– Вы простите меня, если я отойду на минутку? – произносит он, оставляя меня сидеть в одиночестве. Интересно, удовлетворит ли один коктейль просьбу Райана. И кого ищет Джейсон? Возможно, они с той блондинкой больше, чем просто друзья? Я барабаню пальцами по столу в ожидании своего нового друга. Райан приходит на несколько минут позже, а я все еще одна за столиком, и понимаю, что его тоже покинули. – Куда ушел Джейсон? Я не думаю, что должна нянчиться с ним. – Мм, не знаю. Он сказал, что вернется через минуту. Слушай, Райан, у меня скоро экзамен, и я должна подготовиться на этих выходных, и мне правда надо немного поспать, – объясняю я ему, собираясь уходить. – Постой! Пожалуйста, еще пять минут, я пойду поищу его, – умоляет он, взяв меня за руку. – Ладно, – уступаю я. – Я лучше пойду на террасу, пока ты будешь искать его, – решаю я пойти на компромисс. – Хорошо, вернусь через пять минут, – обещает мне Райан перед тем, как убежать, и я проскальзываю на террасу клуба. Это мое любимое место в Чикаго. Здесь я чувствую себя свободной, когда ветер обдувает меня, и в ночи сверкают огни города. Это напоминает мне, почему я не в своей зоне комфорта в Мичигане. Этот день мог стать счастливым, ведь я увидела лишь две парочки в углу, а их обычно больше. Я иду в другой конец террасы, чтобы они могли побыть наедине. Отсюда можно увидеть весь Чикаго. Я могу стоять здесь часами и просто наблюдать за городом. Я смотрю на часы и замечаю, что пять минут прошли. Решаю вернуться в зал, прежде чем у Райана случится приступ паники. Как раз заходя внутрь, я встречаю Майкла. – Мне сегодня определенно везет, – с сарказмом бормочу, но достаточно громко, чтобы он меня услышал. – Могу я поговорить с тобой пару минут? – спрашивает он, когда я прохожу мимо него. – Вообще-то у меня здесь встреча кое с кем, – ухмыляюсь я и продолжаю идти. – Что? С кем? В смысле, ты же только что закончила работать, – он запинается. Думаю, я удивила его. Я улыбаюсь и пожимаю плечами, но он говорит мне вдогонку: – Ладно, поговорим, когда ты не будешь так занята. Я даже не оглядываюсь. Что Майкл действительно не понимает, так это то, что мне все равно, что ему надо. Он потерял эту привилегию, когда я застукала его с другой девушкой на складе клуба. И он даже не посчитал неприличным трахнуть ее в своей машине, как последняя сволочь. Идя в VIP-зал, я сержусь. Я совершенно не поверила наглости Майкла и его внезапному намерению вернуться в мою жизнь таким скользким путем. Я так взбесилась, что не замечаю человека перед собой, в которого и врезаюсь. Через секунду я чувствую, как что-то холодное и жидкое разливается по моей блузке. Самый лучший день! – Мне очень, очень жаль, – смущенно говорю я. Это полностью моя вина, и я злюсь еще больше, так как это все случилось из-за Майкла. – Все в порядке, – отвечает мне глубокий голос, и по моей спине пробегает дрожь. – Уверен, что блуза стоит гораздо больше, чем этот напиток, – снова говорит голос, и я боюсь поднять глаза, слыша стук сердца в ушах. Набравшись храбрости, чтобы, наконец, увидеть, чей голос заставляет мое сердце так биться, я вижу высокого темноволосого незнакомца, смотрящего прямо на меня. Боже, у него самые красивые в мире серые глаза и поразительная улыбка, которая появляется на самых идеальных губах в истории человечества. Я мысленно напоминаю себе не проглотить язык и дышать. Он настоящий? Или я вырубилась, и меня обмахивают обложкой журнала «GQ»? Наверняка окажется, что это случайное столкновение придумало мое воображение. Я продолжаю смотреть на него. Нет, я пялюсь. Я все еще пялюсь на него, он должен быть иллюзией. Я ищу какой-нибудь недостаток, изучая каждый дюйм, начиная с его отточенных черт и заканчивая шоколадно-каштановыми волосами, спадающими на его брови. Сильные широкие плечи спрятаны под темно-серым пиджаком и черной, идеально сидящей рубашкой. Изъянов не обнаружено. Он тревожно краснеет. – И-извините. Иногда я такая неуклюжая, – я кашляю, мысленно подбадривая мозг снова взять все под контроль. – Позвольте мне помочь вам с этим, – отвечает он, исчезая в толпе. Я начинаю паниковать, вдруг он не вернется? А вдруг и правда вернется. Это пугает меня еще больше, но уже через минуту парень появляется снова, с тряпкой в руках, а я до сих пор не готова мыслить как цивилизованный человек, а не как пещерная женщина. – Спасибо, – отвечаю я и робко беру у него тряпку. Он улыбается мне так, будто знает какой-то секрет, о котором я даже не догадываюсь. – Я, правда, сожалею, что вы разлили напиток. Я могу купить вам другой, – предлагаю, уставившись на него. У него, должно быть, рост под метр девяносто. Я подсознательно отхожу на пару шагов назад, чтобы не смотреть на него снизу вверх, как маленькая девочка. – Нет, все хорошо, – холодно заверяет он меня. Нет, он очевидно хорош. Как бы я не пыталась отвести взгляд от его лица, у меня ничего не выходит. – Я работаю здесь, мне не трудно взять вам новый напиток, – отвечаю я. Его взгляд настойчивый, почти доверительный, а улыбка такая очаровательная, или даже доброжелательная, будто он соблазняет меня. И в какой-то момент время замедляется. Весь шум вокруг нас исчезает, и слышно только музыку и мое дыхание. Интересно, он тоже его слышит? Парень подходит ко мне ближе, и я замечаю, что в этих идеальных серых глазах радужка окружена нежным зеленым оттенком. Но как бы они ни были прекрасны, моим вниманием завладевает то, как он отпускает правый угол нижней губы, зажатый в его белоснежных зубах. Он проводит языком по этим прелестным губам, идеально увлажнив их, и в этот самый момент по моему телу проходит волна жара. Я нахожу эту часть тела восхитительной, к тому же незнакомой, но по-другому ее никак нельзя было описать. – Я знаю, – его слова возвращают меня в реальность, и я немного наклоняюсь вперед, так как шум тоже возвращается и мешает мне расслышать его. Через секунду парень наклоняет свое лицо к моему уху, и мое дыхание становится прерывистым. – Твои шорты тебя выдали, – говорит он мне и так же быстро возвращается в свое собственное пространство. – Эти чертовы шорты, – я так смущаюсь, что начинаю оттягивать их пониже. Он кивает, и на его лице появляется ухмылка, а глаза странствуют по моему телу. – Нет, спасибо Господу за эти шорты, – парень опять закусывает губу, и я чувствую, как на моем лице переливаются все оттенки розового. – ... и я как раз шел сюда, чтобы поближе рассмотреть девушку, от которой я не мог отвести глаз, как только она вошла, – объясняет он, смотря прямо мне в глаза с такой улыбкой, которая может растопить все арктические льды и от которой я чуть не проглатываю язык. Что я могла ответить на нечто подобное? – Ее зовут Лорен, – не могу не прошептать я. Погодите, это не правильно. «Проснись, гений!» – мысленно кричу я. – То есть, меня зовут Лорен, – смеюсь я, надеясь, что музыка скроет мой нелепый ответ, и я не умру от смущения прямо здесь. К счастью, клетки моего мозга освобождаются от хватки гормонов и заставляют протянуть ему руку. Он улыбается так, будто это его забавляет. Думаю, меня бы тоже позабавило, если бы женщина с высшим образованием выставила себя идиоткой от того, что я просто облизнула губы. – Я Кэл, – отвечает он. Глава 3 27 апреля 2011 года Я открываю глаза и поворачиваюсь, чтобы увидеть, что Кэл все еще спит. Спящим, он кажется совсем другим человеком. А просыпаясь, становится уверенным, холодным, способным контролировать все в любой ситуации. Думаю, это единственное время, когда он не возводит стену, за которой всегда что-то проектирует и планирует, и уровень его защиты снижается. Эту стену он строит даже со мной. Я прикасаюсь к локону его волос и поправляю его. Он начинает просыпаться, так что я отворачиваюсь и ложусь на подушку. Он знает, что я проснулась, но не говорит ничего, чтобы признать это. Его пальцы пробегают по моим волосам, затем очерчивают мягкую линию на шее и моментально останавливаются на пояснице. Там он начинает выводить пальцами свою роспись, что заставляет меня закатить глаза и одновременно покрыться мурашками. Это его способ говорить «Доброе утро» – дразнить меня. Я чувствую, как Кэл встает с постели, до меня слабым звуком доносятся его шаги, когда он идет в ванную и затем закрывает дверь. Я переворачиваюсь на спину, запутывая себя в простынях. У меня вырывается вздох, когда я вспоминаю события прошлой ночи. От воспоминаний по телу бежит дрожь, и я пытаюсь выбросить эту мысль из головы. Он может заставить меня чувствовать себя желанной и гармонировать со мной физически, но его мысли могут быть далеко-далеко в эмоциональной пустыне. Раньше он не был таким. Я не могу сказать точно, когда он изменился, но он начал обижаться на меня или, может быть, на наш брак. Я не уверена, на что именно, и есть ли вообще разница. Мы говорили об этом раньше – по крайней мере, я пыталась говорить, а Кэл не относился к этому серьезно, говоря, что у меня паранойя, и я слишком остро реагирую. Теперь я не говорю, я злюсь. Раньше я не была постоянно злой и мстительной, но сейчас это мой защитный механизм, который так реагирует на него. Как будто это единственный способ сохранить здравый рассудок. Он воздвигает стену, за которой не видит меня. Я вижу лишь то, что он позволяет мне видеть. Я знаю его три года, и для меня он до сих пор как незаконченный паззл. Иногда я по-настоящему злюсь, желая кинуть мозаику в стену и сдаться. К несчастью, я всегда берусь за нее снова, позволяя загадке полной картины увлечь меня. Кажется, вот в чем мы нашли спасение – в эмоциональных играх. Мы оба в них играем. Он заставляет меня играть, а все, чего хочу я – чтобы они закончились, и все было как раньше, до нашего брака. Если бы мне это удалось, я бы просыпалась каждое утро и говорила ему, как сильно его люблю. Теперь я просто держу все чувства при себе до тех пор, пока не переполнюсь эмоциями, как вчера, когда мне на помощь пришла бутылка вина – плохая привычка, которая у меня появилась после того, как Кэл оставил меня одну на несколько дней. Он говорит, что работает. По большей части я ему верю, и какое-то время меня удовлетворяло то, что я делю его с его же работой. Меня никогда не посвящали в особые детали, кроме того, что он работает в особом подразделении корпорации «Крест Филд» – компании, которая держит в своих руках все, начиная от недвижимости и заканчивая оптовыми продажами и очень сомнительными инвестициями. Кэлу удобно, что его должность настолько конфиденциальна, что он даже своей жене не может сказать, где его носит весь день. Когда я начинаю жаловаться, он отвечает, что я знала все это, когда мы встретились. И я знала, но ведь принимать неожиданные визиты от парня более захватывающе, когда вы не живете вместе. Картина не такая радужная, когда ты почти все время сидишь дома одна, и тебе кажется, что твой муж просто проходил мимо и решил заглянуть к тебе, а не живет вместе с тобой. Я смотрю в окно, где светит солнце. Должно быть, он раздвинул занавески. Я прихожу к двум умозаключениям: либо он пытался разбудить меня, либо позлить. Что бы там ни было, я этому не рада. Хватаю пульт от занавесок и закрываю их обратно. Я ненавижу, что погода почти никогда не совпадает с моим настроением. Прямо сейчас я предпочла бы дождь или темноту, чтобы моя депрессия задержалась подольше, но, как и всегда, все идет не по плану. Я слышу, как Кэл возвращается в комнату, и теперь смотрю, как он стоит перед шкафом. Он встает как обычно, значит, наденет серую рубашку, застегнутую на все пуговицы, и черные брюки, завершив образ одним из своих длинных черных пиджаков. Наверное, этот мужчина тратится на одежду больше, чем я. Краем глаза я вижу, как он выходит из комнаты, так что я снова обращаю все внимание на потолок. Вдруг я чувствую, как солнце греет мне спину. Он опять раздвинул эти чертовы занавески. Я была права. Он пытается вывести меня из себя. – Да что с тобой не так? – Пора вставать, – Кэл бросает на меня взгляд, роясь теперь в ящике комода в другом конце комнаты. – Сейчас утро. Я хочу еще поспать, – ворчу я, с головой укрываясь одеялом.