– Чары наложены, чтобы руки ко мне не тянул кто попало, – так же тихо пояснили в ответ. – Но ты не бойся, тебя родовая магия мигом распознает и не тронет. – К вам? Хотите сказать, это я вас уже выкопала? – Кого еще-то? Или умертвие надеялась тут обнаружить? Так за ними надо не в лес, а на старое кладбище идти. Всяко надежнее. А за скелетом – к потайному фамильному шкафу. Помнится, у вас в родовой усадьбе имелся такой. Вместительный. Удобный. Надежный, как бронированный сейф. Гномы делали, по спецзаказу. Эх, хорошие времена были. Веселые. Мда… – голос мечтательно дрогнул и замолк. Вот ведь. Опять одни намеки и недосказанности. Ладно, будет время – обязательно вернусь к разговору о фамильном шкафе и его секретах. Сейчас важно другое: «родственница» сказала, что эта светящаяся магия мне не навредит, и я поверила. Не было у нее резона врать сейчас. – Ну, Евушка, давай же. Давай, – снова ожила собеседница, выныривая из сладостных воспоминаний. – Угу… Я примерилась, смахнула остатки земли, нащупала край и потянула за него. Не то, чтобы на что-то надеялась, скорее, хотела проверить, сколько еще копать придется. Но неожиданно… – Что-то сверток очень маленький, – пробормотала растерянно, извлекая на свет небольшой предмет, завернутый в несколько слоев плотной холщовой ткани. – А по-твоему, книга как должна выглядеть? Как комод с резными дверцами? Или как телега на паровой тяге? – ехидно поинтересовались у меня. – Книга? – Она самая. Не простая, конечно, магическая, одушевленная.Мудрость предков твоих. Гримуар то есть. Небось, и не знаешь обо мне толком, даром, что ведьма. Эх, молодежь, молодежь. Ничего, еще узнаешь. Главное, я теперь с тобой, Евка. А вместе мы что? Правильно, страшная сила. Только ты того… столбом-то не стой. Бери меня, лопату и стрелой отсюда. – Что? – не поняла я. – Удираем, говорю. Бежим, рвем когти. Заметили нас, а в Темном лесу шутить не любят. – В Темном? – запаниковала я. Нас ведь предупредили, чтобы и близко к нему не подходили. Значит, опасность есть. – Сразу сказать нельзя было? – Можно подумать, ты бы тогда пошла. – Не пошла бы, – на бегу соврала я. Знала, что пошла бы, невзирая ни на что. Отец он мне или просто неизвестный мужчина с фотографии, а корни меня волновали, да и к вредному «голосу», оказавшемуся древней магической книгой, я уже успела привыкнуть. Словно нас связывало что-то – непонятное пока, незримое, но очень прочное. То, без чего мне никак не обойтись. – Лопату не забудь, вовек за нее с домовыми не расплатимся! – пронзительной сиреной вопил тем временем сверток из подмышки. Мог бы и не напоминать. Я чужое имущество никогда не брошу. – Резвее, Евушка. Резвее! Я лишь сердито фыркала и крепче прижимала к себе опьяненную свободой подельницу. В жизни так быстро не бегала, да еще с лопатой наперевес. А сзади что-то шуршало, скрипело, ухало и даже подвывало. Протяжно. Тоскливо… До общежития добралась никем незамеченная, по лестнице взлетела – тоже. А вот у дверей комнаты меня поджидал неожиданный и очень недовольный тигриный сюрприз. – Вы где были, Воронцова? – осведомился лорд директор, шагнув навстречу и смерив с ног до головы суровым взглядом. – Гуляла, – доверительно призналась я. Перевела дыхание, огляделась и аккуратно поставила лопату к косяку – туда, куда наказала тетка Сбыслава. Инструмент тут же исчез, словно его и не было. – А лопата-то вам зачем? – не унимался Марвелл. Вот, глупый вопрос. Очень глупый. Прямо взял – и все впечатление о себе испортил. Ну, каков вопрос, таков и ответ: – Люблю, знаете ли, покопать перед обедом. А вы что-то хотели? – Хотели, – прищурил свои невозможно янтарные глаза Кирилл Сергеевич. Создавалось впечатление, что он видит меня насквозь. Даже гримуар тихо охнул. Мне тоже стало жутко, но лишь на секунду. А потом пришло привычное уже ощущение защищенности и надежности. – Сегодня выходной. У нас свободное время, вы же сами на собрании сказали, – напомнила я, с трудом сдерживая улыбку. Несмотря ни на что, настроение было превосходное. Спасательная операция благополучно закончилась, Темный лес остался далеко позади, все живы и даже относительно здоровы. Истерзанные нервы – не в счет. – Не забывайте, Воронцова, что вы на службе, – подозрительно сузив глаза, отчеканил лорд директор. – Возникло неотложное дело. Вы мой стажер и помощник, так что будете сопровождать. – А обед? Есть пока не очень хотелось, но лучше уж уточнить. – Пообедаем в городе. Позже. Идемте. Идемте? Да я вся в земле и потная. А там, наверняка, люди, и, возможно, его леди Фами со своими ядовитыми комментариями. Нет, я точно не могла отправиться в таком виде. – Простите, мне нужно переодеться, – пробормотала торопливо и… закрыла дверь прямо перед носом потрясенного такой наглостью начальства. – Ева! – прогремело с той стороны, но я, бросив сверток на кровать, уже неслась в душ. Глава 10 Годы учебы выработали во мне привычку собираться быстро. Через пять минут я уже доставала из шкафа джинсы и толстовку. Адепты академии, насколько мы успели заметить, носили одежду разных стилей и даже эпох, так что моя уж точно никого не удивит. А форму нам пока не выдали. – Распаковать меня не желаешь? – вдруг укоризненно проскрипела книга, заставив едва не подпрыгнуть от неожиданности. – Неа, – честно ответила я, быстро причесываясь перед зеркалом. – И ни капельки не любопытно? – Любопытно, конечно, но… – Знаю, знаю. Оборотень наш там стоит. – И усами шевелит, – в рифму буркнула я и едва не рассмеялась, представив тигриные усы под ровным аристократическим носом лорда директора. – Вообще-то, это не наш, и, тем более, не мой оборотень. Он сам по себе, хоть мне и предстоит с ним работать. Но спасенный артефакт не слышал или не придал значения моим словам, а может, просто не поверил. И продолжал гнуть свое. – А он ничего… Статный, и сила имеется. Долго не думай, сама соглашайся, а не то украдет. Что за вздор она болтает, честное слово. Я прикрыла глаза, покачала головой, а потом… Потом все-таки потянулась к мешковине. Когда-нибудь доброта меня погубит – очень надеюсь, что это случится не сегодня. С одной стороны, меня не покидало смутное предчувствие, что я еще хлебну с гримуаром проблем полной ложкой. Но с другой, интуиция упорно подсказывала, что пока все мои поступки верны. – Ух ты!.. – выдохнула я, когда, наконец, развернула ткань и увидела книгу. Упаковали ее на совесть. В свертке, под слоем опилок, оказался еще один мешочек. На это раз темно-красный, бархатный, с вышитыми на нем рунами. Кто бы ни закопал гримуар, сделал он это тщательно, так, чтобы фолиант не попал в чужие руки и не пострадал при долгом хранении в земле. Наверняка мешок заговоренный, а опилки – кедровые. Сама же книга выглядела, как толстая тетрадь в темном кожаном переплете. Распухшая от возраста, с пожелтевшими страницами. Ничего особенного, если бы не одно «но» – веяло от нее такой силой, что даже глупец понял бы: перед ним не просто рукопись, пусть даже старинная, а средоточие вековой магической мудрости. – А ты думала! – прокомментировала мой вздох книга. Кстати, почему книга? Она, хоть и предмет, но все же разумный, практически одушевленный, даже разговаривающий… вернее, болтливый не в меру. Надо же как-то к ней обращаться? – Простите, как вас, все-таки, зовут? – Да так и зовут – гримуар. Покличешь, я и отвечу. Окромя хозяина все одно никто меня не слышит. Ведьмы твоего рода могли бы еще, но никого больше не осталось, – с грустью в осипшем голосе пояснил фолиант. – А отец? Вопрос вырвался сам собой, и я затаила дыхание в ожидании ответа. – Отец? Нет… Лишь женщины способны так тонко чувствовать. Мужчины, конечно, бывают хорошими артефакторами, но они все же не в состоянии постичь глубинную суть вещей. Хм… Все-таки книга не только странно себя вела, но и разговаривала необычно. Простонародное «окромя» совсем не вязалось с «сутью вещей». А песня «про коленки» – с той самой вековой мудростью. Создавалось впечатление, что надо мной издеваются или вводят в заблуждение, что, в принципе, почти одно и то же. Собеседница словно личину какую-то надела. Однако из-под маски разухабистой особы время от времени выглядывало совсем другое существо – умное, опытное и очень древнее. Интересно, зачем ей это? Она что, меня испытывает? – То есть, отец вас слышать не мог, верно я понимаю? – Не мог. Никогда ведьмаки на наш зов не откликались, способны были лишь буквицы да символы, в нас начертанные, распознавать. – Но это не мешало вам смотреть на мир его глазами. Иначе, откуда бы вы узнали о маме и обо мне? – Все так. Видела, как они влюблены. Поняла, что на сносях мать твоя, ведала, что в ее утробе новая ведьма растет. Радовалась, само собой. Ведь твое появление, давало надежду и мне, потому что докричаться до твоего отца не получилось бы, – неожиданно серьезно и, что приятно, совершенно честно ответила книга. – А…