза Человеческих Рас. Да и не верила я, что новые представители власти сделают что-то настолько дикое, из-за чего я смогу на них ополчиться. Но скоро мне предстояло убедиться в собственной наивности. Глава 6 Отбор одаренных Первым звонком к неминуемым переменам стал цикл программ по телевизору, рассказывающих о том, какие прекрасные школы, университеты и академии есть на планетах Союза. Много говорилось о прелестях студенческой жизни, о самой организации образования. Но больше всего завораживали некоторые профессии тамошних выпускников. Помимо врачей мгновенной помощи, разработчиков робототехники, пилотов космических шаттлов и прочих, имелись и те, которые раньше казались мне сказочными. К примеру, на планете Даркар располагалась высшая школа внутренних энергий. Там обучали таким вещам, что становилось страшно. К примеру, боевому телекинезу, ментальным воздействиям, преобразованию материи. И что самое интересное, в Союзе профильное обучение начиналось с десяти лет, а будущую профессию за ребенка выбирала система. Каждый будущий ученик проходил тщательные обследования специалистов. И уже после этого ему озвучивали ту область или области, в которых он сможет обучаться. Это казалось интересным, и в какой-то момент я даже пожалела, что уже выросла. Дура! Почему дура? Потому что поверила в нарисованную красивую сказку. В новостях по-прежнему передавали только то, что позволяли свыше. В них не было сказано ни слова о сопротивлении людей или о взрывах, пожарах, акциях протестов. Зато Катя исправно показывала мне реальность, которая в корне отличалась от того, что было разрешено к показу. Я знала, как нам повезло, что живем на самой окраине страны. Знала, что в столицах государств ситуация куда напряженней. Но молчала, не имея права хоть кому-то об этом поведать. Ведь тогда бы пришлось сказать и о том, откуда я все это знаю, показать галути и, как следствие, признаться в знакомстве с лордом Эргаем. А этого я сделать не могла. В конце сентября по всем каналам протрубили, что в школах грядет переаттестация, которая поможет выявить слабые стороны местной системы образования. Теперь нам показывали, как проходят тестирования знаний ребят, какие технологии задействованы для проверки их здоровья. Это выглядело красиво. Ровно до того момента, пока однажды, гуляя после работы с Касти, я не встретила на улице соседку Оксану. Она бежала мне навстречу. Рыдала, просила помочь, сделать хоть что-то… Я же никак не могла понять причину ее истерики. – Мишенька! Он ведь у меня совсем малыш, – шептала она сквозь всхлипы, повиснув на моей шее. – Ему только неделю назад десять исполнилось! Саша… что делать… я не могу… – Оксан, давай по порядку, – строго сказала я, отстраняя ее от себя и глядя в заплаканные глаза. – Что произошло? Что-то с Мишей? Ее сына я знала давно. Помню, даже одно лето подрабатывала его няней. У меня как раз были свободные дни на каникулах в институте, а Оксану на работу срочно вызвали. Потому этого мелкого шалопая я всегда считала кем-то вроде племянника, да и с его мамой поддерживала приятельские отношения. Видя мое уверенное спокойствие, Оксана тоже заставила себя немного успокоиться и дальнейшее рассказывала куда более внятно. Как оказалось, ее маленького Мишу по результатам проверки сочли одаренным. Эти инопланетные изверги обнаружили у мальчика зачатки способностей к преобразованию материи и большой внутренний энергетический потенциал. А потом его просто забрали, сообщив, что дальнейшее обучение он будет проходить уже не на Земле. – Саша, они увезли его… я даже не знаю куда, – убитым тоном твердила Оксана. – А он такой слабенький. У него же астма. Кто будет за ним ухаживать? Сашка… Она говорила, то и дело срываясь в слезы. Рассказывала, что вместе с Мишей из его класса забрали еще шестерых детей, но всех распределили для дальнейшего обучения на разных планетах. Но это только что касается тех, кто учился в четвертом классе. А чем старше был ребенок, тем больше в нем обнаруживали скрытых талантов. Старшеклассников пока не забирали – только выдавали им предписание на прохождение обучения по определенному профилю. Их распределением собирались заняться позже. Все это никак не желало укладываться у меня в голове. Я привела Оксану к нам домой, сдала ее с рук на руки маме, а сама отправилась в свою спальню. Мне срочно требовалось поговорить со своей виртуальной сестрой… – Ты зря переживаешь, – заверила меня Катя, усаживаясь на подоконник в моей комнате. – Одаренных детей в Союзе оберегают. Дети – это будущее. И каким оно станет, во многом зависит от воспитания взрослых. – Но Миша же такой маленький! – Десять лет – это нормальный возраст для начала обучения. Писать он умеет, читать тоже. Остальному научат. Тем более что при большом потенциале попадет он, скорее всего, в Даркар. А это значит, что после окончания учебы этот парнишка уже будет относиться к элите Союза. – Да он же ребенок! – воскликнула я. – И его насильно забрали у матери. – Все в соответствии с законом. И все для его блага, – спокойно ответила Катя. Спорить с этой бездушной машиной было бесполезно. Мне еще ни разу не удалось хотя бы в чем-то ее переубедить. А она говорила о том, что маленького мальчика забрали у матери, как о простом и обыденном случае. – Не понимаю одного, – бросила вдруг моя искусственная сестра и выглядела при этом удивительно задумчивой. – Почему они первым делом решили отобрать самых младших? Для гарантии того, что их родители покорятся? Или чтобы потом, когда начнут отлавливать старших, мелкие под горячую руку не попали? – Отлавливать? Старших?! – Я подскочила на месте и уставилась в прозрачные глаза Кати. Она же только улыбнулась и кивнула. И кто бы знал, как в этот момент мне хотелось ее ударить или даже придушить! Увы, сделать это с голограммой было невозможно. – Если детей можно просто забрать, то с подростками и молодыми парнями и девушками дело обстоит куда хуже. В них особенные способности по большей части уже проснулись, а значит, они чувствуют в себе силу сопротивляться. Именно эти молодые дарования и будут для союзных войск самой большой головной болью. Тут уже останется два варианта: или они договорятся, или будут бесконечно воевать. – И, видимо, решив окончательно меня шокировать, она добавила, словно между прочим: – Ты, кстати, готовься, за тобой тоже скоро придут. – Как… придут? – прошептала я, не в силах уложить эту информацию в голове. – Я же не ребенок. – Тебе двадцать три года, а, согласно закону, обследование и тестирования проходят все до двадцати семи лет. Исключение делают только для тех, у кого есть маленькие дети. Моих данных, конечно, маловато, но я уверена, что какие-то особенные таланты у тебя точно найдутся. – До двадцати семи? – переспросила я, растерянно усевшись на кровать. – То есть моего брата Лешку тоже будут проверять? – Ага, – сказала голограмма, как-то очень по-человечески рассматривая свои прозрачные ногти. – Только, думаю, его уже проверили. Поинтересуйся у него, как вернется. Даже интересно, что в нем обнаружили. Забавный он мальчик. Увы, спросить у Леши я ничего не успела. Оказалось, что, несмотря на возраст, его не просто проверили, но и сразу же забрали. Увезли в неизвестном направлении. Маме в тот же вечер прислали письмо, что Алексей Гарский переведен в другое учебное заведение закрытого типа. А причиной значилось – обнаруженный врожденный дар. Его мобильный был выключен. * * * Этой ночью я смогла уснуть только после того, как своевольная Катя с помощью галути вколола мне изрядную дозу успокоительного. Вот только оказалось, что из-за столь внезапного Лешкиного перевода переживала только я. И мама, и папа восприняли это известие почти спокойно. Илья, самый старший из моих братьев, и вовсе за завтраком заявил, что нашему Лешику полезно немного пожить без поддержки семьи. Мол, так он быстрее повзрослеет и станет настоящим мужчиной. Женька же и вовсе высказал мысль, что сам бы с удовольствием прошел эту инопланетную проверку и отправился учиться куда-нибудь на другую планету. Мне даже показалось, что он немного завидовал Лешкиной участи. Честно говоря, их спокойствие и меня привело в норму. Может быть, я и правда зря начала паниковать? Может, ничего плохого в Лешкином переводе нет? Может, он сам только рад такому неожиданному приключению? Эти мысли подтвердил очередной репортаж, просмотренный во время обеденного перерыва на работе. По первому каналу снова рассказывали о прекрасной системе образования, принятой на всех планетах Союза Человеческих Рас. Там говорили, будто иногда случается, что сильный дар к чему-то у человека раскрывается поздно, но даже для таких всегда находится место в подходящих академиях и школах. Ну и конечно, нам показали первых молодых людей примерно моего возраста, которых система отобрала для прохождения обучения за пределами Земли. – Я так рада, что смогу учиться на Дар каре! – восторженно щебетала миниатюрная блондинка, глядя при этом прямо в камеру. – Ведь это такой шанс! Такая престижная академия!