Несмотря на жуткий дискомфорт, я покачала головой в ответ на его вопрос. Он слегка нахмурился, заметив пятна крови на белой ткани, но вскоре снова начал двигаться в привычном ритме. К счастью, боль постепенно утихла. Я медленно отпустила простыни, за которые держалась и обвила его шею руками, притянув к себе. В какой-то момент заметила, как подрагивают его руки, когда он касался моего лица. Этот контраст показывал его с другой стороны. Будто он хотел, но не мог позволить своей жажде утолиться. Предварительно возбужденная я без каких-либо приличий, стонала, наплевав на то, что кто-то мог прогуливаться за пределами этой комнаты в столь поздний час. Собственное тело выходило из-под контроля, оказавшись слишком чувствительным. Словно ему все еще было этого недостаточно, мужчина скользнул руками к бедрам, а затем схватил меня за упругий зад приподняв и прижав к себе. Слишком хорошо зная, что величайшее удовольствие женщинам доставляет проникновение в самые отдаленные места, он вошел так глубоко, как только мог. Стоны не прекращались. Даже шум вьюги не мог заглушить их. Приближаясь к финалу, он снова уложил меня на лопатки и откинул вспотевшие волосы на затылок. Коснувшись моих раскрасневшихся бедер, а после вскоре сжав он сказал: — Перестань так на меня смотреть, Диана. Я не сразу поняла, о чем говорил Карлос. Однако он не дал и шанса мне поразмыслить над этим. Я краснела от смущения под его обжигающим взглядом. — Ты никогда не сможешь убежать от меня. В течение нескольких секунд мы оба не произносили ни слова. Только скрип кровати, судорожное дыхание, крики и стоны наполняли комнату. Прижав его голову поближе к себе, когда я уже не могла это выносить, мои зубы впились в обнаженную шею мужчины. Вскоре наши взгляды встретились. Я чувствовала, что тону в его горячем взгляде. Но у меня не осталось много времени на разглядывание, поскольку в следующее мгновение Карлос накрыл мои губы своими и на этот раз я без колебаний раскрыла губы. Его твердая, как камень, грудь прижалась ко мне. — Угх.... Мужчина испустил горячий стон. Глава 30 Когда я проснулась, было уже утро. — Ты проснулась... Все еще находясь в оцепенении, я смотрела на маленькую птичку, которая полетела вдаль, когда глубокий голос вернул меня в реальность. Больно… Все тело болит. Несмотря на произошедшее, между нами, прошлой ночью, я должна признать, что это оказалось действительно приятно... Ночь всё ещё была жива в моем сознании. Это будет воспоминание, которое я не забуду до самой смерти. Я оглядела себя. Похоже, Карлос вымыл мое тело, пока я была в отключке. На секунду я почувствовала благодарность, но чувство стыда из-за своего бессилия после всего, не оставляло меня в покое. Я с трудом проглотила грубые слова, крутившиеся в моей голове и норовившие вырваться наружу. — Сначала нужно поесть, — произнес мужчина. — Ты долго спала, так что я принесу легкий перекус. Я удивилась, когда увидела ферзенца стоящего у окна. Закончив говорить, Карлос скрылся за дверьми и сразу же вернулся с подносом, обильно наполненным едой. Подумав, что еды слишком много даже для нас двоих, я внутренне рассмеялась. — Я не знал, чем ты привыкла завтракать в Акросе, поэтому приказал приготовить те блюда, которыми предпочитаю завтракать сам. Наблюдая, как он режет нежную телятину на мелкие кусочки, я слегка улыбнулась, но внезапно помрачнела. В памяти всплыли воспоминания о прошлом. О прошлой жизни. Когда-то мама и сестра так же ухаживали за мной. — Благодарю, но я в состоянии сделать это сама. В горле внезапно встал ком, когда его мягкий взгляд похолодел. После того, как я проглотила очередную порцию каши и отложила ложку Карлос нахмурился. — Не говори мне, что это всё. — Я сыта. Ферзенец молчал. Черные очи на мгновение вспыхнули, но энергетика опасности быстро исчезла. Неужели он думал, что я смогу умять все эти блюда за раз? — Карлос, я правда больше не могу есть, поэтому не злись. Тем более утром мой рацион... — Дело не в этом. — он небрежно отбросил столовые приборы в нетронутую тарелку с телятиной и поднялся с места. — Тогда в чем? По его виду было понятно, как сильно он не хотел отвечать на мой вопрос. — Отвечай же. Я не умею читать мысли! — Я не хочу. — решительно ответил он, но столкнувшись с моим невинно-озадаченным видом, вздохнул и зажав пальцами переносицу, продолжил: — Мне невыносимо видеть тебя такой, но ещё более невыносимо то, что после проведенной ночи ничего не изменилось. Мне сложно мириться с тем, что я был лишь утешением. Ах вот оно что! Я рассмеялась от чего его выражение лица исказилось яснее. — Какая прелесть… Карлосу Сензо не понравилось быть утешителем. — язвила я, веселясь ещё пуще. — Я не сказал, что мне не понравилось…. Черт, Диана! За кого ты меня принимаешь? — А ты меня за кого? — он нахмурился, а я продолжила: — Неужто ты решил, что, отдавшись тебе, моё поведение и отношение кардинально измениться? — Нет! Но я надеялся, что это что-то для тебя значит! — В этой комнате с невинностью простилась я, но именно ты ведешь себя, как девица. — продолжая язвить я оголила плече из-под простыни. Странно, но его глаза казалось дрожали. В этот момент мне стало жаль и чуть подумав, я добавила: — Неужели ты был бы удовлетворен если бы при виде тебя утром, я повела себя как влюбленная дура? Смотрела бы щенячьими глазами и заглядывала в рот? М?.. Определенно представив подобную картину, его выражение скривилось. — Давай не будем усложнять наши отношения этой слащавой иллюзией. — чуть выдержав паузу я полушепотом добавила: — Мне было хорошо с тобой этой ночью. Словно по щелчку пальцев он сменил гнев на милость. Эх, все мужики одинаковые. Ему всего-то требовалась похвала... — Эгоистично, наверное, но, даже после этой ночи, я не чувствую, что ты теперь моя. Внутренняя я таки расплылась в довольной улыбке. Это значит, что он не догадывается о моих чувствах, а это своего рода победа для меня. Пусть уж лучше так, чем как в мыльных операх о вечной и взаимной любви. Возможно это нечестно вести себя так, но и меня понять можно. После Феликса, что предал мое доверие и заставил страдать, я слишком трепетно начала относиться к своему сердцу. Мне проще скрыть настоящее, чем терзать себя переживаниями и бояться очередного предательства. Пока я не буду уверена в абсолютной искренности мужчины, ни за что не откроюсь ему. — Но ведь и ты никогда не говорил, что принадлежишь мне. Так в чем собственно проблема? Язвительная улыбка расползлась на моем лице, тогда как он погрузился в пучины глубокого раздумья.