Мужчина плавно опустил руку. Его длинные пальцы коснулись моих красных и распухших губ, а затем плавно двигались по моей шее, плечу и заскользили по руке. Пока я лихорадочно обдумывала то, как стоит поступить в сложившейся ситуации, нежное касание о руку переросло в то, что он переплел наши пальцы, а я молча ощущала это ни говоря ни слова. В какой-то момент показалось, что для него подобный жест являлся чем-то большим чем, например, интимный акт. Он никогда не был так осторожен, и, нечто подобное, являлось совершенно несвойственным для этого мужчины. Момент оцепенения спал, когда в моей голове завизжали «подружки»: "—Это что за нежности и взгляды!?" "—Что за отчаявшиеся поцелуи?" "—Что за странное "коль" в наших легких и сдавливающее чувство, словно кто-то сжимает наше сердечко?!" Покалывающая дрожь в руках, а после и во всем теле поднимала во мне волны ярости. Безумие — это бесконечное повторение одного и того же действия, не так ли? Так какого черта это коснулось меня?! — ...Ты. — натурально шипела, я, дрожа всем телом от завладевшего мною чувства безумной ненависти к этому ненормальному. — Ты так мне противен Карлос. Твой эгоизм. Твое лицо. Даже твое дыхание заставляет меня испытывать отвращение. Сколько мне ещё раз нужно сказать это? Мужчина будто испугавшись чего-то быстро убрал свои руку от моего лица и приподнявшись надомной, застыл. Ощутив опустевшее пространство между нами меня начало колотить ещё сильнее и дабы избавиться этого удушающего гневного чувства, я со всей силы оттолкнула от себя застывшее тело Карлоса. Мужчина, не ожидавший рукоприкладства с моей стороны, потерял равновесие и завалился на противоположный край дивана. Не теряя и секунды, я вскочила на ноги и замахнулась на него. «Шлеп!» Обжигающая боль в ладони заставила меня громко вскрикнуть и без стеснения выругаться матом. — О дьявол! Как больно! А-а! — вопила я, прижимая руку к груди. От этой адской боли, выступившие слезы застилали мне все. — Ненавижу! Как же я тебя ненавижу! Зачем я вообще это сделала?! В его глазах я наверняка выглядела взбешенной сукой, которую поцеловали дважды без разрешения, вот только лишь я знала истинную причину собственного гнева. Карлос Сензо был единственным мужчиной, которого я не боялась и был единственным кто мог вытащить настоящую меня наружу из защитной скорлупы. Почему только с этим придурком я могу быть самой собой? Почему... почему черт его дери перед ним я не могу оставаться Дианой? Карлос Сензо Передо мной была никто иная, как женщина с улыбкой ангела, выплевывающая слова, как гадюка и использующая жестокие трюки, как демон. При звуке этого заискивающего голоса я, сам того не осознавая, чуть не сжал руки на её шее. Но после последующей пощечины, отрезвел, а ярость заполнила каждую клеточку в моем теле, но... — О дьявол! Как больно! Девушка, страдая от боли присела на корточки обхватив руку и прижав её к груди почти рыдала. — Ненавижу! Как же я тебя ненавижу! — вся внутренняя ярость во мне в миг испарилась, сменившись тревожным чувством. Я сгораю рядом с ней, но видя, как она горит вместе со мной, меня переполняло неизведанное чувство умиротворения и облегчения. — Я попался в твою ловушку. Я раздраженно рассмеялся, но, с другой стороны, не смотря на произошедшее, лишь стиснул зубы, когда сердце в груди болезненно сжалось. Она злобно сверкнула глазами наполненными кристальными слезами и медленно поднялась на ноги. Теперь я отчетливо понимал, почему мужчины, которые даже не являлись её возлюбленными, желали Диану. Все это время я, отрицая завидовал этому ублюдку Ноа, но видя её такой, какой она никогда не была подле него, я вдруг почувствовал, как в груди поднимается жажда предвкушения. — Ты бесстыден до такой степени, что до сих пор соответствуешь моим ожиданиям! С тобой абсолютно бесполезно разговаривать. — Верно. Со мной бесполезно разговаривать, ведь твои мысли и чувства противоположны твоим словам, дорогая Диана. — Чтобы ты ни говорил, я не собираюсь больше выслушивать этот бред и тем более подыгрывать тебе! Пока небо не рухнет, моё презрение к тебе не изменятся. Я ухожу! Надеюсь, что ты больше не приблизишься ко мне. Диана решительно повернулась спиной ко мне и вышла из комнаты. За закрытой дверью послышался её разъярённый крик, а затем, как будто ничего и не произошло я слушал удаляющиеся шаги. Какое-то время я сидел, неподвижно смотря на закрытую дверь. Тепло и вкус её губ до сих пор оставались на моих губах, и я невольно рассмеялся. — Восхитительно... Щека горела после пощечины, но меня это не заботило так, как, например, её горящие глаза, переполненные живыми эмоциями, кои она скрывала до этого ото всех. Отчего-то я уверен, что лишь я знал об этой её вспыльчивой черте характера. Эта вспыльчивость распаляла меня ещё больше. Мне хочется её позлить ещё немного, и я до безумия хочу, чтобы все её мысли были заняты лишь мной. Никогда в жизни я не вел себя так с женщинами, но ведь и ни одна из них не пробиралась так глубоко мне под кожу, как Диана… Глава 19 Эйрин Даль Бланшир Банкетный зал, покрытый фресками, был переполнен ярко сияющими людьми и экзотически одетыми иностранцами. Важные персоны и делегаты прибывали один за другим, все с лицами, ещё не оправившимися от хорошего смеха, выпивки и болтовни. Казалось, не так уж важно, были ли у них хорошие отношения с Акросом или нет. Все прибывшие являлись гиенами жаждущие отхватить кусок побольше или же просто насладиться роскошным приемом и собрать как можно больше свежих сплетен. В одно мгновение мое дыхание, казалось, остановилось. Темно-синие глаза, мерцающие дьявольской энергией, излучали мрачную и одинокую харизму. Это был первый раз спустя несколько недель, когда я увидела его. Последнее появление этого мужчины во дворце, которое я помню, было в последний день переговоров. Тогда же и было принято решение о отбытие принцессы Пенелопы с назначением нескольких со провожатых фрейлин в Ферзен. Пусть я наблюдала за ним издали, но помню, в чем он был одет и какое выражение лица было на его прекрасном лице. В тот день он казался опечаленным, посему я не решилась подойти. Сейчас же накидка с украшениями из черного меха и темно-синее атласное пальто выделяли его светлую кожу. Темные волосы отливали серебром и были аккуратно зачесаны назад, а украшенные сапфирами кресты, брошь и кольца сверкали, как небесный свет, каждый раз, когда он двигался. Все женские взгляды в данный момент были прикованы лишь к нему, пока он шел сквозь толпу. Герцог Ноа Монро. Лишь его имя поднимает внутри меня трепет и тоску печали. Пока сестра неустанно болтала на ухо подле меня, он бесстрастно кивнул проходящему мимо человеку и вновь вернулся к беседе с пожилым мужчиной. Чем дольше я смотрела на него, тем отчетливее трепетало моё сердце, а на лице расползлась улыбка. — Что случилось? Эйрин, ты выглядишь счастливой... Когда взгляд сестры прошелся по толпе и она заметила герцога, лицо её помрачнело и я отвернулась. — Эйрин... — качая головой она тяжело вздохнула. — Снова ты за старое. — Ну и что Зени?! Её тут нет. Неужели мне нельзя даже смотреть в его сторону!? Блондинка, стоящая напротив, не отводя от меня взгляда, повернулась всем телом и наклонила немного голову на бок. Её серьезный и в тоже время грустный взгляд говорил сам за себя.