Заметив Холли, секретарь чуть нахмурился, но не стал препятствовать ему войти в дом. – Входите, господа. Подождите меня одну минуту. Боб с Холли остались в гостиной – роскошной комнате, контрастирующей с домом и особенно с окружавшей его пустыней. Стены комнаты были обшиты дубовыми панелями и украшены старинными гравюрами. В огромном камине горели аккуратно сложенные поленья, на низком столике красовались свежие журналы и даже нью-йоркская газета всего лишь двухдневной давности. Источником веселой танцевальной мелодии оказался ламповый радиоприемник самой современной модели. – А здесь уютно, – заметил Боб и шутливо добавил, указывая на стену напротив камина: – А вот и оружие, сколько душе угодно! – Это знаменитая коллекция оружия Мэддена, – объяснил журналист. – Вонг когда-то показал ее мне, он сказал, что каждый экземпляр здесь заряжен… Неужели этот тип еще не доложил о нас Мэддену? Они ждали довольно долго, сидя в креслах у камина и слушая музыку из радиоприемника. Часы пробили девять, и наконец дверь распахнулась. За спиной секретаря подобно мощному военному крейсеру возвышался Пи Джи Мэдден собственной персоной. – Приветствую вас, господа, – произнес он и тут же распорядился: – Выключи эту музыку, наконец! Так кто из вас из Сан-Франциско? – Меня зовут Боб Иден, – заговорил молодой человек. – Александр Иден – мой отец. А это мистер Вилл Холли, редактор газеты «Эльдорадо таймс». Он был настолько любезен, что согласился доставить меня сюда на своей машине. – Очень рад. – Мэдден вежливо пожал гостям руки. – Прошу сюда, ближе к огню… А у вас, мистер Холли, что за дело ко мне? – Я хотел бы воспользоваться счастливой случайностью, – начал журналист. – Вряд ли вы меня помните, сэр… – Я прекрасно запоминаю всех, с кем хоть когда-нибудь встретился. Определенно, я вас где-то видел. Здесь, в Эльдорадо? – Это было двенадцать лет назад в Нью-Йорке, на Сорок четвертой улице, в одном игорном заведении недалеко от ресторана «Дель Монико». – Ну конечно! – воскликнул финансист. – Прекрасно помню: вы попросили дать интервью, а я послал вас к черту! Именно в тот день я убедился, что крупье жульничает. – Я бы хотел спросить: может быть, вы все-таки согласитесь дать мне интервью? – робко поинтересовался журналист. – Я не изменил своих правил! – отрезал Мэдден. – А может быть, вы все-таки сделаете исключение? – попросил его Боб. – Мистер Холли так любезно доставил меня сюда на ночь глядя. Без него я вряд ли добрался бы сюда так быстро. – Что же, раз вы затратили силы и время ради моих интересов, думаю, исключение сделать можно. Но на многое не рассчитывайте. Это будет всего лишь пара фраз об экономических перспективах в этом году. – Этого более чем достаточно! Большое спасибо! – радостно воскликнул журналист. – Пустяки. Я продиктую это секретарю, а завтра около полудня можете приехать за вашим интервью. – Огромное спасибо, мистер Мэдден! Разрешите откланяться. Пожав руки хозяину дома и Бобу, журналист покинул гостиную. Мистер Мэдден нетерпеливо повернулся к молодому человеку. – Приступим же к делу. Жемчуг, конечно, у вас с собой? Никогда еще Боб Иден не чувствовал себя в настолько нелепой ситуации. Здесь, в ярко освещенной гостиной, все недавние подозрения показались ему на редкость глупыми и беспочвенными. Он уже хотел выложить все как есть, но в этот момент открылась дверь в глубине комнаты. В гостиную вошел слуга-китаец с охапкой дров. Наклонившись к камину, низенький кругленький человечек в потрепанной одежде чуть заметно повернулся к Бобу Идену и бросил на него предостерегающий взгляд. Прошло несколько мгновений, прежде чем сын ювелира сообразил, что перед ним Чарли Чан. Аккуратно положив дрова в камин, лучший сыщик Гавайев незаметно удалился. – Итак, жемчуг, – настойчиво повторил Мэдден. – Вы привезли его? Мартин Торн придвинулся ближе и напрягся, как охотничья собака, которая взяла след. – Колье при мне сейчас нет, – ответил Боб. – Какого черта?! – выкрикнул миллионер. – Почему вы не доставили мой жемчуг?! – Но вы же сами потребовали, чтобы его доставили в ваш офис в Нью-Йорке, и никуда более. – Я что, по-вашему, не могу изменить своих же требований? – сварливо поинтересовался хозяин дома. – Можете, сэр, но в данном случае речь идет о предмете, представляющем собой огромную ценность. Поэтому, согласитесь, у моего отца были основания проявить осторожность. К тому же некоторые факты ясно свидетельствовали о том, что его посланца может ожидать здесь ловушка. – Это было уже чересчур, – проворчал Мэдден. – Стало быть, он послал вас на разведку? Ну, хорошо, теперь вы здесь и сами видите, что все в порядке. Что будете делать дальше? – Завтра утром я позвоню отцу, и он распорядится, чтобы жемчуг незамедлительно отправили сюда. Я бы хотел дождаться здесь его прибытия, если вы, конечно, ничего не имеете против. – Если я не имею ничего против! – раздраженно повторил финансист. – Завтра колье должно было лежать в сейфе в банке Пасадена, а я – подъезжать к Нью-Йорку, где меня ждут по неотложному делу. А из-за вашей излишней осторожности все планы летят к чертям! Ладно, – продолжил хозяин дома более мирным тоном. – Что сделано, то сделано. А сейчас я отправляюсь отдыхать. А Ким! – окликнул он слугу. – Проводи господина в комнату для гостей, ту, в левом крыле, в конце коридора. «Китайский слуга» бесшумно появился в комнате и с поклоном поднял чемодан Боба. – Желаю вам спокойной ночи. Если что-нибудь понадобится, обратитесь к этому человеку. С этими словами Мэдден покинул гостиную. Боб направился вслед за «А Кимом». Они пересекли патио – внутренний двор, который так расхваливала Паула, – и оказались в комнате для гостей. Было уже довольно холодно, поэтому, увидев, что в камине его комнаты сложены дрова, Боб тут же принялся их разжигать. – Простите, сэр, но это моя забота, – произнес Чан с еле заметной иронией. – Ну а теперь расскажите мне все, что вам удалось узнать, – нетерпеливо произнес молодой человек, убедившись, что дверь закрыта как следует. Детектив принялся рассказывать, старательно возясь с камином. – В Бэрстоу, где вы пересели на поезд до Эльдорадо, я разыскал соотечественника и отправился туда же на его грузовичке с овощами. Я появился на ранчо днем, как приличествует тому, кто ищет работу. Итак, я А Ким, повар. Когда-то в молодости я неплохо изучил эту профессию. – И превосходно разыгрываете эту роль, – весело подхватил Боб. – А знаете, что оказалось для меня самым трудным? – продолжил детектив шепотом. – Все эти годы я старался правильно говорить по-английски. А теперь вынужден коверкать язык, подобно безграмотному рикше, недавно покинувшему трущобы Шанхая. – Не надо так переживать, мистер Чан, – поспешил успокоить его молодой человек. – Все это скоро закончится. Теперь, когда мы убедились, что на ранчо все в порядке… Но китаец в ответ огорченно покачал головой. – Здесь все не так хорошо, как хотелось бы. – Что-то вызвало у вас подозрение? – Ничего определенного, просто мой внутренний голос неоспоримо свидетельствует… – Ох, Чарли! Вы позволите вас так называть? Так вот, вы же детектив и не хуже меня знаете, что мы должны руководствоваться фактами, а не предчувствиями. А раз вы не находите подозрительных фактов – я намерен прямо сейчас вручить колье мистеру Мэддену и получить от него расписку. – Пожалуйста, не делайте этого, сэр! – жалобно попросил китаец. – А как я должен буду объяснить все это своему отцу и миссис Салли Джордан? Наше поручение заключается в том, чтобы убедиться, что мистер Мэдден на ранчо и с ним все в порядке. Он здесь, остальное уже не наша забота! Поэтому прошу вас: пойдите к нему и скажите, что я хотел бы встретиться с ним через двадцать минут. – Но, мистер Боб, вы совершите ужасную ошибку! – У вас есть конкретные доводы, помимо предчувствий? – Мне трудно выразить гнетущие меня сомнения… – Послушайте, – отрезал Боб Иден. – Когда в гостиной вы сделали мне предостерегающий знак, я подумал, что речь идет о реальной опасности, грозящей хозяину дома или колье. Но сейчас я не вижу никакой причины откладывать завершение нашей миссии. Чарли неохотно вышел, а Боб уселся в глубокое кресло у камина. Тишина в доме, еще недавно казавшаяся ему такой мягкой и уютной, теперь производила гнетущее впечатление. Будто непроницаемая давящая завеса опустилась на весь мир… Молодой человек терялся в догадках, пытаясь объяснить поведение своего необычного компаньона. С одной стороны, это китаец, а им свойственно придавать чересчур большое значение всяким эмоциям и драматизировать происходящее. Но с другой стороны – он полицейский детектив, к тому же миссис Джордан знает его много лет и придерживается о нем самого высокого мнения… Скорее всего – пришел к выводу Боб Иден – он увлечен перевоплощением и не хочет, чтобы приключение заканчивалось так быстро. Взглянув на часы, Иден-младший обнаружил, что китайца нет уже целых десять минут. Он подождет еще десять минут и отправится к Мэддену сам. Надо поскорее выполнить возложенную на него миссию. Некоторое время он расхаживал по комнате, а затем остановился у окна. Там до самого горизонта тянулась серая безжизненная равнина, освещенная бледным светом луны. Вдалеке едва просматривались мрачные очертания холмов. «Не понимаю, что можно найти во всем этом, – подумал Боб. – Нет уж, по мне так лучше суета большого города, смех и трамвайные звонки, отражения фонарей на мокрых тротуарах. А от этой вселенской тишины и свихнуться недолго…» Внезапно раздался отчаянный душераздирающий крик. – На помощь! Убивают! Спасите! Брось этот револьвер! Боб моментально выскочил из комнаты и оказался в патио; навстречу ему выбежали Торн и Чарли Чан. Мистер Мэдден показался в дверях гостиной и присоединился к ним. Крик повторился, но теперь было понятно, кто являлся его источником. Маленький серый попугай раскачивался на жердочке и орал во все горло: – Брось револьвер! На помощь! Спасите! – Вот чертова птица, – в сердцах плюнул Мэдден, переводя дыхание. Завидев людей, попугай тут же сменил репертуар: – По очереди, джентльмены! Не все сразу! – важно заявил он, переворачиваясь на своей жердочке вниз головой и снова возвращаясь в прежнее положение. – Прошу извинить меня, – обратился хозяин ранчо к Бобу. – Это Тони, попугай с очень богатым прошлым. Последние несколько лет он провел в баре, где частенько случались перестрелки. Надеюсь, он не слишком вас напугал? Мартин, – обратился Мэдден к секретарю, – запри его в сарае, а то он, пожалуй, не даст нам заснуть. Судя по всему, мистер Торн оказался напуган даже больше остальных. Лицо его в свете лампы было бледнее обычного, а руки, которые он протянул к попугаю, заметно дрожали.