«Можете, просто ради галочки, – сказала Кейт, – как-то подтвердить, где вы были в вечернее время всю прошлую неделю?» Насторожившись, Рене выпрямилась в кресле: «Вы серьёзно думаете, что я…» «Я ничего не думаю, – сказала Кейт, – но пока единственное, что объединяет всех жертв, – это факт участия в программах фостерного опекунства и защиты детей. Вы тоже связующее звено». Рене была явно не довольна, но при этом понимала, что так нужно: «Вечерами всю эту неделю я была здесь, кроме вечера четверга. Тогда мы ходили на свидание. К нам приходит нянька, чтобы мы с Крисом могли сходить на ужин». «Я уверена, что ваши показания подтвердятся, – с извиняющимся видом сказала Демарко. – Миссис Мэтьюс, вы знали всех пятерых погибших. Вы не знаете, по какой причине кто-то мог желать им зла? Может, что-то их связывало?» «Я честно не знаю, – сказала Рене. – Ничего не идёт в голову. Опять-таки, в тот период жизни я думала только о себе и была зациклена только на своих интересах». Кейт поднялась с места, немного расстроившись, что им пришлось так далеко ехать ради такого короткого и бесполезного разговора: «Подумайте пару дней и, если что-нибудь вспомните, пожалуйста, позвоните». «Конечно». Демарко передала через обеденный стол визитную карточку, а потом Рене проводила их до двери. «Знаете, – сказала Рене, – фостерная опека – это палка о двух концах. На каждую хорошую семью есть одна дерьмовая. Я слышала очень грустные истории, но мне сложно поверить, чтобы эти семьи сделали что-то настолько плохое, чтобы с ними сделали такое». «Вы лично знали кого-то, кто пострадал от системы?» – спросила Кейт. «Да, несколько девочек». «А вы случайно не знаете фамилии семей, в которых их обижали?» «Нет… извините». «А вы сами? – спросила Демарко. – Над вами никто не издевался?» «Нет. Из семей я жила только у Нэшей и Лэнгли». «Лопнула моя надежда вычислить следующую потенциальную семью-жертву из списка убийцы», – подумала Кейт. Они в последний раз поблагодарили Рене и направились к машине. Когда Кейт завела двигатель, Демарко задумчиво посмотрела в окно: «Если убийца был в системе опеки и был связан со всеми жертвами, как нам понять, когда он закончит?» «О чём вы?» – спросила Кейт. «Что, если он, как Рене? Что, если он жил только в этих семьях? Что, если он убил их, и на этом всё закончилось? Он вполне мог уже залечь на дно». «Тогда нам нужно срочно найти ублюдка», – сказала Кейт и нажала на педаль газа. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ Несмотря на поздний час, Кейт была даже рада, что дядя Роберта Трейлора согласился встретиться с ними уже сегодня. Правда, он попросил встретиться в баре в центре Роанока. Часы показывали почти девять вечера, когда Кейт возвращалась в Роанок, следуя подсказкам навигатора, который указывал путь к бару «У коротышки». Они нашли дядю Роберта Трейлора в глубине бара, в угловой кабинке, которая походила на декорации к старому фильму ужасов. Перед мужчиной стоял кувшин с пивом и полупустой стакан. Одним глазом он смотрел телевизор в баре, сощурившись следя за самыми яркими моментами игры в Спортивном центре. «Мистер Трейлор?» – сказала Кейт, когда они подошли к столику. Он отвёл взгляд от экрана и посмотрел на агентов. По удивлённому выражению его лица стало ясно, что он никак не ожидал, что придут две женщины, хотя с ним по телефону говорила сама Кейт. Он смутился, посмотрел на кувшин с пивом, а потом снова на агентов. «Эл Трейлор, – представился он. – Рад познакомиться. Хотите выпить?» Кейт не отказалась бы от бокала белого вина, но она никогда не пила при исполнении, даже если была вне Вашингтона, и на дворе стоял вечер. «Нет, спасибо, – сказала она. Демарко отрицательно махнула головой. – Мистер Трейлор, меня зовут агент Уайз, а это агент Демарко. Как я уже говорила во время нашего разговора, мы бы хотели поговорить с вами о деле, над которым сейчас работаем». Трейлор кивнул и отхлебнул пиво. Стакан ещё не был пуст, но он уже долил в него из кувшина, который, в свою очередь, уже был только наполовину полон. «Кажется, вы не удивлены», – сказала Демарко. «Вы здесь из-за моего чёртового придурка-племянника?» – спросил он. «Вы правы, – сказала Кейт. – Как вы так быстро догадались?» «Потому что этот парень – ходячая неприятность. Бестолочь космических масштабов. Я удивлён, что ко мне до сих пор не приходили федералы, – он усмехнулся и махнул рукой в сторону стакана и кувшина с пивом. – Будто мне заняться нечем. Я и пью-то столько именно из-за него». Кейт и Демарко присели за стол. «Можно подробнее, пожалуйста», – сказала Кейт. «Думаю, вы знаете, что почти всё детство он жил то в одной семье, то в другой, – когда агенты утвердительно кивнули, Трейлор тоже кивнул и продолжил. – Было время, когда у меня самого дела шли не лучшим образом. Я много пил. Из-за этого меня постоянно увольняли с работы. Три раза изменил жене, но потом у неё хватило ума от меня уйти, поэтому… Я был неудачником ещё до встречи с ним. Потом однажды мне позвонили из соцслужбы. Они сказали, что у них мой племянник, и что они ищут ему новый дом. Судя по всему, мой братец-идиот, упокой Господь его жалкую душу, свалил из города и бросил пацана, когда тот был ещё младенцем. Сам я ничего об этом не знал, потому что мы не общались. Он жил то в одной семье, то в другой, а потом они нашли меня. Он жил у меня недолго, а потом снова попал в систему опеки». «Почему они его у вас забрали?» – спросила Кейт. Трейлор указал на стоящий напротив стакан пива: «Я не знал, что они устраивают проверки без предупреждения. Однажды вечером к нам пришли из службы защиты детей, а я тогда был в стельку пьян и оставил его одного играть на лужайке у дома». «Сколько ему тогда было?» – спросила Демарко. «Восемь или девять, я уже не помню». «Потом его вам больше не возвращали?» «Вернули, – сказал Трейлор. – Я понял, что испортил себе жизнь. Я бросил пить. Стал почти трезвенником. Нашёл постоянную работу. Как узнал, что его перекидывают из одной семьи в другую, начал посещать занятия для опекунов и всё такое. Ходили слухи, что в одной из семей над ним издевались, поэтому я попросил вернуть его себе. Я сдал все экзамены, что мне сказали сдать, и он тоже, казалось, был рад вернуться ко мне. Он прожил у меня почти год прежде, чем в первый раз убежал из дома. Копы вернули его три недели спустя, он жил у меня ещё несколько месяцев, а потом снова сбежал». «Какими были ваши отношения?» – спросила Кейт. «Поначалу паршивыми, но потом, знаете, мы подружились. По воскресеньям мы смотрели футбол. Иногда ходили на рыбалку,… рыбалку он терпеть не мог, но любил природу. После первого раза я спросил его, почему он сбежал. Он сказал, что ему стало скучно. Я спросил его, где он был, но он мне так никогда и не рассказал. Он явно что-то скрывал». «После второго побега вы больше не виделись?» – спросила Кейт. «Как бы не так. В следующий раз он вернулся, когда ему было шестнадцать. Худой, с длинными грязными волосами. С ним была девочка. Он спросил, могли ли они у меня пожить, и я разрешил. Время от времени я чувствовал запах травки из его комнаты, слышал громкие стоны во время секса и всё такое. Как-то я поговорил с ним и сказал, что девочка не может и дальше жить у нас, и ему это не понравилось. Он разозлился на меня, но остался. Понимаете? Он изменился. Знаете,… он знал, как использовать людей. Он жил у меня тогда только потому, что так ему было безопаснее. Я понимал это,… но…» Он замолчал и сделал большой глоток из стакана. Он облизал губы и продолжил: «Однажды вечером они ушли гулять, и я решил проверить его вещи. Я хотел знать, чем он интересуется, где был. Понимаете? Я нашёл страшные вещи. Сатанинскую атрибутику. Жестокое порно. Всё в таком духе. Я решил с ним поговорить об этом, потому что некоторым актрисам в порнофильмах было не больше пятнадцати или шестнадцати. Не стоит и говорить, что он просто озверел. Начал угрожать мне ножом. Думаю, он бы и вправду на меня напал, если бы я первым его не ударил. Он вылетел из дома и сказал, чтобы я катился в ад». «Не знаете, куда он пошёл?» – спросила Кейт. «Нет, но, думаю, потому, что он считал меня тряпкой, он вернулся в канун Рождества два года спустя. Он на чём-то тогда сидел. Был под сильным кайфом. Понимаете? Он спросил, мог ли остаться у меня, и я разрешил, но только на новогодние праздники. Он нюхал в моём доме кокаин, курил травку, приводил каких-то укурков и что только не делал. Я дал ему время до середины января, чтобы он нашёл работу. Он даже не начал поиски, поэтому я его выпроводил. Больше я его не видел». «Когда именно вы общались с ним в последний раз?» – спросила Демарко. «Почти три года назад». «Не знаете, где мы можем его найти? – спросила Кейт. – Его последний адрес уже не актуален». Трейлор усмехнулся: «Я не удивлён. Его вы не найдёте и по моему адресу. Придурок сменил имя. Я это узнал в прошлом году, когда получил письмо по почте. Он сказал, что переехал, сменил имя и начал новую жизнь. В письме он просил денег, чтобы встать на ноги. Я смял письмо и выкинул. Но у меня есть его адрес… и новое имя. Честер Блэк. Он живёт в трейлере в окрестностях Уип-Спрингс, где-то в лесу». «Вы сказали, что однажды он угрожал вам ножом, – сказала Кейт. – Как вы думаете, он действовал в порыве ярости или под кайфом,… или такая реакция для него типична?» «Я вас не понимаю». «Как вы думаете, он способен на убийство?» Трейлор даже не стал задумываться. Он утвердительно кивнул и допил стакан, а потом снова наполнил его из кувшина: «Скорее всего, да. Знаете, это была постепенная деградация. В первый раз когда он вошёл в мой дом, он был тихим и замкнутым, но когда он вернулся, то стал намного более мрачным. В третий раз он совсем слетел с катушек. Я видел, как его жизнь постепенно разваливается на части. Понимаете? Наверное, поэтому я совсем не удивился, когда вы мне позвонили, – сказал он. – В глубине души я уже давно жду новостей от Честера о том, что он либо умер, либо вляпался в какое-нибудь дерьмо. Получается, он окончательно свихнулся, я так понимаю? Он кого-то убил?» «Мы пока этого не знаем», – ответила Кейт, поднимаясь с места. «Вот и я тоже, – сказал Трейлор. – Чем меньше я о нём знаю, тем лучше». Как по команде, он снова уставился в телевизор за баром. Он не выглядел ни печальным, ни расстроенным. Кейт показалось, что он не чувствовал ничего, словно уже давно махнул рукой на своего племянника. «Может, поэтому он стал тем, кем стал, – подумала Кейт. – Фостерные семьи от него отказывались, отказались от него и родные отец и дядя. Злость копилась и копилась, пока вдруг…» Думая об этом, Кейт решила, что, наверное, Эл Трейлор всё же кое-что чувствовал. Казалось, он признал поражение, ведь оказался не таким сильным, чтобы спасти того, кто был ему когда-то дорог; особенно когда теперь этот человек вполне может быть обвинён в нескольких убийствах. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ