— Это мой парень — Тревор. — Джордан указал в направлении Тревора. Тревор подошел, чтобы тоже обняться, и я поняла, что должна была предупредить Эша, что здесь будет телевизионный продюсер. Я не хотела, чтобы он думал, что я пытаюсь раздуть новостной сегмент. — Приятно познакомиться с тобой, — сказал Эш, возвращая крепкое объятие. — Взаимно. Это здорово, наконец, встретиться с тобой. Я знаю, что Бёрд боялась, что ты исчез навсегда. Я была немного смущена, потому что это звучало так, как будто я говорила о нем, хотя именно это я и делала. — Она упоминала, что пригласила тебя пару недель назад, но сказала, что ты, вероятно, не придешь. — Полагаю, что я не дал определенного ответа. У меня не было номера или чего-то подобного, и я не знал, как ответить на приглашение. — Мы все немного рассмеялись. Казалось немного грубо, смеяться над его затруднительным положением, даже если он сам пошутил. — Ну, ты выглядишь как довольно сильный парень, — сказал Джордан, сжимая бицепс Эша. Я полагаю, так и было. Он был выше меня, а я высокая, поэтому он, по крайней мере, был шесть футов (прим.перев. примерно 183 см). Он был худой, не тощий, но с идеальным строением и с правильным количеством мышечной массы. Это заставило меня задаться вопросом о его питании. Но если и было изобилие чего-то на Скид-роу, это были склады с едой. — Не хочешь помочь нам перенести стол и несколько стульев с другого конца коридора? Эш взглянул в мою сторону, прежде чем адресовал Джордану. — Буду рад. Джордан так вел себя с ним. Он заставлял людей чувствовать себя как дома. Я не была безынициативной, но Джордан окружал людей своей теплой аурой. Он знал, как очаровать людей. И в моих взаимоотношениях с Эшем до этого момента, я чувствовала, что на самом деле слишком сильно давила на него, в своих усилиях проявить признательность. Как будто я иногда заставляла его защищаться. Вы знаете, когда он называл меня глупой и игнорировал на улице. Минуту спустя Тревор направлял двух других, пока они маневрировали по коридору со столом Джордана, сокращая расстояние между нашими квартирами. Я немного отодвинула мебель, чтобы освободить место для стола. К тому моменту, как они принесли стулья, Эш казался более расслабленным, и я слышала, как Джордан говорит ему об озабоченной чихуахуа Тревора, которой запрещено приходить на День благодарения, с тех пор как он трахает наши лодыжки. *** — Итак, Эш, — ты родом из ЛА? — спросил Джордан. — Сан-Диего. Мой отец работал здесь, но моя семья переехала в Пасадену пару лет назад. Это было странно, слышать о его происхождении. У него была семья, которая жила не так далеко, и, тем не менее, большую часть времени он проводил на улице. Обычно на ужинах люди спрашивают насчет семьи, работе, хобби. Ты пытаешься воссоздать историю человека, основанную на этих кусочках информации. Но что-то случилось между взрослением в семье военных в Сан-Диего и жизнью на лице в одиночестве в ЛА. И что бы это ни было, это не был разговор для ужина. — Бёрд упоминала, что вы все приезжие? — Кто не такой в этом городе? — подхватил Тревор, откупоривая вино. Он налил мне немного, затем Джордану. Наклонил бутылку в сторону Эша, предлагая. — Нет, спасибо, — все, что он сказал. — Да, я из Мэдисон, Висконсин. Джордан из Бостона. Тревор из Сан-Франциско. — Сколько тебе лет, если ты не против, что я спрашиваю? — спросил Тревор. Тревор был самый старший в компании — ему было двадцать семь. — Двадцать один. — Мы одного возраста. — Как твоя рана? — спросил Джордан, его глаза расширились от осознания. — О боже мой, я только что понял, что ты поднимал этот тяжеленный стол! Извини! — Нет, нет. Все в порядке. Она хорошо заживает. Передвигать стол не было проблемой. — Джордан ужасный хозяин. Ты пришел, и он сразу загрузил тебя работой, — упрекнула я. Эш взгляну на меня с полуулыбкой. Это был редкий момент за ужином. Я смотрела на него, пока он наблюдал за Тревором и Джорданом, а затем взглянул на меня, но наши глаза едва встретились. Я безумно хотела задать ему тысячу вопросов, но по какой-то причине обнаружила, что отчаянно пытаюсь вести себя спокойно за столом. Не заняло много времени, прежде чем мы все насытились. Джордан сказал, что мы будем играть «Карты против всех», но сначала ему нужно убрать беспорядок в своей квартире, чтобы найти колоду. Он сказал Тревору, что ему нужна помощь. Джордан подошел ко мне и прошептал на ухо, когда я положила свою тарелку в раковину. — Ты в порядке, что я пойду поищу карты? — Конечно. Ты в буквальном смысле в другом конце коридора. Я буду в порядке здесь, — прошептала я в ответ. Затем остались только мы вдвоем. Я начала собирать тарелки и загружать их в раковину. Не спрашивая, Эш подошел к раковине, расстегнул и закатал свои рукава, и начал очищать тарелки. — Ты не должен делать это. Ты гость. — Пожалуйста, позволь мне отблагодарить тебя, — сказал он, возвращая мне мои слова. — Ладно, ты можешь очищать и передавать тарелки, а я буду мыть. — Звучит как план. Когда он передал мне первую тарелку, я посмотрела на его руки. — Твои руки чистые. Он странно посмотрел на меня, как будто задумался, должен ли обидеться. — Я имею в виду, что когда видела тебя последний раз, казалось, как будто ты использовал баллончики с краской. — Ох, да. — Казалось, он был удивлен моим наблюдение. — Ты рисуешь граффити? — Что-то вроде. Я не вандал. Я нахожу большие коробки, распрямляю их и затем использую как холст. Это новый вид для меня. Я использую это только последний год. — Новый вид? А что еще ты использовал? — Разное. Акварель, акрил, масло. Я рисовал углем и пастелью. Много раз я комбинировал. Но краски и холсты дорогие. В любом случае сейчас мне нужно не так много. Я пытался рисовать баллончиками, но лучше не делал бы этого. — Почему нет? — Я потерял свое видение. — Что? — Художественное, не глаза. — Ох. — Являясь творческим человеком, мне было грустно за него. Потерять свое видение — это как потерять сердцебиение. Как путешественнику потерять компас. Это заставило меня задаться вопросом: вот почему он бродяжничал? Я посмотрела на него, когда он передал мне следующую тарелку. Его большие глаза были немного опущены, и от этого он выглядел и молодыми печальным в одно и то же время. — Итак, Бёрд? — Да? — Я имею в виду имя. Ты сказала, что расскажешь историю, если я приду. — Так вот почему ты здесь. Я ненавижу разочаровывать, но это не стоило визита,— сказала я с ухмылкой. — Полагаю, что должен сам оценить. — Это так здорово, что он поддерживал разговор со мной, без того, чтобы я вытягивала каждое слово. Может, ему нужен был друг или два, чтобы помочь ему выбраться из его положения. — Ну, когда была маленькой, я была очень худой. Просто кожа да кости. Мо колени были двумя гигантскими коленными чашечками. И у меня были очень худые ноги. Как у птички. Я любила прыгать и танцевать. Так это и прицепилось. Ноги больше не худые из-за танцев, да и мне больше не десять лет, но прозвище осталось. — Его глаза опустились на мои ноги, я уверена, непроизвольная проверка моих мышц. — Ты танцовщица? — Да, хотя иногда так не кажется — И какой твой вид танца? Я мягко рассмеялась, обычно люди спрашивают, какой стиль танцев, а не какой мой вид танцев. Но это казалось намеренно, как будто он пытался быть дерзким со мной. — Модерн, классический балет, джаз. Он кивнул, как будто моего ответа было достаточно. — Как долго ты рисуешь? — С тех пор как себя помню. — Ты хорош в этом? — спросила я. — А ты? — спросил он, приподняв бровь. — Я не смог найти их! — закричал Джордан, врываясь через дверь как мой собственный вариант Крамер. — Я думаю, что одолжил их Дэмиену или Джони? Дерьмо. Тревор и Джордан очистили стол, пока мы домывали посуду. Между употреблением алкоголя и срочностью очистки стола, я знала, что Джордан планирует для нас то, что мы называли «Танцевальная вечеринка 2000», что означает просто танцевать как придурки по моей квартире. Даже хотя почти десятилетие прошло с двухтысячного, добавлять это число к чему-либо все равно казалось новым и современным. — Я должен уходить, — сказал Эш, когда протянул мне последнюю тарелку.