– На самом деле, я думаю, вы не должны торопиться. Мы пока что не готовы сделать это достоянием общественности в любом случае. – Нет? – спрашиваю я, пытаясь сохранить голос беззаботным. Дело в том, что все это похоже на дежавю. От журналистов, которые должны быть в курсе моей ориентации, но никогда этим не интересуются, будто их проинструктировали не задавать лишних вопросов, до «инсайдеров», постоянно «сливающих» истории о моих последних похождениях с девушками, и до десятков бесполезных статей, которые публикуются по согласованию с нами, призывая поделиться своим видением идеальной женщины. Не нужно быть гением, чтобы прочитать между строк: на людях ты играешь по их правилам. За закрытыми дверьми твоя жизнь – твое дело. Зак должен знать об этом. Он видел, как я проходил через подобное. Но, возможно, я слишком хорошо все скрывал, потому что парень не замечает никаких тревожных звоночков. Во всяком случае, он выглядит взволнованным. Но, возможно, Зак и должен беспокоиться. Я никогда не хотел держать свою ориентацию в секрете, однако для Зака это ново и сбивает с толку. Свобода действий – именно то, чего он хочет. Итак, будет ли концом света желание Джеффа оставить все в тени? Если это то, что нужно Заку, то кто я такой, чтобы поднимать шум? Тем не менее, для ясности… – Согласен, – говорю я с фальшивой радостью. – Никакой спешки. Но когда вы говорите «сейчас»… – Просто я думаю о России, – произносит Джефф. – Учитывая их политическую ситуацию, для нас самым важным является ваша безопасность, мальчики. Наша задача – заботиться о вас. Я не могу предсказать, что случится, если эта информация всплывет до окончания тура… – Верно, – соглашается Зак. – Они могут отменить концерты. – Так и есть, – говорит Джефф. – У них действуют законы о запрете пропаганды гомосексуальности, особенно среди подростков, из которых состоит большая часть ваших фанатов. Но даже если бы мы нашли способ обойти эти законы, поездка в эту страну во время шумихи в СМИ о ваших отношениях… Ну, некоторые люди могут быть настроены против вас крайне категорично, мы поставим себя в затруднительное положение. Он говорит «мы». Как будто Джефф будет находиться рядом с нами. Хорошая шутка. Глаза Зака расширяются. – Дерьмо. – Именно. Но по большому счету до финала тура осталось всего ничего. Когда все закончится, мы сможем обсудить наши дальнейшие действия. Звучит неплохо, верно? Зак с энтузиазмом кивает. Я колеблюсь, затем коротко киваю. Папа читал мне перед сном сказку про пряничного человечка, которому нужно перейти реку. Лиса предлагает ему забраться на голову, пока плывет. Затем лиса разрывает пряничного человечка на части, пока тот еще в сознании, и вопит: «От меня откусили четвертинку. От меня откусили половинку. Ай-яй-яй, вот я и пропал!» Когда Эрин выпускает нас из своей комнаты, мы замечаем Джона и Энджела, стоящих прямо за дверью. Джон прикладывает палец к губам и ведет нас в свою комнату. Мы все плюхаемся на кровать, а Зак с блаженной улыбкой на лице откидывается назад, свесив ноги с края постели. – Все прошло отлично! – произносит он. – Джефф хорошо отнесся к новости. Брови Энджела взлетают вверх, и Джон вопросительно смотрит на меня. Я пожимаю плечами с легкой улыбкой. В его глазах мелькает жесткость. Если кто и знает, что представляет собой Джефф, так это Джон. Когда тебя воспитывает лиса, ты несколько раз подумаешь, прежде чем лезть на рожон. Я тоже должен был знать лучше. Джон не единственный, кто вырос в лисьем логове. – Это… замечательно, – говорит Джон. – Ага! Зак запрокидывает голову еще сильнее, чтобы взглянуть на меня, и протягивает руку. Я сжимаю ее. Наверное, слишком сильно. Энджел вскакивает и подходит к окну, чтобы посмотреть на толпу. – Что ж, – произносит он. – К черту это. Если Джефф хоть раз собирается вести себя по-человечески, я думаю, нужно просто принять это. – Именно, – произносит Зак. – Итак, когда вы расскажете остальным? – спрашивает Джон. – Нужно решить, – коротко отвечаю я. – Наверное, после тура. Джон медленно поднимает подбородок с горькой понимающей улыбкой. Я пожимаю плечом. Ох, я знаю. Мы объявим только тогда, когда это разрешит Джефф, а не тогда, когда будем готовы. – Итак, тайные свидания? – спрашивает Энджел, отстраняясь от окна и прикоснувшись руками к стеклу. – Скандальненько. – Только пока, – говорит Зак. – Мы лишь плывем по течению. Кто знает, что будет дальше. – Верно, – аккуратно произносит Джон. – Только… Будьте осторожны, хорошо? Если вы двое расстанетесь и все станет странно, то дальнейшая судьба группы – лишь вопрос времени. – Почему ты так думаешь, Джон? – Энджел невозмутимо отталкивается от стены, чтобы пройтись по комнате. – Не похоже, что у нас есть какие-либо примеры того, как Зак и Рубен превращаются в заклятых врагов, как только между ними возникнут недопонимания. – Мы не можем расстаться, – вношу ясность я. – Потому что мы не пара. Мы просто два человека, которые связаны друг с другом. Зак прячет голову, чтобы скрыть смех. Энджел невинно расширил глаза. – Ох, прости, были ли вы в отношениях, когда ваша «вражда» превратилась в модный хештег? – Мы понимаем, – вставляет Зак, сев на кровати. – Обещаю. Мы не позволим этому случиться снова. Вы сможете нас удержать. – Ага, – говорит Джон, в его голосе тоже нет ни следа веселья. – Только не будьте такими милашками, договорились? – произносит Энджел, медленно поворачиваясь посреди комнаты, будто танцуя соло для нас. – Не нужно напоминаний, что это не я – центр вселенной. Поэтому помни о моих чувствах. – Не беспокойся, – отвечает Зак. – Ты всегда будешь центром вселенной для Джона. Джон закатывает глаза, а Энджел не выглядит впечатленным. – Ура. Но я серьезно. Никаких свиданий без меня, договорились? У меня полный доступ к таким мероприятиям. – Осторожней в своих желаниях, – отвечаю я. – Некоторые вещи предназначены только для двоих. Зак вдруг очень заинтересовался потолком и отодвинулся от меня, его лицо приобрело оттенок кетчупа. Энджел моргает, глядя то на меня, то на Зака, потом изображает рвотный позыв. – Неа. Это уже слишком. Джон, беспокоиться нужно не о них. Это невыносимо для меня. Я пожимаю плечами. – Ну, не надо было говорить о наших свиданиях, если не хотел об этом слышать! – По крайней мере пусть это будет рейтинг PG[24], – стонет Энджел. – Господи. – К каким свиданиям, по-твоему, мы можем присоединиться? – смеется Джон. – Не похоже, что сейчас они могут пойти на бранч в местное кафе. Я пытаюсь сохранить безразличие на лице, но, видимо, у меня это не получается, потому что Энджел тут же набрасывается на меня. – Чего мы не знаем? – требует он, хватаясь за изголовье кровати. Я беспомощно смотрю на Зака. Похоже, я не должен рассказывать об этом вместо него. В конце концов, он поведал мне только о каналах. К счастью, Зак не выглядит так, будто ему неловко. На самом деле на его губах цветет заговорщицкая улыбка. – Возможно, однажды ночью в Амстердаме нам удалось улизнуть. – Что? – кричит Энджел. – Как? – Ты серьезно? – в то же время спрашивает Джон. – Вас могли поймать! Я ловлю взгляд Зака, и мы ухмыляемся друг другу. Его улыбка мягкая и нежная. – Рубен предложил воспользоваться пожарным выходом, – говорит он. – Никто нас не заметил, все нормально. Джон выглядит обиженным, тогда как из Энджела вырывается смех. – Черт возьми. Кажется, вы раскрываетесь по-новому. – Такое чувство, что вас больше шокировало то, что мы сбежали, чем то, что мы тайно переспали, – сухо отвечаю я. Энджел скрестил руки. – Ну, никто из вас никогда не предлагал сбежать тайком. – В то же время, – говорит Джон. – Ни один из них никогда не предлагал целоваться? – К сожалению, ты никогда не получишь ответ на свой вопрос, – с достоинством отвечает Энджел. – Я не трепло. Зак смотрит на меня и вопросительно поднимает бровь. Я отрицательно качаю головой, сдерживая смех.