Полный бред. Если сумку украли в Москве, то почему Сашка не вернулась к Мише или хотя бы не позвонила ему? А если здесь, то почему не позвонила домой? Идиотизм. Но ей, скорее всего, поверят. От восторга, что нашлась. А потом она еще что-нибудь придумает. С подносом, на котором стояли три высоких стакана с темно-коричневой дымящейся жидкостью, в комнату вплыла Лара. — Девчонки, по глинтвейну? Сашка опустилась на диван и умоляюще посмотрела на Женю. — Жрите вы сами свой глинтвейн, — сказала Женя. — Ну и хамло ты, мелкая! *** Михал Михалыча обещали привезти в течение часа. Тетя Оля находилась в приподнятом настроении, а мама восторгалась: — Лелечка, это же настоящее новогоднее чудо! Таких совпадений просто не бывает! Артем не мог понять, где тут повод для радости. Сумбурная история, пересказанная тетей Олей, одновременно походила на индийское кино и трэшовый арт-хаус. Бедный Михал Михалыч, бедная девчонка, которая была «кошачьей нянькой», бедный ее пацан, который решил вступиться за честь дамы и остался крайним, бедная тетя Оля, которой придется защищать в суде одного «знакомого мальчика» от другого – такого же знакомого, да еще того, которому она доверила квартиру. Тетя Оля, выдав гневный монолог, в котором самым приличным словом в адрес Андрея было «говнюк», завершила: — Пошел вон. — Ночью? — У Андрея вытянулось лицо. Действительно, какая наглость. — Ну, ты вряд ли захочешь встретиться с папой Алисы, а он сюда сейчас придет. А я не хочу квартиру еще и от крови отмывать. С неожиданной для человека с похмелья проворностью Андрей вскочил со стула: — Ага. Вы это… Передайте, что я могу с их пацаном и мирно порешать. Заявление заберу, все такое. Вопрос в цене. Мама ойкнула, а тетя Оля и бровью не повела: — Хорошо. Как раз хватит денег, чтобы со мной расплатиться. — Это за что? Вы меня сами пустили! — Пустила. Но, смотри: повреждение имущества, жестокое обращение с животными… — Какое жестокое? Я ему корм покупал! — Вон тот? — Тетя Оля с брезгливостью указала на шеренгу баночек, стоящих на подоконнике. — А я тебе на что деньги оставляла? — Я что, хуже кота должен питаться? — Отлично, что ты это сказал! То есть присвоение чужих денежных средств признаешь? — Вы это, с темы не съезжайте. — Ты так со своими друзьями будешь разговаривать. А насчет пацана… Ну, причинил он вред твоему здоровью. Так что этот вред против попытки изнасилования? — Какой попытки? Не было ничего! — А ты докажи. — Я матери расскажу, какие у нее подруги! — Непременно. И какой сынуля – тоже не забудь. Андрей еще долго что-то бухтел, пока натягивал куртку с порванным рукавом, пока обувался и даже, кажется, продолжал говорить, когда за ним закрылась дверь. — Лелька, ну ты даешь! Мама смотрела на тетю Олю с восхищением, Артем – с подозрением. — Тань, ты смеешься? — Тетя Оля устало прикрыла глаза. — Понт дешевле, чем тот корм. — В смысле? — В смысле, я ничего ему не сделаю. Просто не смогу. Это все… Недоказуемо. Или с трудом доказуемо. А его драку с мальчишкой соседи видели, и перелом освидетельствован. — А давай я тоже… Освидетельствую! — предложила мама. — Расскажу, сколько я ту ванную чистила! — Ага. И осколки графина в суд притащим. — Тетя Оля помолчала. — Остается надеяться, что я его задавила авторитетом и напугала перечислением злодеяний. Он такой тупой, что даже жалко. Ну, если рядом не окажется никого более наглого и умного, то уже завтра он протрезвеет, придет каяться, а я его дожму и попрошу заявление забрать. — А если не заберет? — Фигово. — Но ведь… По-человечески мальчика можно понять, — жалобно произнесла мама. — Ну, того, который его побил. — По-человечески – да, по закону – нет. — А что справедливее – по закону или по-человечески? — поинтересовался Артем. — Это открытый вопрос, философ. — Тетя Оля ободряюще похлопала его руке. — Темыч, ты не сильно устал? — Я, скорее, сильно офигел. — Тогда ты сможешь в магазин сгонять? — Зачем? — Да скоро Кушнир Михал Михалыча привезет, у нас тут полный раскардаш и даже чаю выпить не с чем. Хотя, в юности он предпочитал кофе. Тань, у нас кофе есть? Как я выгляжу? Артем закатил глаза, но ничего не сказал. Час назад у всех была тихая истерика, а сейчас начнут крутиться перед зеркалом. Женщины такие женщины. — А что купить-то? — спросил он. — Ну… Выбери на свой вкус. Помнишь, я пирожные привозила? Это из нашей сети кондитерских. Вкусно? — Не то слово! — Вот. Артем. — Тетя Оля посмотрела ему в глаза. — Я тебя прошу. Если этот… Сын моей подруги тусуется где-то рядом – иди мимо. Не реагируй. Я очень тебя прошу. — Блин, а я хотел ему лекцию о вреде пьянства прочитать. — Тема! — Все, я пошел. *** — Ты просто не понимаешь, систер. Мы целыми днями в бесконечном афиге. Ну, работа – хрен с ней, это нормально. Ремонт в квартире – тоже терпимо. Хотя, конечно, Мишина систер могла бы и поменьше вникать. А то такая умная: Сашуль, надо быть экономнее, у вас впереди столько расходов, а если ты завтра забеременеешь? Я что, дура, — завтра беременеть? Женя вполуха слушала Сашку и наблюдала за мелкими снежинками, которые таяли, не долетая до земли. Почему-то сейчас ей уже не было так холодно, хотя шли они медленно, а температура на улице не стала выше. Может быть, успокоилась. Или вправду заболела. Болеть не хотелось – скоро Новый год. Сашка, активно жестикулируя, продолжала рассказывать: — Свадьбу готовить – это жесть! У нормальных людей этим специальные агентства занимаются, а я все сама должна делать. И, главное, все ему было до фонаря, пока до медового месяца не дошло. Прикинь, что предложил? Поехать в Швейцарию, на лыжах кататься! Мне, блин, зимы мало! И ведь, главное, торт выбирать – какой захочешь, Саня! Платье – мне все нравятся, Саня. Ресторан – а как ты думаешь, Саня? А тут аж истерику закатил. Вот взял и все испоганил! Женя рассмеялась: — То есть пока чувак во всем с тобой соглашался – ему было до фонаря, а когда стал на своем настаивать – все испоганил? Саша остановилась, как вкопанная: — Ты офигела? Ты на чьей стороне – на моей или на его? — Я на стороне справедливости, — хмыкнула Женя. — Точно, Следственный комитет по тебе плачет, — проворчала Саша. — Знаешь, систер, с таким мировоззрением на тебе мужики всю жизнь ездить будут. Справедливость – это когда мужчина из кожи вон лезет, чтобы женщине было хорошо. Поняла? — А ради него кто лезть будет? — А я не лезу? — взвилась Сашка. — Кто ему кашки наваривает, чтобы у него гастритик не обострился? Кто все выходные глаза за компом портит, чтобы шкафчик в гостиную выбрать? Кто… — Санчес, я поняла, тебе надо дать героя России. Но как это связано с твоим таинственным исчезновением?