«Я украл дважды, и это случилось уже после того, как меня начали мурыжить с повышением. Тут мне тоже нечем гордиться. Я уже был в суде и готов заплатить штраф». «Гэррети сказал, что вы воровали материалы для своей девушки». «Да, у Джесс маленький магазин на Etsy. Она делает на заказ модные клатчи и сумки через плечо. Своими сумками она зарабатывала больше меня… И я украл для неё». Кейт была практически уверена, что Трэвис не причастен к убийствам. Да, он делал глупые ошибки в прошлом, и ему чертовски не везло, когда дело доходило до потасовок, но он совершенно точно не был убийцей. «Что случилось с вашей рукой?» – спросила Демарко. Трэвис закатил глаза и уставился в пол: «Очередная гениальная задумка с моей стороны. Я так расстроился, когда в «Билтмор Тредс» вызвали полицию по мою душу, что ударил кулаком по стене здания, когда вышел на улицу. Стена оказалась кирпичной, и боль была адской. Я сломал три пальца и получил микротрещину у основания ладони». «Вы можете доказать, что поранили руку именно в тот день?» – спросила Демарко. «Да. Знаете, первый счёт за рентген пришёл как раз сегодня». Он поднялся с места и подошёл к краю стола в прилегающей кухне. Он достал письмо из ящика и вернулся в гостиную вместе с ним. Кейт и Демарко просмотрели письмо и увидели, что рентген был сделан три недели назад, минимум за две недели до убийства Лэнгли. «Не хочу совать нос не в своё дело, но могу я узнать, что произошло?» – спросил Трэвис. Кейт оставалось сделать последнее. Она даже думала этого не делать, потому что была почти на сто процентов уверенна, что Трэвис Роджерс не был причастен. Она достала пакет с кусочком одеяла внутри и показала его Трэвису. «Вы узнаёте этот предмет?» – спросила она. Его первой реакции было достаточно. В его взгляде не было тревоги, вины или страха. Он внимательно посмотрел на пакет с уликой и пожал плечами: «Не думаю. Это тоже из «Билтмор Тредс»?» «Да, – ответила Кейт, пряча пакет в карман. – Спасибо, что уделили нам время, мистер Роджерс». Когда они шли к машине, Кейт начала понемногу понимать, что за ощущение появилось у неё при выходе из «Билтмор Тредс». Кусок одеяла, сделанный на этой фабрике, был для них чем-то вроде знамения, которое подсказывало, что они на верном пути. Но сейчас, когда у них вновь не было ни одной зацепки, Кейт чувствовала себя немного потерянной. «Думаете, сейчас нам стоит поговорить с соседями жертв?» – спросила Демарко, когда они были уже в машине. «Это лучшее, что приходит в голову, – ответила Кейт. – У Нэшей не было ближайших соседей, никто не мог увидеть, как кто-то входит или выходит из дома». «Тогда едем к Лэнгли», – сказала Демарко. «Да, – согласилась Кейт, – но сначала… мне нужен кофе. Как настоящая пенсионерка, я привыкла спать по ночам и сейчас валюсь с ног». *** С кофе в руках Кейт вышла из машины у соседнего дома рядом с резиденцией Лэнгли. Она осмотрела дома и решила, что, возможно, они сорвали джекпот. Она терпеть не могла думать стереотипами, особенно когда дело касалось работы, но был один, который обычно совпадал с реальностью: чем старше была женщина, тем больше она любила сплетни. На крыльце соседнего с Лэнгли дома стояла именно такая женщина. Она осторожно наливала какую-то жидкость в кормушку для птиц. Если Кейт не ошибалась, то это была кормушка для колибри. Кейт и Демарко медленно подошли к крыльцу, не желая пугать. Они также не хотели, чтобы женщине показалось, что они торопятся. Заканчивая с кормушкой, женщина неуверенно улыбнулась в их сторону. Кормушка медленно закачалась, когда она выпустила её из рук, и красная жидкость, которую она только что налила, выглядела почти, как растворённый «Кулэйд»{1}. «Это для колибри?» – спросила Кейт. «Да, – ответила пожилая женщина. На вид ей было где-то семьдесят… или, может, восемьдесят. Радостная улыбка на её лице затрудняла оценку. – Они залетают ко мне минимум дважды в день, если кормушка полна. А теперь… я могу вам чем-то помочь, дамы?» «Да, мэм. Я агент Уайз, а это агент Демарко, – сказала Кейт, показывая удостоверение. – Мы занимаемся делом Лэнгли и надеялись, вы сможете уделить пару минут разговору с нами». Старушка посмотрела через плечо Кейт на дом, где жили Лэнгли. Радостная улыбка исчезла с её лица. При этом она не нахмурилась,… на её лице появилось смирение. Смирение, которое говорило: «посмотрите, куда катится мир». «В данных обстоятельствах могу сказать, что рада с вами познакомиться, агенты, – сказала женщина. Она уселась на садовый стул, приставленный к перилам крыльца, и подняла на них глаза. – Кстати, моё имя Калли Спенсер. Живу в этом доме почти четверть века». «Получается, что вы были соседкой Лэнгли с самого начала?» «Да, именно так. Как мне помнится, Скотт и Бетани переехали сюда в начале девяностых». «Вы можете назвать их дружелюбными? – спросила Демарко. – Или общительными?» «Думаю, да. Хочу сказать, что они не были грубыми или злыми. Они были нормальной парой, правда, всегда держались в стороне. Особенно в последние годы». «Вы знаете почему?» – спросила Кейт. Калли нахмурилась и кивнула: «Бетани сильно изменилась после смерти сестры в автокатастрофе. По-моему, это случилось лет десять назад». «Можете рассказать подробнее о том, что вы подразумеваете под фразой «держались в стороне»?» – спросила Демарко. «Понимаете,… возможно «держаться в стороне» – это не самое подходящее описание. Если мы встречались на дорожке, то могли какое-то время мило болтать, но они никогда не заходили просто так. Никогда добровольно не делились никакой информацией. Пару раз Скотт видел, как я сама пытаюсь стричь газон и настаивал на том, чтобы доделать всё самому. Может, они не держались в стороне, но были не самыми общительными». «Вы не знаете, у них были постоянные гости?» – спросила Кейт. «Я не видела. Думаю, у Скотта было несколько друзей с работы, и иногда они заглядывали в гости во время футбольного сезона. А ещё было время, когда с ними жил Дейви». «Дейви?» – переспросила Кейт. «Да. Это я звала его Дейви. На самом деле, его зовут Дэвид. Это их племянник – сын сестры Бетани. Он жил у них какое-то время после её смерти. Тогда ему было всего десять. Он то жил у Лэнгли, то потом уезжал куда-то на несколько месяцев. Позже Скотт сказал мне, что тот жил это время у дяди по отцовской линии где-то в Техасе». Кейт и Демарко переглянулись. Возможно, перед ними была не зацепка, но новая информация, которая могла привести их к чему-то важному: «Вы знаете, когда Дэвид окончательно съехал?» «Думаю, два или три года назад. Давно пора было это сделать. Знаете, мне было жаль мальчика: мотался туда-сюда между семьями. Но мне кажется, Лэнгли очень хорошо к нему относились. Они были милыми людьми. Они были фостерной семьёй. Вы об этом знали?» «Да, мэм», – ответила Кейт, вспоминая данные, которые они обнаружили в архивах роанокского полицейского участка. «Когда им в последний раз давали ребёнка для опеки?» – спросила Демарко. «Не могу сказать точно. Думаю, несколько лет назад. Одно время у них несколько месяцев жила одна девочка. Милейшее создание. Она приходила ко мне, и мы играли в шашки на крыльце». «А Дейви? – спросила Кейт. – Вы с ним много общались?» «Я бы не сказала. Первый раз он жил у них, когда умер мой муж. Они все – и Дейви тоже – приходили, чтобы выразить свои соболезнования. Знаете, будучи соседями, легко просто наблюдать за жизнью друг другу, вы понимаете, о чём я? Что касается Дейви, то он всегда был очень тихим. Знаете, он был замкнутым. Точно знаю, что с возрастом с ним стало очень тяжело. Он стал совсем непокорным». «Вы знаете, что с ним стало после того, как он съехал от Лэнгли?» – спросила Демарко. «Он до сих пор живёт где-то поблизости. Он поступил в муниципальный колледж, но потом бросил учёбу. Я даже не знаю почему,… может, он плохо учился, или ему это было просто неинтересно. Я не знаю, где именно он живёт, но знаю, где работает. Последние несколько месяцев он работает в «Пиццерии Джино». «Вы в этом уверены?» – спросила Кейт. «Знаю, что где-то полгода назад он там работал, потому что доставлял пиццу ко мне домой. Доставка пиццы кажется мне глупой идеей, потому что тогда нужно давать чаевые, но в тот день я была больна, поэтому… – старушка поняла, что отклонилась от темы. Она улыбнулась, закатила глаза и продолжила. – В любом случае, потом моя подруга Джанель, с которой я дважды в неделю пью чай, сказала, что видела его в пиццерии совсем недавно, может, две или три недели назад». «Спасибо», – сказала Кейт. «Подождите секунду. Вы ведь не думаете, что Дейви связан с их убийством?» «Скорее всего, нет, – ответила Кейт, – но он может многое рассказать об этой семье. А нам сейчас важна любая информация». Этот ответ успокоил Калли, и она кивнула. В эту секунду рядом с кормушкой показалась колибри. Втроём они следили за птицей какое-то время, и на лице Калли снова появилась улыбка. «Надеюсь, вы найдёте того, кто это сделал, – сказала она. – Ходят слухи, что в Уип-Спрингс тоже убили семью, мужа и жену. Это так?» «Мы не можем это комментировать», – ответила Кейт и сразу пожалела о своих словах. Она знала, что для такого человека, как Калли Спенсер такой ответ равнозначен уверенному «да». «Желаю вам удачи, агенты», – сказала Калли, когда Кейт и Демарко начали спускаться с крыльца. На этот раз Демарко села за руль. Кейт открыла пассажирскую дверь и посмотрела на Калли Спенсер, продолжающую стоять на крыльце. Старушка не отводила глаз от колибри – сейчас в кормушке их было уже три. Кейт вдруг поняла, что Калли не так заботили птицы, как ей не хотелось смотреть в сторону дома Лэнгли. Кейт нашла это решение одновременно печальным и утешающим и с этим села в машину, чтобы найти в навигаторе адрес «Пиццерии Джино». ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Они приехали в «Джино» после обеденного наплыва посетителей. Как только они оказались внутри, желудок Кейт сразу среагировал на ароматный запах пиццы и кальцоне. Кейт уже и не помнила, был ли сегодня у неё завтрак, потому что вся первая половина дня была как в тумане. «Голодны?» – спросила Демарко. «Вы читаете мои мысли». Они подошли к маленькому прилавку, над котором была надпись: «Пожалуйста, дождитесь своей очереди». Из-за прилавка им улыбалась девочка-подросток. «Столик на двоих?» – спросила она. «И если вы не против, мы бы хотели поговорить с одним из ваших сотрудников. Дейви сегодня работает?» «Нет, сегодня у него выходной», – сказала администратор. «А менеджер здесь?» – спросила Демарко.