– Честно говоря, Зак никогда не просил целовать его, – начинаю я, но Энджел затыкает уши и начинает громко напевать Guilty, чтобы заглушить меня. Не могу не отметить, что было плохой идеей подать Энджелу мысль о побеге из отеля. Вряд ли ему никогда не приходило это в голову, учитывая, что буквально на прошлой неделе мы поймали его на пожарной лестнице. Но похоже, что выходка с побегом на улицу для встречи с дилером отличается от ночного побега с целью отправиться в маленькое приключение. Тем не менее прошло несколько дней с тех пор, как мы рассказали ему о том, как сбежали в Амстердаме. Насколько я могу судить, он так и не попробовал. Или, по крайней мере, его не поймали. На самом деле Энджел был довольно сдержанным с тех пор, как попал в беду из-за путаницы в движениях на сцене в Кельне. Не имею понятия, дошла ли информация до Джеффа или недовольства Эрин было необъяснимым образом достаточно, чтобы он пришел в себя без единого писка. Вот почему я сбит с толку, получив сообщение в групповом чате о «нескольких друзьях» в его комнате. Зак, чей телефон зазвонил в тот же момент, что и мой, натягивает одеяло до подбородка и глубоко зарывается в гору подушек. – Не хочу никуда идти, я просто хочу валяться в кровати и смотреть фильмы. – Он внезапно вскидывает голову. – Или ты хочешь? Если это так, то мы можем сходить. Мне все равно. – Нет, я был бы счастлив остаться здесь. Я кладу телефон на тумбочку и прижимаюсь к Заку, чтобы впитать тепло его тела. В Берлине особенно прохладная ночь, и хотя во всех комнатах установлен климат-контроль, непрерывного стука мелкого дождика по окнам достаточно, чтобы я почувствовал себя сонно и уютно. Мне жаль группу фанатов, сбившихся в кучу возле отеля в надежде мельком посмотреть на нас. Надеюсь, у них есть одеяла. И зонтики. – Я не слышу никакой музыки, – говорит Зак. – Может быть, это действительно всего лишь парочка друзей. – Да, конечно, – говорю я и провожу пальцами по его голому плечу к ключице. Он дрожит, глаза темнеют, когда парень смотрит на меня. – Я уверен, что у него там один или два приятеля для зажигательной игры в «Монополию». Он сглатывает и касается моих пальцев, откидывая голову назад. Зрелище обнаженного и томного Зака что-то зажигает в моей груди. Дело в том, что я уверен, что никогда не видел никого настолько красивого. Я собираюсь наклониться к нему, чтобы поцеловать в губы, в шею или в любое место на теле – везде, где он позволит. Внезапно Зак сжимает мою руку и отталкивает ее. Он вдруг кажется обеспокоенным. – Думаешь, он в порядке? Я коротко смеюсь. – Ах, да, уверен, он прекрасно проводит время. Но Зак не смеется. Вместо этого он сводит брови и сжимает губы. Я сажусь, чтобы быть ближе, и наклоняюсь к нему. – Подожди, ты о чем? – Не знаю. Он просто… Последние пару раз был под кайфом, когда рядом были его друзья… Я, наверное, слишком много думаю об этом. Однако дело в том, что до сих пор Зак гораздо меньше беспокоился о благополучии Энджела, чем Джон и я. Если даже Зак считает, что что-то не так, то и мне следует задуматься. – Ты думаешь, нам стоит проведать его? – спрашиваю я. Его глаза мерцают, когда парень смотрит на меня. – Ты не против? Я закатываю глаза и тянусь вперед, чтобы взять рубашку и кинуть ему. – Однажды ты что-нибудь сделаешь, не спросив разрешения у всех вокруг, и я потеряю сознание от шока. – Все так плохо? – задает он вопрос, натягивая рубашку через голову. Подхожу к его стороне кровати и протягиваю руку, чтобы помочь встать. – Ты хуже всех. Но не переживай, ты все равно самый лучший. Когда мы добираемся до комнаты Энджела, Джон уже там. Как и надеялся Зак, на этот раз людей действительно мало. Не так, как в Париже. Но, в отличие от Парижа, я никого не узнаю. Комната гудит словно улей. Все общаются, не обращая внимания на то, что в это время говорят другие. Стоят ли они у окна или на коленях на кровати, у них подрагивают конечности, позы очень странные, а глаза распахнуты шире, чем обычно. Энджел, который серьезно разговаривает с Джоном у двери ванной, бросается к нам, когда мы заходим в номер. На лбу блестят капли пота, а волосы висят влажными прядями. – Вы пришли, – кричит он, обнимая нас так, что головы бьются друг о друга. – Я думал, вы нас кинете и займетесь своими делами. Я тру голову, а Зак хватает Энджела, чтобы удержать его. – Энджел, ты никому здесь не рассказывал об… этом, верно? – шепчет он. Энджел сужает глаза и дуется. – Это секрет, – говорит он. – Я не тупой. И не придурок. Когда он заканчивает свою речь, его голос становится жестче, и я на секунду задумался, не обиделся ли он на то, что Зак засомневался в нем. Но не успеваю спросить, потому что он уже спешит поговорить с незнакомой миниатюрной девушкой с длинными темными волосами, заплетенными в косички. Джон присоединяется к нам у двери. – Думаю, я скоро пойду спать, – произносит он тяжелым голосом. Я знаю, как он себя чувствует. Два парня, одетые с головы до ног в красивую дизайнерскую одежду, направляются в нашу сторону. Они покрыты логотипами и брендовыми принтами на случай, если кто-нибудь не заметит, что они действительно очень богаты. По иронии судьбы, именно любовь к выпячиванию своего состояния с помощью внешнего вида доказывает, что их богатству от роду всего пять минут. Максимум. Тот, что повыше, протягивает руку, чтобы пожать ладонь каждому из нас, и представляется Элиасом, будто мы на чертовой деловой встрече. – Я так рад видеть вас троих, – тепло произносит он. Он говорит так, будто мы старые друзья, но я совершенно уверен, что мы никогда раньше не встречались. Думаю, что весь следующий год он проведет, рассказывая всем, как тусовался с парнями из Saturday и изменил нашу жизнь благодаря своей харизме, мудрости или еще какой-либо хрени. Бог знает, откуда они с Энджелом знакомы. Откуда все эти люди знают Энджела? Элиас протягивает прозрачный пакетик с тем, что может быть только кокаином, так небрежно, как если бы он передавал сигарету. – Хочешь немного? – весело спрашивает он. Мы втроем переглядываемся. – О, нет. Спасибо. Очень мило с твоей стороны. – Завтра большой день. – Это крайне незаконно. Все оборачиваются, чтобы посмотреть на Джона, и оба парня колеблются с непроницаемым выражением лиц. Я машу им рукой, чтобы рассеять напряжение. – Вы двое, идите куда шли, – говорю я с напряженной улыбкой. Они исчезают в ванной, плотно закрыв за собой дверь. Догадываюсь, что их первоначальной целью была деревянная стойка рядом с нами. Если бы у меня когда-нибудь возникло желание снюхать дорожку кокаина, я бы не хотел сделать это под осуждающим взглядом Джона, так что я не виню их. Энджел вальсирует обратно, держась за руки с хорошенькой длинноволосой девушкой. – Мы идем на крышу, – говорит он. – На крышу? – спрашивает Зак. – Там очень холодно. – Все в порядке. Мы лишь поздороваемся с фанатами. – С крыши? – уточняю я. – Да. Лина хочет поприветствовать их. – Он имитирует традиционное приветствие королевы подданным, поджимая губы, и девушка, которой, я полагаю, является Лина, разражается слишком громким смехом. – И из нашего окна не открывается вид на толпу, Рубен, любовь моя. – Мы скоро присоединимся к вам, – говорит Зак, бросив на меня многозначительный взгляд. – Мы можем поздороваться с ними все вместе. – Без обид, Заки, но мне не нужен третий лишний. – Энджел сначала щиплет Джона за щеку, потом меня. – Или четвертый. Или пятый. Я вернусь через минуту, выпью, повеселюсь, ради бога. Не то чтобы у нас было так много чертовых возможностей. Прежде чем мы успеваем возразить, Энджел ведет девушку мимо нас к выходу. Мы втроем стоим, неуверенно глядя ему вслед. Я украдкой смотрю на Зака. Он так сильно втянул свою нижнюю губу, что она исчезла. – Они ведь не идут на крышу, верно? – спрашиваю я. Зак медленно качает головой. Джон выглядит так, будто сбит с толку, но потом к нему приходит понимание. – О нет. К тому времени, как мы выбегаем в коридор, Энджела и Лины уже не видно. – Нужно найти Кигана и Полин, – говорит Джон. Зак встревоженно смотрит на него через плечо. – Но он же вляпается в лютое дерьмо! – Эм, не такое и большое, как если бы они попали в аварию, будучи под кайфом.