— Это к добру не приведет… — в полнейшей тишине мрачно заметил Даниел, а Тод в ответ на эти слова насмешливо ухмыльнулся. — Иди-ка открой дверь, Дан. Если станет страшно — зови нас. Даниел Фук, уже облаченный в свою ночную пижаму, сверху донизу забрызганную безалкогольным элем, нехотя побрел открывать дверь. Мальчик, будучи пессимистом по натуре, был уверен, что все, что ни происходит, непременно должно заканчиваться плохо. Например, его поступление в Троссард-Холл казалось для него величайшей неудачей, равно как и непредвиденный ночной стук в дверь. Каждая мелочь могла его расстроить и выбить из колеи — такой уж был у мальчика характер. — Кто там? — сварливо спросил он, не торопясь открывать, но ответом ему было молчание. — Что за невоспитанность? — пробурчал Даниел, все же распахнув дверь. Но к его великому удивлению, за ней никого не оказалось. Милли Троуд невпопад захихикала, а Тод ленивой походкой подошел к двери и, легонько толкнув в сторону своего низкорослого одногруппника, вышел на крыльцо, покрытое снегом. — Чьи это глупые шуто… — он не успел договорить, поскольку ему на голову вылилось целое ведро какой-то странной жидкости, а он от неожиданности вскрикнул и попятился назад, к своим друзьям у камина. От его насмешливого поведения не осталось и следа, а сам мальчик представлял сейчас жалкое зрелище: его прекрасные каштановые локоны спутались и как пакли повисли по плечам, лицо позеленело — может, и не от холода, а от той воды, которую на него вылили целый ушат. Раздались веселые смешки и улюлюканья, а затем ко львам пожаловали нежданные гости — двое молодых людей, одетых как на карнавал — в маски и странные костюмы. Похоже, это были старшекурсники, однако потешные костюмы делали их моложе. — Ну что, классную прическу мы ему сделали, да, Дориус? — сказал один другому, и они опять расхохотались, удивив смущенных первокурсников неимоверно. — Ты уж прости, парень, что мы тебя искупали… Традиция у нас такая. Все новички должны пройти испытание. Кстати, мы ваши коллеги, только со второго курса. Я — Помпилиус, а это Дориус. — При этих словах Тод досадливо нахмурился, ну а вот Даниел Фук был, напротив, невероятно счастлив, что избежал ночной экзекуции. Он смотрел себе под ноги, старательно пряча на хитром лице довольную ухмылочку. Помпилиус, не дожидаясь приглашения, хотел было примоститься рядом с ребятами у огня, да только вот поскользнулся и с громким стуком плюхнулся прямо на пол. Теперь уже смеялись все, в том числе и многострадальный Тод, и мирная обстановка в спальном домике была восстановлена. Ребята еще долго сидели все вместе: второкурсники делились опытом со своими преемниками, рассказывая про строгих преподавателей, чьи занятия пропускать нежелательно, и о профессорах-добряках, предметы которых можно прогуливать без зазрения совести. Они также немного поведали об игре в едингбол и о торжественном мероприятии в конце первого полугодия — Празднике рисовых фонарей[7]. Словом, намечались некоторые грандиозные события, в которых всем без исключения хотелось поучаствовать. Веселье продолжалось до тех пор, пока морда единорога-охранника не заглянула в полуоткрытое окно, что означало только одно: всем пора спать — и младшим, и старшим. Единороги вообще очень ревностно относились к дисциплине и не допускали даже мысли о том, что кто-то до глубокой ночи будет гулять и балагурить. Правда, строгих стражей порядка было очень легко задобрить — достаточно только протянуть им большую спелую морковку, как они начинали чавкать и забывали обо всем на свете. Так что охранники из них были никудышные. Впрочем, непрошенные гости едва ли могли пробраться на территорию школы, и тому было несколько причин. Во-первых, лощина, где находился Троссард-Холл, была со всех сторон окружена лесным лабиринтом, таким дремучим и непроходимым, что даже знающие люди не рисковали туда заходить. Старые долговязые ели создавали непроходимый заслон, сравнимый разве что с неприступной крепостной стеной, куда не мог пробраться враг. Во-вторых, удачное расположение скрывало этот живописный уголок от глаз тех, кто имел возможность созерцать его с высоты птичьего полета. Вид на город открывался только под определенным углом; в противном случае попытка разглядеть что-либо внизу заканчивалась неудачей. Такой обман зрения казался студентам необъяснимым; впрочем, как и многие другие природные феномены этой местности, например, теплая оюньская погода круглый год. Вместе с тем, все это добавляло Троссард-Холлу некой таинственности и загадочности; некоторые люди хотели сюда попасть только ради того, чтобы воочию увидеть все эти необычные вещи. Никому не приходило в голову, что в лощине может быть небезопасно; сама природа, казалось, говорила о том, что это место находится под ее особым присмотром. И сейчас, когда вся школа погрузилась в сон, среди ребят не встретилось ни одного, который со страхом прислушивался бы к ночным шорохам и звукам. Глава 5. В которой с Артуром случается пренеприятнейшее происшествие Артур проснулся глубокой ночью от громкого посапывания Тина. Тот сладко причмокивал во сне, смешно свернувшись на кровати калачиком, и напоминал сейчас котенка, ненароком забредшего на хозяйскую постель. Тин спал крепко, и разбудить его сейчас было практически невозможным предприятием. Артур улыбнулся и закрыл глаза, однако загадочный шелест за окном заставил его прислушаться. И что было такого странного в этом звуке? Ветер либо же какой ночной зверек вполне мог шуршать подобным образом… Тем не менее, любопытство заставило Артура подняться с кровати и решительно двинуться в сторону холла, откуда можно было выйти наружу из домика. Мальчик быстро накинул на плечи свой полушубок и осторожно, стараясь никого не разбудить, покинул натопленное помещение. Его сразу же поприветствовал холодный смраденьский ветер. Вокруг, надо сказать, было довольно жутко — масляные фонари никак не справлялись с чернотой ночи и освещали лишь себя, поблескивая в темноте, как глаза хищного зверя. Высокая стена черного леса подступала прямо к спальному домику Морских львов; искривленные старые деревья жадно тянули к нему свои ветви, словно желая схватить покрепче, а из чащи доносились протяжные завывания каких-то ночных обитателей, судя по всему, отнюдь не безобидных. Однако юношу, который с детства привык жить в непосредственной близости от леса, вовсе не напугала зловещая атмосфера, царившая в лощине. Он задумчиво стоял перед своим шале, с наслаждением вдыхая свежий воздух. Снег, еще недавно покрывавший городок студентов, успел растаять и превратиться в жидкую грязь, хотя вокруг их дома еще лежали довольно крупные белоснежные островки. Отчего-то юноше совсем расхотелось спать. Он задумался о том, как ему удалось попасть сюда, и что его ждет. Был ли какой-то скрытый смысл в том, что Баклажанчик принес его именно в Троссард-Холл или так получилось случайно? Зачем вообще единорог забрал его с площади? Что за странные чары околдовали его разум, подтолкнув к тому, чтобы он сам сел на спину крылатого зверя? Что, наконец, хотел от них тот второй, белый единорог? Сейчас, со всей ясностью вспоминая подробности злополучного полета, мальчик мог с убеждением сказать, что белый зверь пытался напасть именно на него. Но с какой целью? Все произошедшее в воздухе в тот день было окутано какой-то непостижимой тайной, которую мальчик очень хотел бы разгадать. Артур также думал о своей кормилице. Левруда, возможно, уже не надеется увидеть своего подопечного живым… Хорошо же он отплатил ей за любовь и доброту, нечего сказать; улетел на единороге, даже не попрощавшись. Кто теперь будет помогать ей утеплять ставни от смраденьских холодов и носить продукты? Артур с грустью смотрел на пелену темного леса; с этой стороны непроходимая чаща выглядела так же мрачно и неприветливо, как в его родном городе. Внезапно юноша опять услышал шорох, тихий и осторожный, словно мышка пробежала по снегу и скрылась где-то в сугробе. Именно этот таинственный звук и заставил мальчика покинуть свою постель. Артур замер, оглядываясь. И вот перед его глазами предстала прелюбопытнейшая картина — с восточной стороны спального домика из-за угла тянулась по снегу длинная красная лента. Издалека она напоминала кровь, и, вероятно, Артур с испугу так бы и подумал… Но лента шевелилась и двигалась как живая; она по-змеиному ползла по снегу, покуда, наконец, совсем не скрылась с глаз удивленного мальчика. Когда Артур выходил из шале, ему даже не пришло в голову испугаться или заподозрить чего дурного в том тихом шелесте под окном, однако сейчас он внутренне сжался от недобрых предчувствий. Краешек алой ленты опять выглянул из-за угла дома, словно играясь и заманивая к себе бодрствующего наблюдателя. — Что же это? — под нос себе пробормотал Артур, ребяческое любопытство которого явно пересиливало страх. Осторожно ступая, он решил обойти дом с противоположной стороны, чтобы увидеть, кому принадлежала эта странная лента. Казалось, все замерло — и ветер больше не шумел в округе, и таинственный шелест прекратился, словно в обиду на то, что его поддразнивания так никого и не привлекли. Артур смело завернул за угол дома; их с Тином окно было чуть приоткрыто, и даже на улице был слышен неприличный храп его друга. Вдруг на Артура накинулось что-то из темноты и завизжало, отчего тот вздрогнул всем телом, будучи готовый дать деру как можно скорее. Но страшным существом оказался пушистый хорек, который и сам, по-видимому, напугался до полусмерти. Он ошалело пронесся мимо невысоких облезлых кустов и скрылся с глаз долой. Артур с облегчением улыбнулся своим надуманным страхам, но, подняв глаза, он все же не смог сдержать испуганного крика. Прямо перед ним стоял невысокий коренастый мужчина в темном плаще. Он не двигался, только смотрел, и его взгляд, тяжелый и холодный, навевал сильнейший страх. Его лицо частично скрывал капюшон, из-за чего Артур плохо разглядел незнакомца; и если бы спустя какое-то время мальчика попросили подробно описать его внешность, то он вряд ли смог бы это сделать. Однако сейчас, в испуге замерев на месте, он мог с убеждением отметить какое-то непостижимое уродство чужака. Коренастый мужчина был вроде не кривой, и без горба, с одинаковыми по длине руками и ногами. Но чувство гадливости сразу же подступило к горлу мальчика, как будто он увидел нечто действительно нелицеприятное. Мужчина не двигался, но крик явно вспугнул его, и он шумно вздохнул, досадливо махнув рукой. Артур с ужасом отпрянул, так как ладонь человека была вся в странных кровавых подтеках и порезах, однако, спустя мгновение, он понял, что причиной тому была загадочная красная лента, которая поначалу так заинтересовала его. Один конец ее был обмотан вокруг руки неприятного незнакомца, а второй, громко щелкнув в воздухе, за долю секунды пронесся рядом с лицом Артура, как длинный кровавый хвост. Вряд ли этот угрожающий жест можно было расценить как-то иначе, чем нападение. Сомнений быть не могло: уродливый незнакомец по какой-то причине попытался напасть на студента Троссард-Холла! А в это время на улицах появились единороги-охранники. Они услышали крик и сейчас сердито пыхтели, переживая, что кто-то так бесцеремонно нарушил их покой. Мужчина в капюшоне зло выругался и бросился бежать. Сначала был слышен треск кустов и его тяжелое дыхание; видимо, острые сучья деревьев царапали его и не давали уйти. Потом через секунду все смолкло, как будто ночной гость был всего лишь фантомом, случайно появившимся в голове Артура. А мальчик тем временем, чуть живой от пережитого волнения, быстро вернулся в спальный домик, плотно закрыв за собой дверь на все засовы. Он ожидал, что ребята проснулись из-за его крика, однако, к счастью, они слишком крепко спали, за исключением разве что Триумфии, которая стояла в холле в крайнем волнении. Она была в длинной, до пола, ночной рубашке и черепаховых очках, которые, казалось, не снимала даже на время сна. — Что случилось? Это ты кричал? Почему ты не спишь? — сонным голосом поинтересовалась она у Артура, всем своим сердитым видом давая понять, как сильно она недовольна, что ее разбудили. Артур пересказал ей историю, не посчитав нужным что-либо скрывать. В конце концов, ему самому почти ничего неизвестно. Триумфия, как ни странно, выслушала внимательно, без обычных своих едких и язвительных высказываний. — А как он выглядел? — поинтересовалась, наконец, она. Артур пожал плечами. — Было так темно, что я с трудом смог разглядеть. Но, как мне показалось, этот человек совсем не выглядел дружелюбным и был каким-то… омерзительным, — выдохнул мальчик, с отвращением вспоминая незнакомца. Пытаясь описать его сейчас, юноша вновь почувствовал, как к горлу подступает тошнота. — Он напал на меня, — добавил Артур. — Напал на студента! Невероятное упущение со стороны Дейры! Вряд ли это кто-то из Троссард-Холла, он, вероятно, пробрался со стороны леса, — предположила Триумфия. — Но как ему в таком случае удалось пройти сквозь лабиринт? Это поистине необъяснимо! Только если не… — Не что? — невольно заинтересовался Артур рассуждениями девочки в черепаховых очках. Триумфия смерила его снисходительным взглядом, который явно указывал на ее собственное превосходство. — Если ему не помог кто-то из школы, разумеется, — терпеливо объяснила она. — Но кому это надо? — удивился Артур. Триумфия пожала плечами. — Не имею понятия. Но на твоем месте я бы не особо распространялась об этом инциденте. — Единороги наверняка его поймают, и завтра все выяснится само собой, — покачал головой Артур. — Что же это за школа, где на студентов могут так легко напасть? — Вот поэтому я бы на твоем месте помалкивала и посмотрела, что будет дальше. Но, к твоему сведению, только Дейра знает, как пробраться через лабиринт. И если уж кто-то извне решил попасть на территорию школы, то без нее он вряд ли смог бы это сделать. — Ты думаешь, что именно она… Могла пропустить кого-то? — нахмурился Артур, в своем сознании воскрешая их последнюю встречу с директрисой и то неприятное впечатление, которое она на него произвела. — Я не имею понятия, — вновь повторила Триумфия. — Посмотрим, что выяснится завтра. Но мне это ужасно не нравится. Я приехала сюда учиться, а не бегать от опасных типов по лесу. Когда я нервничаю, у меня начинается изжога. — М-м, — протянул Артур, не зная, как комментировать последнюю реплику. — Давай спать. Завтра, я уверен, все объяснится, — с этими словами мальчик пошел к себе в комнату. Здесь мало что изменилось, разве что Тин теперь наполовину свешивался с кровати и так громко и беззастенчиво храпел, что заглушал все посторонние звуки. Теперь казалось просто немыслимым услышать что-либо за окном, не говоря уж о том, что Артур даже и своих собственных шагов не слышал. Первым делом юноша быстро подошел к окну и закрыл его. Затем ему захотелось разбудить Тина, чтобы рассказать обо всем, что случилось. Он легонько толкнул своего спящего друга. Тот сразу вскочил и очумелыми ото сна глазами воззрился на Артура. — Они здесь?! Неужели это конец? — плохо понимая, что происходит, испуганно пробормотал он. — Да, это конец твоему храпу! — несмотря на серьезность ситуации, Артур захохотал и хлопнул друга по спине, чтобы привести его в чувство. — Ты в своем ли уме?! На дворе ночь! — начал возмущаться сонный Тин. — Кто-то бродил вокруг нашего домика… — перебил его Артур и шепотом пересказал свою историю. Тин резво вскочил с кровати; сон как рукой сняло. — Единороги слышали, что ты кричал? Завтра вопросов не оберешься… — пробормотал он. Артур кивнул. — Я так испугался… Представляешь, на меня из темноты смотрит это лицо в капюшоне! — Как думаешь, что ему надо было здесь? Артур пожал плечами. — Я не знаю… Но когда он увидел меня, то так странно посмотрел… И такая ненависть была в его взгляде, как будто я помешал ему сделать что-то важное. Мне думается, он намеревался напасть на меня. — Подожди, — перебил его Тин. — Это не может быть чужак! Сюда очень сложно попасть, границы Троссард-Холла охраняются! И единорогов тут полно… Скорее всего, это был кто-то из преподавателей! — Да?! Кто-то из преподавателей с очумелым лицом начал размахивать у меня перед носом оружием? Хотя, я, конечно, не могу с точностью утверждать, что это было оружие… Но взгляд незнакомца явно говорил о злых намерениях. Помимо прочего, его лицо абсолютно не похоже ни на одно из тех, что я видел здесь! Хотя, сказать по правде, я и не видел его лица целиком, — Артур невольно замялся, припоминая подробности. Почти необъяснимое чувство отвращения до сих пор владело всем его существом. Все-таки действительно в том незнакомце было что-то инородное и чуждое. Артур также пересказал другу их разговор с Триумфией. — Эта странная в очках тоже знает? — даже немного обиделся Тин на то, что не первым услышал эту впечатляющую историю. — Она правильно говорит, — заметил Артур. — Дейра вполне могла пропустить кого-то на территорию школы. Правда, я не понимаю, зачем. И что ночью ему понадобилось около нашего спального домика? — Самое ужасное в этой ситуации то, что на студента Троссард-Холла пытались напасть в первую же ночь учебного года! И неважно, увидел ты что-то, чего не должен был видеть или какая другая причина… Но такого быть не должно, тут же безопасно! — последнюю фразу Тин как-то выкрикнул, словно сам себя успокаивая. Мальчик вдруг представил себя на месте Артура, и у него тут же затряслись поджилки. Если бы он встретился с незнакомцем ночью, то, наверное, просто бухнулся бы в обморок от страха. — Все-таки зря школу построили у подножия этой черной чащи, — продолжил друг Артура тихим голосом. — Ну и что? Наш дом с Леврудой находится у самого леса, где нет, заметь, никакого защитного лабиринта! — сказал Артур, не совсем понимая почти суеверный страх Тина перед лесом. — Как это «ну и что»? — изумился и даже немного обиделся его друг. Как истинный беруанец до мозга костей, мальчик боялся и ненавидел лес. Тин поплотнее завернулся в свое одеяло, словно желая отгородиться таким образом от всех опасностей, и начал говорить, придавая своему голосу значительность и выразительность настоящего сказочника. Он пытался храбриться; впрочем, мальчик не отдавал себе отчета в том, что ночное приключение Артура взволновало его до крайности. — Этот безмолвный лес, который простирается до самого Беру, может, когда-то и был обычным в представлении людей… Раньше. Через него даже проходила довольно удобная дорога, которую проделали купцы. Вероятно, кстати, дорог было несколько, я точно не знаю. Так или иначе, они были вполне пригодны для того, чтобы путешествовать в повозках. В некоторых местах даже возвели почтовые станции, чтобы путники могли поменять лошадей. Купцы надеялись сколотить состояние, закупая товары в провинциях и перепродавая их в Беру. Однако, возможно, ты заметил, что детей сюда стараются привезти на единорогах? Если родители не имеют такой возможности, то школа отправляет за ними своих… По лесным дорогам уже давно не ходят… Скорее всего, все когда-то существовавшие тропы уже заросли травой. — Но что, в таком случае, изменилось? — с интересом спросил Артур. — Поначалу торговля шла бойко, купцов становилось все больше и больше. Но с какого-то момента все переходы прекратились. Торговцы отправлялись через лес, и больше их никто не видел. А лесники частенько рассказывали, что подбирали их тюки и свертки, брошенные прямо на дороге… Иногда находили даже мертвых людей. Их трупы были настолько обезображены, что сложно было даже определить, что являлось причиной смерти. Эти печальные новости приходили в Беру из других городов Королевства. В Кагилу, например, теперь даже лесники боятся в лес заходить — говорят, завелась там какая-то нечисть. — Если все так избегают лес, как же тогда до вас доходили эти новости? — насмешливо поинтересовался Артур, однако Тин не понял иронии. — Как, как. При помощи голубиной почты, конечно же. Сейчас действительно уже никто не отваживается путешествовать пешком, я тебе честно говорю. — Но как же тогда школу могли построить в таком страшном месте? Если ученики здесь не в безопасности… — Именно поэтому Троссард-Холл очень хорошо охраняется. Сюда не попадет чужак. Вокруг школы лабиринт, и, наверное, только одна Дейра знает, как сюда пробраться со стороны леса. Я плохо в этом разбираюсь, но до этого дня был совершенно уверен, что нас так просто в обиду не дадут. Может, тебе вообще все приснилось, Артур? — с надеждой поинтересовался мальчик. — Или это чья-то глупая шутка, вроде той, что провернули с нами второкурсники. Вероятно, у преподавателей тоже такая манера знакомства? Артур задумчиво покачал головой.