– Так чем ещё удивительным ты занимаешься? – я провожу рукой по спутанным прядям, которые раньше были заплетены в косу. Интересно, может ли он определить, как сильно я нервничаю. Кэл уже открывает рот, чтобы сказать что-то, но затем останавливается. – Что? – я замечаю это незначительное колебание. – Не бери в голову. Ты уже говорила, какая у меня плохая репутация в твоих мыслях. Так что свои я оставлю при себе, – говорит он, притворяясь, что его это задевает. – Теперь вы разжигаете моё любопытство, сэр. Уверена, что это в любом случае не изменит моё мнение о вас. Скажите, – требую я игриво. Кэл поднимает бровь и наклоняется ко мне, я следую его примеру, как будто он собирается рассказать мне секрет. – Я скорее покажу тебе, но думаю, ты из тех девушек, которые требуют ещё несколько свиданий до того, как всё случится. Я почувствую, как у меня открывается рот. Он говорит о том, о чём я думаю? Парень наблюдает за мной, ожидая мою реакцию. Я решаю не подливать масла в огонь, по крайней мере, не так прямо. – Мою соседку Хилари слегка разозлило, что ты не заговорил с ней раньше, – я решаю сменить тему, желая узнать его мысли. – Она не привыкла к тому, чтобы её игнорировали, как поступил ты. – Уверен, что это правда, – хихикает он и я вопросительно поднимаю бровь, – Но я – не большинство. Нужно нечто большее, чем большая грудь и накрашенное лицо, чтобы привлечь моё внимание, – добавляет Кэл без пафоса. Меня немного ошеломляет его прямота. Он это замечает. – Я только имею ввиду, что в этом нет ничего особенного. Я вижу такое каждый день. Она милая девушка, но я уже видел таких, как она. – А что именно значит, таких как она? – спрашиваю я с заметным раздражением в голосе. Мы с Хилари смотрим на мир под разными углами, и мы во многом не согласны друг с другом, но она моя подруга, и я не позволю ему плохо говорить о ней, не важно, что он невероятно крут. Парень вздыхает, замечая мою готовность защищать её, и складывает руки вместе. – Могу я быть на сто процентов откровенным с тобой? – спрашивает Кэл, и я нерешительно киваю. – Такие, как она, обычно пустые, требовательные, они садятся на чью-нибудь шею, чтобы повышать самооценку, перепрыгивая от одного парня к другому. Он продолжает объяснять: – Так что, погрязнув в своем себялюбии, она не понимает, что любой парень, который может её терпеть, делает это достаточно долго только для того, чтобы перепихнуться. Его ответ застигает меня врасплох. Я не стану подтверждать или отрицать его слова, так что решаю перевести разговор в другое русло. – Так ты говоришь, что тебя не интересует секс? – сама удивляюсь, как я такое спрашиваю. Кэл скрещивает руки и сияет веселой улыбкой. Парень придвигается ко мне и я, как магнит, делаю то же самое. – О, нет. Он меня очень интересует, – его голос низкий и чувственный и на мгновение я думаю, что сейчас он поцелует меня. Я очень разочаровываюсь, когда Кэл отклоняется обратно. – Но это не значит, что я пересплю с любой девушкой, которая хлопает своими глазами с накладными ресницами. А как насчет тебя? – спрашивает он, фокусируя на мне пронизывающий взгляд серых глаз. Я улыбаюсь, чтобы скрывать свою нервозность. Большинство парней, которых я встречала, не могли смотреть мне в глаза, и я это ненавижу, но такое ощущение, что его глаза смотрят прямо сквозь меня, и я не знаю, что хуже. Его прямота необычна, но неожиданна. Не знаю, что отвечать ему. Он такой честный, было бы лицемерно с моей стороны не отвечать так же. – Ну, у меня это было о-очень давно, – я нервно запинаюсь. – Вообще-то, я имел в виду «чем тебе нравится заниматься», но мне жаль это слышать, – Кэл улыбается, поддразнивая меня. Я думаю, что умру от смущения. – О боже, – ною я и закрываю руками лицо. Затем я чувствую, как его руки отводят мои от лица. Я удивленно смотрю на него, от его прикосновения у меня в животе порхают бабочки. – Никогда больше не прячь от меня эти великолепные глаза, – говорит Кэл, и я смущаюсь ещё больше, но в этот раз я не чувствую себя так плохо. – Ну, я на самом деле довольно скучная, – смеюсь я, разочарованная тем, что он отпускает мои руки. – Уверен, что это не так, – парень заводит руки за голову. – Мне нравится рисовать красками и карандашом, лепить... – говорю я. – Значит, художница – улыбается он. – Да, вроде того, – улыбаюсь я в ответ. – И это то, чем ты хочешь заниматься по жизни? – спрашивает Кэл. Каким-то образом мне кажется, что ему действительно интересно, и что он говорит это не просто для поддержания разговора. – Ну, лепить и рисовать красками – это больше как хобби, но я обожаю рисовать карандашом. Если бы я могла просыпаться каждый день и зарабатывать этим на жизнь, было бы здорово. К сожалению, художники не очень востребованы, так что я не знаю, как далеко смогу зайти в профессиональном плане, – вздыхаю я. – И у тебя хорошо получается? – спрашивает он. Меня немного застаёт врасплох этот вопрос. – Ну, я надеюсь. Если бы у меня не получалось то, что я так люблю, наверное, это разбило бы мне сердце, – замечаю я со смешком. – И мне можно увидеть твои работы? – спрашивает Кэл. – Не знаю, это вроде как личное, – отвечаю я нерешительно. – Если ты хочешь потрясти весь мир, тебе придётся сначала показать рисунки, – говорит парень непринужденно и во второй раз я не нахожу, что ответить. – И ты можешь практиковаться на мне, – предлагает он. – Может быть, – я ухмыляюсь, – Так ты из Чикаго? – Я живу здесь большую часть своей жизни, – отвечает Кэл. – А ты? – Нет, я поступила здесь в университет. Я родилась в Мичигане, в Сагино, если точнее. – Красивая, умная, да ещё из Сагино, я бывал там раньше, – говорит он. – Правда? Я раньше не встречала никого из Чикаго, кто добровольно бы поехал в Сагино, – отвечаю я удивлённо. – Я знал нескольких людей из этих мест, – говорит парень, кривя рот. – Тебе там не нравилось? – Нет, я люблю этот город. Это ведь мой дом, я там выросла. Просто там не очень много возможностей. Ну, ты ведь был там, должен понимать. Он кивает. – Странно, что мы начинаем ценить что-то, только когда теряем, – продолжаю я. – Когда я была моложе, я всегда мечтала перебраться в Чикаго и никогда не оглядываться. Но вот я здесь и мне не терпится поехать обратно ненадолго. – Значит, ты девушка из глубинки? – шутит он. – Можно и так сказать, – я смеюсь. – Это плохо? – Вовсе нет, – отвечает Кэл убедительно. Мой телефон вибрирует. Я смотрю, кто звонит, и вижу имя Хилари. Почему я не отключила его и почему она не написала мне смс? Я закатываю глаза. – Мне лучше ответить, – говорю я со вздохом и нажимаю на кнопку «Ответить». – Алло? – Привет! Ну как вы там? – спрашивает она громко и восторженно. Я знаю, что Кэлу всё слышно. Я смотрю на него, и он улыбается. – Извини, я на минуту, – смеюсь я, встаю из-за стола и иду в другую часть ресторана. – Всё в порядке, – отвечаю я Хилари. – Так что вы делаете? Куда вы поехали? Ты уже целовала его? Рассказывай мне всё! – требует подруга. – Ты не можешь подождать, пока я вернусь домой? – смеюсь я. – Ну, да. Просто уже час ночи и, поскольку, я самый лучший человек на земле, я решила поступить по-матерински и проверить, всё ли у тебя в порядке. Больше похоже на то, что кто-то суёт нос не в свои дела. Я улыбаюсь. – Спасибо, мам. Стой, ты говоришь, уже час? – недоверчиво спрашиваю я. – Да! Ты никогда не уходишь так надолго, ну за исключением твоей работы! Вот почему я решила проверить, как ты там. Да, и к твоему сведению, твой начальник звонил трижды. Он сказал, чтобы ты перезвонила ему как можно скорее или что-то типа того. Чего он хочет? – Хорошо, спасибо, Хил. Я собираюсь положить трубку примерно через 3 секунды. Но мы ещё поговорим, когда вернусь, – я сообщаю ей шутя. – Стой! Перед этим ты должна сказать мне, собираешься ли ты с ним переспать, – говорит она небрежно. Я закатываю глаза и ничего не отвечаю. – Ну же, Лорен! Мне чертовски скучно! Пожалуйста, развлеки меня. Расскажи мне что-нибудь. Я, ведь, здесь одна всю ночь. Я рада слышать это. Теперь я знаю, что мне удастся нормально поспать сегодня. – Хилари, мы ещё даже не целовались, – говорю я почти разочарованно. – Ну, ночь или вернее утро только начинается, – поёт она. – Посмотрим. Мне надо идти. Поговорим позже, Хил. – Конечно, ведь ты расскажешь мне всё, иначе я заберусь к тебе в кровать, – шутит подруга. По крайней мере, я на это надеюсь.