Дворянин, которого он хотел разорвать и убить, который ужасно раздражал с того момента, как он впервые увидел его предательскую натуру. Однако, в отличие от пристального взгляда Ноа маркиз Пирин, казалось, не проявлял к нему особого интереса. — Ты неплохо выглядишь для того, кто столько времени находиться в заключении. Увидев их чрезвычайно прохладное участие, Ноа потерял свой азарт. В то же время возникло странное чувство унижения. Он потерпел неудачу и был предан одним из самых близких. Королева подала знак чтобы Ноа развязали и молча наблюдала за ним сложив руки под грудью. Ею ожидалось, что он будет просто капризным и придирчивым молодым герцогом, и то, что его считали одним из сильнейших рыцарей Акроса, было просто преувеличением, как и всегда, но аура, которую он излучал издалека, была устрашающей. Смесь высокомерия, дикости и пессимистического безумия, которую невозможно было обуздать. В то же время не было никаких признаков грубого варварского человека. «Было ли это потому, что он был дворянином? Возможно ли было, что он подавляет всё с помощью благородной крови, текущей в его жилах?» — размышляла она. В этой ситуации поведение этого высокомерного герцога действовало ей на нервы. Он даже не смотрел на неё как следует. Будто она не была противником, на которого стоило бы обратить внимание. Ноа был расслаблен, как на пикнике. — Приступайте. После её короткого заключения, мужчины, сопровождающие её, принялись избивать герцога. Выстоять против четверых было сложно даже ему. Заключенный с закованными руками и ногами.... Что он мог сделать? — Как же так... Не думала, что ты заставишь меня скучать, Ноа. Ироничный голос витал в воздухе, а в темноте были видны лишь кровожадные глаза Барда. — Я не могу позволить, чтобы всё так закончилось. Достаточно. Ноа громко кашлял. Всё его тело ужасно болело. Губа была разбита, так же, как и бровь. Не осталось ни одного участка на теле, куда бы не наносились удары. — Потерять всё и быть преданным, а в конце вот так умереть? Слишком скучно... Причина, по которой Ингрид посадила Ноа в тюрьму, заключалась в том, что она знала обо всех его слабостях. — Как печально... Из-за этой сучки Дианы ты совершенно растерял свою осторожность. Ты убивал ради неё, и я представить не могла, что всё закончится вот так. — Заткнись. — выплюнул он слова вместе с кровью. — Далеко не в Диане дело. Ты сама вырыла эту яму. Сжалься хотя бы над собой и теми, кто ещё верит в твою ложь. — К сожалению, у меня нет таких никчемных эмоций. — Скажи: зачем тебе она? Хотя бы сейчас расскажи. Что она такого сделала, от чего ты так одержимо гонишься за ней? Ингрид задумалась. Её удивил этот простой в её понимании вопрос. — Я чувствую, что просто хочу убить её. Вот и вся причина. — а затем добавила с иронией: — А ты почему гонишься за ней? Ноа откинулся спиной на стену и вытянув ноги уставился на неё с нескрываемой жалостью. Он не собирался отвечать, но её вопрос стал пищей для раздумий. Он видел, как сильно она остерегалась его невесты. Пусть и настоящих причин никто не знал, но она действительно опасалась Дианы. Королева почувствовала странное волнение, будто Ноа знал о ней всё. Даже то чего не знала она о себе — он знал. — Этот взгляд. Он раздражает меня. — отбросив назад водопад волос она продолжила: — Мне не нравилось, как ты всегда смотрел на кого-то свысока. К тому же, твоё лицо сияло уверенностью, это было омерзительно. Почему ты так гордишься собой за то, что привел людей на верную смерть из-за неё? Герцог задумчиво отвернул голову. Было много мужчин, которые хотели быть рядом с ней, когда она только дебютировала. А последнее время все словно посходили с ума, при виде неё. Принц северной страны интересовался ею, личный телохранитель потерял от неё голову, после это принц из пустыни, а иногда это были сыновья из престижных семей аристократии... Люди, которые были одержимы ею, люди, которые хотели её любви, внимания. Но она не приняла их сердец, а выбрала его... Последнее предположение вызывало некое сомнение в его сердце, но Ноа упрямо отбросил это в сторону. — Ты отдал всё Диане, которая бросила тебя. Всё, что у тебя было. Та, кто воспользовалась влюблённым мужчиной, а после выбросила его, когда тот стал не нужен — Диана Эрскин. И сейчас она вовсю развлекается в пустыне. — Я убью тебя и отдам ей твою корону, а также твой язык, которым ты отдавала приказы. Ингрид искренне рассмеялась. — Забавно слушать подобные речи от людей, скованных цепями, стоящих на грани между жизнью и смертью. Кстати… — хитро ухмыляясь женщина добавила: — Как исказиться её лицо, когда она узнает о твоей смерти? Кого предпочтет она тебе после таких новостей… Герцогу были неприятны эти рассуждения и собственные мысли. Он не хотел представлять её с другим, но не мог смириться с мыслью, что девушка будет несчастна. Диана Эрскин — Прошло уже несколько дней, а мы до сих пор не действуем! Я покинула палатку разбитую глубоко в чаще леса, выбежав наружу. — Диана! — бросился мне вдогонку Карлос. Меня съедало изнутри нетерпение и гнев. — Я так близка к цели… Мы так близки, но ты бездействуешь! Почему? — Потому что они знают, что мы идем и поэтому нужно действовать аккуратно. Они думают, что мы только-только сошли с корабля, а посему у нас есть возможность подготовиться. — Неужели ты думаешь, что она не знает где мы? — язвила я ухмыляясь. — Да эта бестия знает всё! Слышишь? Только Карлос хотел что-то возразить, как послышался голос ферзенца-стражника. Молодой юноша, запыхавшись известил Жака о вторжение. — Вот видишь! Я тебя предупреждала! Карлос ничуть не изменился в лице. — Сколько их? — Один. Жак свел брови и переспросил. — Он один. — повторился юноша. — Упоминал госпожу Эрскин. Тут уже мои глаза округлились? — Меня? — Диана иди обратно. — Нет! — ринулась в след за Карлосом. — Я должна знать кто этот человек! — Я сказал: иди обратно. Сверкнув взглядом, он собирался было покинуть меня, но я, подобно коале, повисла на его руке. Повержено вздохнув, Жак приказал привести неизвестного. Ожидание съедало меня снова. Нервно расхаживая из стороны в сторону, я растирала руки, в надежде согреться хоть немного. Стояла морозная ночь и даже зимние лесные звери из-за холода съежившись ютились в своих норах. И лишь Карлос, с каким-то достоинством стоявший во мраке, ни разу не дрогнул. Вторженца привели и в мгновение, а когда наши взгляды встретились, меня наполнила радость. — Феликс! Только я бросилась к нему на встречу как меня перехватили другие крепкие руки. — Диана. — Это! Это мой рыцарь! Пусти же меня. Феликса волокли словно заключенного двое стражников.