Глава 1 26 апреля 2011 года Вот и он. Мой собственный чертов Прекрасный Принц. Кэл Скотт. Он заходит, его глаза быстро скользят по собранному чемодану в моей руке и останавливаются на миг на моем лице. Он раздраженно вздыхает, бросает ключи на стол, затем снимает пальто. Его взгляд падает на пустую бутылку вина, которую я выпила сегодня. На его лице появляется ухмылка, когда он проходит мимо меня, направляясь в гостиную. Я ожидала, что он ничего мне не скажет, но это все равно ранит. Я совершенно уверена в том, что он скорее видит во мне высококлассный эскорт, чем свою жену. Я крепко сжимаю чемодан, в котором совсем немного моих вещей. Он может оставить себе машины, деньги, пентхаус – все, что, по его мнению, поможет скрасить мое одиночество. Никакие материальные ценности в мире не могут компенсировать растущую пропасть между нами. И этот желтый бриллиант в четыре карата на моем пальце – прекрасное, но болезненное напоминание о клятвах, которые он нарушил. Я смотрю на него, ссутулившегося на диване с самодовольной наглой ухмылкой. Он ухмылялся точно так же, как когда мы с ним встретились впервые. Сейчас он смотрит баскетбол на таком оскорбительно большом экране, будто его ничто не беспокоит. Кэл снова бросает на меня взгляд, не проронив ни слова, и во мне закипает злость. Если бы я была мужчиной, я бы надрала ему задницу. Я вытаскиваю из своей сумки календарь, в котором отмечены те немногие дни, когда он был дома, и кидаю ему на колени. – Не начинай, Лорен. Я же написал тебе смс, – говорит он с явным раздражением. В моей голове стремительно возникают вопросы, когда я загораживаю ему телевизор, при этом размахивая чемоданом в его направлении и изо всех сил стараясь помешать его просмотру. – Ты написал мне смс? И это улучшает ситуацию? Ты видишь мои сумки у двери и чемодан в моей руке? Разве ты не понимаешь? Я ухожу, Кэл. Пошел ты со своими смсками! Он меняет свою позу и указывает на пустую бутылку из-под вина, которую я забыла выбросить. – Я не буду разговаривать с тобой, пока ты пьяна, – пренебрежительно говорит он. – Нет, будешь! – настаиваю я, приближаясь к нему. – Ты разве не уходишь? – спрашивает он с сарказмом, его лицо суровое, но глаза улыбаются. Он не воспринимает меня всерьез, так что я наклоняюсь к нему и рычу: – Ты такой козел! Он целует меня прямо в губы и смеётся. Я пытаюсь дать ему пощечину, но он быстро уклоняется, так что я едва задеваю его лицо кончиками пальцев. – Ненавижу тебя! – рычу я, стремительно уклоняясь от него. Я начинаю снимать обручальное кольцо. Я хочу швырнуть им в него, но потом понимаю, что кольцо мне нравится. Черт, оно великолепно. Поэтому я бросаю в него пульт от стерео-системы и направляюсь к двери. Кэл встаёт с дивана, чтобы догнать меня, но я продолжаю идти. Он хватает меня за руку, разворачивает к себе и забирает мой чемодан. – С меня хватит, оставь меня в покое! – кричу я, вырываясь из его стальных объятий. Он вдруг поднимает меня, и я повисаю на его плече. – Отпусти меня! Перестань! – кричу я, но Кэл не слушает. Моя попытка сбежать с жалостью провалилась. – Больше никакого вина, миссис Скотт, – произносит он, нисколько не взволнованный моим протестом. – Отпусти меня! – снова кричу я, ударяя его по спине, пока он несет меня по лестнице в нашу спальню, где бесцеремонно бросает меня на кровать. – Проспись, – простодушно говорит Кэл. Да что он о себе возомнил? Я бегу к двери, но он быстро выскальзывает из комнаты, закрыв дверь за собой. Я добираюсь до нее на долю секунды позже и дергаю за ручку. Закрыто. Подонок запер меня. – И что, теперь ты меня похищаешь? Добавишь это к своему резюме, где уже значится «дерьмовый бесчувственный муж»? Ты не можешь держать меня здесь! Я бросаю тебя! Я устала от всего этого! Ты никогда не бываешь дома! Я не подписывалась на то, чтобы быть единственным супругом в этом браке! Мой бунт оказывается бесполезным. Я слышу, как эхом с лестницы доносится прямая трансляция игры «Быков», и уверена, что он специально сделал свой тупой гигантский телик погромче, чтобы заглушить мои крики... Я сажусь на пол и плачу. Плачу до тех пор, пока не устаю, и мне не начинает хотеться спать. Проснувшись, я пытаюсь открыть глаза. В голове стучит. Бутылка вина, которую я вчера выпила, дает о себе знать. Я понимаю, что лежу в кровати, укрытая одеялом, а не на полу. Лунный свет заливает комнату, хотя солнце – последнее, что видел мой сознательный мозг, и какое-то время я не понимаю, что к чему. Я опускаю ноги на плюшевый ковер, вставая с постели и направляясь к террасе, чтобы насладиться свежим ночным воздухом. Я внимательно изучаю, как сверкает центр Чикаго, и думаю о том, сколько ночей я провела здесь в одиночестве, пялясь на небоскребы и размышляя над тем, где находится мой муж. Мне становится тошно. Я возвращаюсь в комнату и обнаруживаю, что дверь больше не заперта. Открываю ее, чтобы убедиться, что свет в доме выключен, и царит тишина. Кэл снова ушел, и это меня не удивляет. Чувство одиночества душит меня, так что я возвращаюсь на террасу. Самый одинокий период в моей жизни настал после того, как я вышла замуж за того, кому отдала всю свою жизнь. Его прикосновения пробуждали каждый нерв моего тела, его слова и обещания завораживали меня, а в его руках я чувствовала себя безопаснее, чем где-либо еще. Я так долго была с ним, что больше не могу без него дышать. Сейчас ничего не ясно. Связь между нами, раньше такая реальная и осязаемая, в которую я верила каждой клеточкой своего тела, теперь разорвана. Мы потеряли все, что у нас было, наш дом, лишенный тепла и любви, и вместо этого наполненный злобой. Снова и снова начинается словесная война. Все надежды, которые я питала по отношению к нам, остались в прошлом, и это действительно угнетает. Я смеюсь над своей наивностью и вытираю пару слез. Черт возьми. Я обещала, что не буду больше плакать из-за него, но что еще я себе обещала? Я стараюсь не обращать на это внимание, но не хочу никого обманывать. Меня это все еще беспокоит. Открывается входная дверь. Я возвращаюсь внутрь и выхожу в холл. Выглядывая из-за перил, я вижу, что у него в руках десять розовых роз. Он кладёт их на стол, и я возвращаюсь в нашу спальню, ничего не сказав. Вернувшись на террасу, я осматриваю город. Через несколько минут дверь на террасу открывается, и я чувствую, как Кэл подходит ко мне сзади. Его запах выдает его, когда он еще даже не рядом со мной. Это запах моего любимого одеколона. Его сильные руки обнимают меня за талию, спокойно, как всегда. Я ненавижу тот факт, что до сих пор замираю, когда он дотрагивается до меня. Лучше бы я вместо этого чувствовала раздражение. Еще больше я ненавижу тот факт, что Кэл знает, какой эффект производит на меня. Его губы находят мою шею, направляясь к ее изгибу, в то время как руки гладят мой живот, задерживаясь внизу, пока не находят пуговицу моих штанов. Он начинает расстегивать их. Иногда я так сильно ненавижу его. Еще больше я ненавижу то, что неважно, как сильно я злюсь на него – каким-то образом мое тело всегда предает меня и прощает Кэла. Он берет меня за руку и разворачивает лицом к себе. Кэл прекрасно знает, как на меня действуют его прекрасные серые глаза, и пользуется своим преимуществом. Он чувствует, что я сдаюсь. Он знает, что я колеблюсь, потому что едва заметно самонадеянно улыбается и наклоняется ко мне, прикасаясь своими губами к моим, разделяя их. Пока я не опомнилась, Кэл проскальзывает языком в мой рот, играя с моим языком, бросая мне вызов устоять. Я не могу. С моих губ срывается мягкий стон. Какого черта я делаю? Я должна была уйти от него сегодня вечером. Он покрепче хватает меня за талию. Он знает, что у него есть я, и, черт, я тоже знаю это. Ненавижу, что он узнал об этом первым. И еще больше ненавижу, что он так хорошо меня знает. Я отстраняюсь и смотрю на него, расстроенная тем, что я для него как открытая книга. – Иногда я ненавижу тебя, – резко говорю я, но даже с моим тоном, когда Кэл посмотрит на меня, он поймет, что я не имела это в виду. Эти его долбанные глаза загипнотизировали меня, вопреки всем правилам – и моей одежде тоже – в тот момент, когда мы встретились. У них есть склонность смотреть прямо сквозь меня. – Я знаю, – отвечает Кэл, прежде чем поцеловать меня одним из тех опьяняющих поцелуев, которые заставляют меня чувствовать себя парящей в воздухе. Кэл поднимает меня и несет внутрь, к нашей кровати. Вот что он делает после всего этого. Он мастер манипуляций, король обаяния. Он знает меня вдоль и поперек, и, возможно, лучше, чем я сама. То, что я позволила всему случиться, стало моей первой ошибкой. А второй стало то, что я влюбилась в него. Но как я могла сопротивляться тому, кто так неотразим? Как я могла убежать от того, что уже поймало меня? Вот что случилось со мной. Меня поймали еще до того, как я узнала, что за мной охотились, и когда я осознала это, было уже слишком поздно. Я помешалась на нем, и это то, чего он хочет. Как я вообще могла допустить это? Глава 2 15 апреля 2008 года Иногда рабочие дни веселые и легкие. Но иногда работа может быть отстойной, и сегодня как раз такой день. – Итак, две водки с тоником, «Лонг Айленд Айс Ти» и четыре пива? – спрашиваю я, стараясь расслышать заказ в пульсирующей музыке, которая прилагается к работе официантки в одном из самых крутых ночных клубов Чикаго – «Небосводе», где музыка всегда громкая, напитки не разбавлены, и можно гарантированно поймать взгляд самой горячей звезды города. После полгода работы, я все еще не привыкла к этому. Поначалу это должно было быть просто подработкой на пару недель. Постепенно недели превратились в пару месяцев, и вот я здесь уже полгода и продолжаю вести подсчеты. Не то чтобы я жаловалась: чаевые отличные, и мне довольно хорошо платят. Теперь я привыкла к так называемым «внеурочным» людям. Это твои одноклассники, сотрудники и родственники, но в своей самой непристойной одежде, с тройным мэйк-апом и пьянее, чем ты когда-либо видел. Большинство девушек готовы убить за эту работу – я знаю это, потому что очередь на собеседование просто километровая. Я все еще не могу не чувствовать усталость после работы. Это лучше, чем работать в каком-нибудь фастфуде, но атмосфера опьяняющая. Я еще не успела долго пробыть здесь, а уже видела так много девушек, которым от нее снесло крышу. И я благодарна, что тоже не пала жертвой. – Не могли бы вы принести одно пиво в стакане и положить больше льда? – вяло спрашивает девушка за столиком, который я обслуживаю. – Без проблем, – я ободряюще улыбаюсь ей. – Клянусь Богом, ты иногда как маленькая ханжа, – громко заявляет ее подруга, сидящая напротив нее, чтобы все услышали. Несносная стерва. Щеки моей клиентки вспыхивают розовым румянцем, и мне ее становится жаль. Если бы я не работала, я была бы на ее месте. Одному Богу известно, сколько у меня было в жизни таких отвратительных друзей. – Ребят, а у вас нет вакансий? – спрашивает один парень, который сидит с ними. Вопрос, который мне задают пять раз за ночь. – Я знаю, что нам требуется еще один бармен. Моего менеджера зовут Райан. Позвони завтра днем. Его ассистент принимает звонки, и затем они пригласят тебя на собеседование, если у тебя есть опыт работы. – Круто! Спасибо, – говорит он с видимым волнением. – Вам, должно быть, нравится здесь работать: хорошая музыка, горячие парни, и вы наряжаетесь каждый вечер. Очень милые туфли, кстати, – говорит та несносная. – Да, работа ничего так, – я пожимаю плечами и ухожу. Вся правда в том, что эти милые туфли убивают мои ноги каждый вечер. Наряжаться было весело до тех пор, пока нововведенные шорты, плотно облегающие зад, не стали обязательными. Но зато мне хорошо платят, а обучение в колледже недешевое. Я протискиваюсь сквозь толпу и направляюсь к барной стойке. Мой друг Стивен, бармен, стоит с моим бывшим, Майклом – мистером Моя-самая-большая-ошибка-в-жизни. Я отдаю бармену свой лист с заказом и принимаюсь отсчитывать минуты, пока мои ноги не отдохнут. – Клуб сегодня битком забит, да? – кричит мне Майкл, стараясь пересилить музыку. Наши отношения закончились не совсем по-дружески. По правде говоря, это был первый раз, когда я ждала, что он как-то отреагирует после нашего разрыва два месяца назад. Лучшее, что я могу сделать – оставаться воспитанной, но это так сложно. – А когда он не забит? – резко отвечаю я. Ну, я сказала воспитанной, а не вежливой. Его улыбка пропадает. Не то чтобы он рассчитывал, что я буду с ним милой. У него полно женщин, которые с ним милы. По сути, причиной нашего разрыва послужило то, что я застукала его в кладовке с какой-то девушкой, и он был с ней слишком милым. – Эй, Лорен, похоже, тебе нужен перерыв, – моя подруга Энджи приходит мне на помощь, протягивая Стивену свой заказ. – Перерыв? Лучше отпуск, – тихо смеюсь я, принимая поднос, полный напитков. Моя клиентка, которая попросила побольше льда, теперь сидит одна за столиком. Вряд ли ее выражение лица можно назвать радостным. Я улыбаюсь, надеясь немного поднять ей настроение.