– Это слишком громко сказано, – фыркнула девушка. – В позапрошлом году кинокомпания, где я работаю, сняла несколько сцен на его ранчо – там очень колоритные виды, особенно патио. А теперь начаты съемки фильма, для которых этот дом просто идеально подошел бы. Несколько дней назад я попросила мистера Мэддена снова оказать нам эту любезность. Он ответил письмом из Сан-Франциско, что как раз собирается вернуться и ничего не имеет против киносъемок. Письмо было написано в очень доброжелательном тоне. Но два дня назад я заехала к нему на ранчо, чтобы уточнить некоторые детали предстоящих съемок. Ворота были распахнуты настежь; когда я въехала во двор, у самого крыльца случайно заметила человека с мешком за плечами. Это был незнакомый мужчина с черной бородой. Едва фары машины осветили его, он тут же отпрыгнул в темноту… Дверь была заперта, и стучать пришлось достаточно долго. Наконец открыл какой-то перепуганный тип. Он назвался секретарем господина Мэддена и сказал, что увидеться с хозяином дома сейчас невозможно. В ответ на все мои доводы он как попугай твердил: «Приезжайте через неделю». – А что было дальше? – Ничего не было; мне пришлось вернуться ни с чем. На дороге я снова увидела того бородача с мешком. Останавливаться я, разумеется, не стала: ночью пустыня бывает очень небезопасна. – Так где можно взять машину напрокат? – Знаете что, – вдруг сказал редактор, вставая со своего места, – я сам отвезу вас туда. – Но я же отрываю вас от работы. – Что вы, я сам придумываю себе предлоги сидеть в этой развалюхе, будто это и в самом деле кому-то нужно. Все вместе они вышли на улицу. Перед ними расстилалась темная пустынная улица, оба конца которой терялись в бескрайней пустыне. – Какая ужасная глушь! – начал мистер Холли с дрожью в голосе. – Днем еще ничего, особенно когда чем-то занят, а вот по ночам здесь просто ужасно. – Что ты, Вилл, пустыня по-своему очень хороша… – Эх, Паула, я нарочно хожу в кино каждый вечер, чтобы хоть мельком в хронике увидеть кусочек Нью-Йорка. Боже мой! Пятая авеню, перекресток Сорок второй, множество машин, каменные львы перед библиотекой, женщины в меховых манто… Как бы мне хотелось увидеть свой район! Пожалуйста, ну сделай так, чтобы в очередном фильме была вот такая натура: вход в метро, мелочная лавочка Перри, задворки почты и вдали золотой купол кинотеатра «Мир». Вот на это я готов любоваться целыми днями и ночами! – Я бы сняла для тебя такой фильм, дорогой друг, но публике подавай совсем другое – безбрежные пустыни, далекие экзотические страны… – Хорошо там, где нас нет… А знаешь, это может стать темой для целой серии статей! Паула на прощание протянула руку Бобу. – Счастливо вам встретиться с мистером Мэдденом! А я переночую в гостинице, а завтра тоже отправлюсь к нему на ранчо. Прихвачу с собой его любезное письмо – может быть, это освежит его память. Это же надо: сначала согласиться, а затем отказывать под непонятным предлогом. Подготовка к съемкам идет уже полным ходом, нельзя допустить, чтобы все вдруг сорвалось. Если мистер Мэдден на ранчо, я непременно должна увидеться с ним. – Вот именно, – задумчиво произнес Боб. – Если он на ранчо… Журналист подвел своего гостя к припаркованной неподалеку машине. На первый взгляд казалось невероятным, что такая древность еще способна передвигаться. Но эти опасения оказались излишними. Они заехали в гостиницу за чемоданом Боба, и вскоре Эльдорадо остался позади, а под колеса с тихим шуршанием ложились пески пустыни. – Я так вам благодарен, мистер Холли! – воскликнул молодой человек. – Признаться, я преследую и свою цель, отправляясь к мистеру Мэддену. Если получится то, что я задумал, то я смогу напомнить о себе нью-йоркским знакомым из мира журналистики и выбраться наконец из этой глуши. – Если я хоть чем-то могу вам помочь, только скажите, – произнес Боб, разглядывая нагромождения валунов по обе стороны дороги. – Дело в том, – начал мистер Холли, – что этот финансовый воротила знаменит еще и тем, что никогда и ни при каких обстоятельствах не дает интервью. Но отчего бы не попробовать еще раз? Кто знает, может быть, мне и удастся довершить начатое. – Так это будет не первая ваша встреча с ним? – Да, это было давно, я тогда только начинал свою карьеру репортера одной нью-йоркской газеты. Это произошло в одном игорном притоне на Сорок четвертой улице. Рассказывали, что великий Пи Джи Мэдден частенько бывает там. Я пробрался туда, и некоторое время спустя мое ожидание увенчалось успехом. Он наконец-то пришел – элегантный, в смокинге. Играл он в той же манере, в какой ведет свои дела, – рискованно и с впечатляющим размахом… – И вы подошли к нему взять интервью? – Да, самым глупейшим образом сунулся между двумя ставками! Ходили слухи, что он собирается прибрать к рукам две крупные железнодорожные компании, вот я и хотел узнать обо всем у него самого. Разумеется, я ничего не добился. Мэдден рявкнул на меня во всю силу своей луженой глотки: «Пошел к черту! Каждый дурак знает, что я никогда не даю интервью!» Кто знает, – продолжил мистер Холли, вглядываясь в дорогу, – вдруг мистер Мэдден все же захочет сделать для меня исключение. Тем временем дорога вывела их на вершину крутого холма. Перед ними было бескрайнее черное небо, усеянное платиновыми звездами. Узкий серп луны освещал безмолвную и таинственную пустыню. Глава V Ранчо мистера Мэддена С холма они спускались с черепашьей скоростью – ехать быстрее не позволяла дорога, вся покрытая рытвинами и ухабами. Вскоре дорога исчезла, превратившись в две еле заметные колеи, петляющие среди чахлых растений пустыни. Вдруг фары осветили дикого кролика, который сидел на песке. Испуганный зверек моментально прыгнул в темноту. Неподалеку виднелась проволочная ограда, за которой посреди пальм одиноко светилось окошко. – Неужели люди могут здесь жить? – с изумлением спросил Боб Иден. – Для этого нужны веские причины, – объяснил мистер Холли. – Одним просто негде жить, другие, как когда-то и я, приехали, чтобы поправить здоровье. При легочных болезнях здешний климат весьма благоприятен. И потом, здесь могут расти фруктовые деревья – яблони, груши, цитрусовые… – Здесь, в пустыне? Но ведь деревьям нужна вода! – Воды здесь сколько угодно, она на глубине чуть больше десяти метров. Если не лениться, можно прекрасно устроиться здесь. Достаточно лишь пробурить несколько скважин… Правда, мистеру Мэддену и здесь повезло больше других: его участок оказался рядом с руслом подземной реки. Вдоль дороги показалась ограда, на которой виднелись яркие указатели и какие-то непонятные таблицы. – Здесь собираются устроить город, Дэйт-Сити, – объяснил мистер Холли тоном прирожденного экскурсовода. – Работы еще не начаты, но торговцы недвижимостью клянутся, что каждый доллар, вложенный в эти земли, окупится как минимум десятикратно. Неделю назад я сделал об этом большую статью на первой странице. Советую как-нибудь почитать. Тряска закончилась, но Бобу все равно было не по себе. Ночная пустыня выглядела не особенно дружелюбно. Чахлые деревья будто протягивали ветви из темноты, стараясь схватить неосторожных, которые вторглись в их владения. И вдобавок холодный ветер, пронизывающий до костей, со свистом проносился над бескрайними серыми просторами. – Мне вспомнилась строчка из одной песенки, – со смехом произнес Боб. – «Любить тебя буду, пока не остынут горячей пустыни пески». – Видимо, автор знаком с пустыней лишь понаслышке! – весело заметил Холли. – Но неужели вы действительно здесь впервые? Вы же из Калифорнии… – Я приехал из Сан-Франциско. Хотя теперь вижу, что действительно многое потерял, не посетив эти места раньше. – Не то слово! Вы надолго в наши края? – Пока что не знаю, это зависит от того, как сложатся обстоятельства. Я хотел бы рассказать вам об истинной причине моего визита, но это ни в коем случае не для прессы. – Я умею хранить тайны, – отозвался журналист. – Но посвящать ли меня в них – решать только вам. Немного помолчав, молодой человек рассказал о продаже фамильных жемчугов Филлиморов и о неожиданной перемене в планах покупателя. Также он во всех красках поведал о том, что за ним шпионил один из знаменитых преступников – братьев Мэйдорфов – и что управляющего ранчо неожиданно вызвали в Сан-Франциско. – Мне просто необходимо посоветоваться с надежным человеком, – завершил он свой рассказ. – А мой знакомый прекрасно характеризовал вас именно с этой стороны. – История более чем странная и подозрительная, – заметил Вилл Холли. – Пожалуй, мне ясно одно: взять интервью у Мэддена мне вряд ли удастся. – Вы считаете, что на ранчо его нет? – Вспомните, что сегодня говорила Паула. Голос у нее достаточно громкий, и, когда она начала пререкаться с секретарем или кто он там, ее наверняка было слышно во всем доме. Если бы Мэдден там присутствовал, то вышел бы поинтересоваться, в чем дело. Так что вы правильно поступили, что не отправились на ранчо один. Колье, как я понимаю, при вас? – Можно сказать и так… А вы знакомы с Ли Вонгом? Что он за человек? – Самый обычный, живет на ранчо уже около пяти лет. Не первой молодости, спокойный, уравновешенный, не особенно общительный. Единственным его другом можно назвать разве что Тони. – Кто это? – Серый австралийский попугай. Мэддену его подарил один знакомый капитан, и тот привез птицу на ранчо, чтобы управляющему было не так скучно. Представляете себе, что за лексикон был у этой птички? Но, постоянно общаясь с Вонгом, птица довольно быстро выучилась говорить по-китайски. Эти австралийские попугаи – умные создания. А этот к тому же владеет двумя языками. Местные жители прозвали его китайским попугаем. За разговором они незаметно подъехали к довольно большому дому, окруженному высокими деревьями. Среди пустынной равнины он возвышался, подобно острову над океанским простором. – Вот мы и приехали! – вполголоса заметил мистер Холли. – Какое-нибудь оружие у вас есть? Какая жалость, у меня тоже нет. Тогда будем осторожны. Ворота были не заперты, и машина въехала во двор. Ранчо Мэддена оказалось внушительным двухэтажным домом в испанском стиле. Вдоль всего фасада располагалась длинная низкая галерея. Четыре окна за ней были ярко освещены. Путешественники поднялись по каменным ступеням крыльца. Боб Иден постучал в дверь, но прошло довольно много времени, прежде чем та приоткрылась. – Что вам надо? – недружелюбно поинтересовался грубый мужской голос. Заглушая его, из глубины дома неслись звуки фокстрота. – Я к мистеру Мэддену, у меня к нему важное дело. – Кто вы такой? – Мистеру Мэддену известно, что я должен приехать. Он дома? – Да, но не хочет никого видеть. – Значит так, мистер Торн, – внушительно произнес Боб. – Будьте добры немедленно доложить мистеру Мэддену, что к нему приехали из Сан-Франциско. Дверь тут же распахнулась. На пороге в самом деле стоял Мартин Торн, изо всех сил пытаясь изобразить любезную улыбку. – Прошу извинить меня, мы не ждали вас так поздно.