– Тот, что продает секс-игрушки и другие навороченные погремушки, которые не купишь своим крестникам, – без обиняков заявляет он. Я смотрю на него не моргая в ожидании, что он скажет, что пошутил. Поняв, что не скажет, улыбаюсь. – Как раз в моем вкусе. Он усмехается. У него ослепительная ухмылка – не путать с улыбкой. Нет, весь его вид лукавый, озорной и манящий. – Я Кирби. – Саммер. Сидя, мы одновременно наклоняемся вперед и пожимаем друг другу руки. Выпрямившись, кладем ногу на ногу. Он берет книгу, я – телефон. Оба возвращаемся к своим прежним делам, но улыбаемся. – Саммер, ты член клуба десятитысячников? – спрашивает он и как бы между прочим переворачивает страницу. Я публикую пост с фотографией его ног, подписью: «Взгляните на эти ступни! Представляете, какой он?» – и хештегом «Намеки Намеки». – Нет, но, как однажды сказал Граучо Маркс: «Я не хочу быть членом клуба, который принимает людей вроде меня». Пожалуйста, будь моим Ричардом Гиром. Пожалуйста, будь моим Ричардом Гиром. Пожалуйста, будь моим Ричардом Гиром. Он улыбается. – Тогда как насчет ужина? Будем полностью одеты. – Знаешь, я не против одеться не полностью. – Отличный план. Эпилог Год спустя Рори Мою ладошку обхватывает маленькая ручка и тянет в толкучку. Детские ножки обуты в сверкающие красные туфельки, как у Дороти из «Волшебника из страны Оз». – Пожа-а-а-алста. Ты сказала, всего пять минут. А уже точно прошло не меньше тысячи! – Еще даже две не истекло, – смеюсь я и опускаю камеру. Я беспомощно пожимаю плечами объекту фотосъемки – помолвленной паре. Похоже, они не сердятся. Может, потому, что не заплатят. Уволившись официально из «Блю Хилл», я дала зарок: во что бы то ни стало всегда оставлять время для одной фотосъемки в месяц на совершенно безвозмездной основе. Так сказать, куриный бульон[15] для вдохновения. В прошлом месяце это был столетний юбилей женщины по имени Джослин О’Лири на севере Дублина. Я приехала в дом престарелых и засняла, как она танцует со своим новым кавалером Финном, младше ее на пятнадцать лет и вступившим в нежный возраст восьмидесяти пяти лет. Сегодня это пара юнцов – думаю, лет девятнадцати. Они ждут ребенка и решили узаконить свои отношения. У них нет средств на свадьбу. В следующем месяце они устраивают вечеринку в гостиной матери невесты, а платье и кольцо куплены в комиссионке. Я получила от них трогательное письмо с вопросом, не соглашусь ли сделать несколько фотографий, поэтому-то я и здесь. Свадьба состоится в местном муниципалитете, и я не просто приглашена, я пообещала прийти. – Две, тысяча – все равно, нам пора. – Тэмсин умилительно дуется. Она всегда так делает, когда пытается уговорить меня дать ей шоколадку. Пара смеется и качает головами. – Ваша дочка просто прелесть, – говорит мне девушка, поправляя платье в горошек, слишком тесное для ее округлившегося животика. Я не говорю, что Тэмсин не моя дочка, потому что, если уж откровенно, мне и самой кажется, что она моя. Я провожу рукой по конскому хвостику Тэмсин, убираю торчащие волосики ей за ухо и улыбаюсь. Выяснилось, если брать ее с собой на фотосессии, люди улыбаются радостнее, а мои снимки еще никогда не были такими классными. – Тогда до встречи на свадьбе? В следующем месяце? – Обязательно! – отвечает будущий муж. – Надеюсь, с закусками и лимонадом мы понравимся ей больше, да? Держась за руки, мы с Тэмсин идем по Друри-стрит к скапливающейся перед Мэлом толпе. Не важно, что Мэл – миллионер. Он всегда будет петь на улице, а я всегда буду любить мужа чуточку сильнее, чем вчера, потому что его страсть и верность своему делу меня вдохновляют. И не важно, что мы в разгаре полной перестройки коттеджа, вынесли из него все, что можно, и временно поселились у Элейн, Лары и отца Доэрти в ожидании, когда наш дом будет готов. Не сразу, но Элейн и Лара сменили гнев на милость по отношению ко мне. Отец Доэрти приложил все силы, чтобы подружить нас, но, думаю, тут скорее помогли мои отношения с Тэм. Пусть презирают меня сколько влезет, но истина в том, что это я каждое утро заплетаю ей косы, собираю пазлы из двух тысяч фрагментов, помогаю с домашней работой и запоем смотрю «Сабрину – маленькую ведьму». На руку сыграли и моя экономность, и такое же отсутствие интереса к деньгам, что у Мэла, поэтому они наконец-то поняли, что я приехала не за халявой и не за наследством. – Можно мне шоколадное молоко? И яблочный леденец? И то платье? И те сапожки? Можно, Рори? О, и сделаешь мне завтра прическу в школу? Я нравлюсь Брэнтли МакКею. Кстати, Мия тоже так считает. – Тэмсин останавливается возле небольшого детского магазина и показывает пальцем на манекен девочки своего возраста. – Завтра воскресенье, – с моих губ срывается заливистый смех. – Но да, в понедельник я заплету тебе французскую косу. И тебе можно одно из трех перечисленных желаний – лучше сапожки, потому что они очень симпатичные, а еще потому, что твои бабушки побьют меня, если я накормлю тебя до ужина всякой гадостью, – разом отвечаю я на все ее вопросы, и мы заходим в магазинчик, где покупаем блестящие леопардовые сапоги, в которых она точно будет щеголять перед моей матерью во время их еженедельного сеанса по скайпу. Когда мы подходим к толпе, я пробираюсь через зрителей на единственное свободное место, с которого мне видно Мэла, и встаю за Тэмсин, положив руки ей на плечи. Она вертит головой и улыбается. Только поняв, что она в безопасности и не будет задавлена людьми, обступившими Мэла, я растворяюсь в его голосе, музыке и словах. Мне сказали, любовь прекрасна. Я спросил: вы уверены в этом? Я от счастья был на седьмом небе, А потом оказался свергнут, ощущая вокруг лишь пепел. Что тебе сказать, дорогая? Оказалось, любить – непросто. Обещали друг другу вечность, не зная, Что правда известна лишь звездам. Выходи за меня. Сейчас и навечно. Принцесса, что свет в мою жизнь привнесла. Я желаю исправить свою беспечность, Моя спасительница и беспощадная стрела. Зачарованная текстом его песни, не сразу понимаю, что он опустил гитару и теперь идет ко мне своей волнующей горделивой походкой и с безбашенной ухмылкой, от которой пылают трусики и остается дорожка из разбитых надежд и грез о чем-то большем. Я закрываю рот ладошками, не понимая, как себя вести. Мы женаты. И в прошлом году демонстрировали это чаще большинства женатых пар, что я знаю. И все же он… Встает на одно колено. Смотрит на меня щурясь, словно я солнце. Тэмсин стоит между нами, я обнимаю его дочь сзади. – На этот раз я купил тебе кое-что посолиднее того кольца из Ларнаки, принцесса Аврора из Нью-Джерси. Мэл выуживает из заднего кармана черную бархатную коробочку и открывает ее. Я чувствую, как вскрикивает и хихикает Тэмсин, от радости у нее трясутся плечи. Люди вокруг охают, а я смотрю на огромный бриллиант, сверкающий всевозможными оттенками бледно-золотого. Никогда не видела ничего подобного.