Это, наконец, привлекает внимание Энджела. – Что ты сделал? Замутил с проституткой? Я понял, ты воруешь в магазинах, да? – Что? Нет, ничего подобного. – Черт, – произносит он, глядя на меня. – Черт возьми, тебе нравятся парни? Что ж, это один из способов. – Эм, на самом деле да. Я би. – Признался-таки, – произносит он, откусывая еще один кусок сосиски. Джон замирает. – Простите, что не рассказал вам двоим раньше, я просто пытался разобраться в этом и затем… Ладно. Джон, ты слишком тих. – Правда? Прости. Я просто слушаю. – Что-то мелькает на моем лице, потому что его глаза расширились. – Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, несмотря ни на что? – Ага. Я тоже тебя люблю. Он ухмыляется и слегка бьет меня по плечу. – Это здорово. Рад за тебя, Зак. Энджел упирается в меня взглядом, затем переводит глаза на Рубена, который демонстративно отводит взгляд. – Не может быть! – Что? – спрашивает Джон. – Они мутят. Джон так резко поворачивает голову, что я начинаю переживать, чтобы бедняга не свернул шею. – Что? Рубен взглядом спрашивает меня: «Могу я им рассказать?» Я киваю. Да начнется шоу. – Энджел не ошибся, – отвечает он. – Черт возьми, – произносит Энджел. – Это серьезно. – Говори тише, – шипит Джон. – Ты уже рассказал Эрин? – Еще нет, но вроде как собираюсь, – сообщаю я. – Киган поймал нас прошлой ночью. – Скандал! – восклицает Энджел. – Ах, люблю это. Вас двоих застукала за сексом охрана, какая драма. Я начинаю краснеть. Джон хмурится. – Это значит, что они практически заставляют тебя открыться, Зак. – Нет, я имею в виду… – А по-моему, это звучит именно так. – Согласен, – говорит Энджел. – Это дерьмово. – Я не против того, что люди будут в курсе, – замечаю я. – Правда. Конечно, может, это не то время, которое бы я выбрал, но все в порядке. Мне не стыдно быть бисексуалом. – И не должно быть, – замечает Рубен. – Ты же знаешь, что папа взбесится из-за этого? – произносит Джон, переводя взгляд с Рубена на меня. – Но я рад за вас. Серьезно. Из вас получится отличная пара. Рубен краснеет. – Мы не встречаемся. – Друзья с привилегиями, да какая разница. – Энджел подпрыгивает. – Это все еще мило. Парень встает. – Ты знаешь, что это подразумевает? Обнимашки! – Мы правда должны это делать? – Рубен ворчит, но когда Энджел притягивает нас к себе, на его губах расцветает улыбка. Это так забавно. Раньше групповые объятия были важны для нас четверых. Я даже не осознавал, как скучал по этому. Я знал, что могу положиться на Энджела и Джона, но так здорово убедиться в этом не только на словах. Мои догадки были верны. Через весь ресторан я замечаю, как заходит Эрин. Скоро мне нужно будет рассказать ей. Но у меня есть в запасе несколько секунд. Этот момент принадлежит лишь мне. Глава 13 Рубен – Что ж, очевидно, это прекрасно. Из всех вещей, которые я ожидал услышать от Джеффа во время этого звонка, эта оказалась в самом низу списка. Где-то между «мы разрешаем вам проявлять свое творчество, парни» и «я решил стать пятым членом группы Saturday». Зак сидит рядом со мной на стуле с сияющим лицом. Я не уверен, что в нем есть хоть немного подозрительности. – Серьезно? – спрашивает он. – Конечно! На экране Джефф откидывается на спинку стула, его и без того широкие губы расплываются в улыбке. Это опасная улыбка. Улыбка человека, наблюдающего, как его противник по шахматам совершает роковую ошибку. Кто-то, наблюдающий, как его враг подписывает себе смертный приговор. Или я стал чертовым параноиком, выросшим в доме, полном угрожающих улыбок, и не могу поверить в то, что высокопоставленная личность искренне радуется за меня, когда я нутром чувствую, что пошел против их плана. Того или иного. Эрин сидит на краю кровати, так что мы заняли оба места за столом. Она показывает нам большой палец вверх, и от ее улыбки определенно не веет опасностью. Может, мне стоит расслабиться. – Юная любовь прекрасна, мальчики, – продолжает Джефф, по-видимому, взяв на себя роль поэта-романтика. – Надеюсь, что мне не нужно втолковывать вам важность поддержания профессиональных рабочих отношений, независимо от того, как сложатся ваши отношения. Хотел бы я, чтобы он не произносил слово «любовь». Все это немного напрягает. Но я уверенно киваю, отбрасывая смущение. – Естественно. Для нас обоих группа стоит на первом месте. – Рад это слышать. И снова эта улыбка. Мои руки сжимаются в кулаки против собственной воли, будто готовятся к нападению. Зак выпрямляется и кладет руки на колени. – Хм, я должен был рассказать вам, однако я не готов к… Есть большое количество людей, которые еще не знают. Например, мои родители. Может ли это пока остаться между нами в рамках рабочих соглашений? На этот раз Джефф выглядит искренним. – Конечно, Зак. Мне бы и в голову не пришло поступить так за твоей спиной. Твоя личная жизнь – твое дело. Зак, кажется, расслабился и улыбается мне с облегчением. Я пытаюсь улыбнуться в ответ, но губы будто наливаются свинцом. Затем Джефф продолжает: