В аудитории воцарилась тишина — никто не знал ответа. Артур вообще до сегодняшнего дня не знал, что русалки существуют, он думал, это все выдумки писателей. Дельфина весело засмеялась, и ее чарующий смех волшебной трелью пронесся по залу. — Неужели никто? Не стесняйтесь, я не кусаюсь! — Впрочем, в последнем никто и не сомневался, слишком уж милой была их преподавательница. — Я уверена, кто-то знает ответ… И точно, спустя минуту послышался страдальческий вздох — девочка в огромных черепаховых очках, убедившись, что решительно никто не хочет проявить инициативу, нехотя подняла руку. Казалось, она делает всем огромное одолжение. — Я знаю ответ, — безапелляционно заявила она, впрочем, не добавив к этой реплике ни слова. Дельфина улыбнулась и кивнула, разрешая ей сказать. — Они уплывают со своих привычных мест обитания, когда в океане появляются хламидии лацеперус. Дельфина ободряюще кивнула: — Совершенно верно, а точнее, русалок прогоняют не сами микроорганизмы, а ядовитые вещества, которые выделяют эти хламидии в процессе своей жизнедеятельности. Умничка, очень хорошо. Вы с какого факультета? — Морские львы, — высокомерно бросила Триумфия, и Тин невольно скривил рожицу в ее сторону. — Отлично. Вы освобождаетесь от домашнего задания. А все остальные к завтрашнему дню должны прочитать пять параграфов книги Трэффика «Жизнь под водой», — с садисткой улыбкой произнесла молодая учительница. Тут уж Тин не сдержался и недовольно фыркнул. — Вы имеете что-нибудь против, молодой человек? — невозмутимо спросила его Дельфина. Тин покраснел и попытался объяснить: — Я просто думал, что на уроках… Э-э… Мы будем заниматься практикой. Дельфина весело засмеялась, закинув назад свою изящную головку. Потом она неожиданно встала со своего места. Плавной походкой, слегка покачиваясь на высоченных каблуках, она приблизилась к нему и наклонилась очень близко. Тин недоуменно посмотрел на нее; странная учительница улыбалась и приближала к его лицу свое — такое прекрасное и совершенное. Тин, не зная, что делать в сложившейся ситуации, тоже улыбнулся, правда его улыбка вышла несколько глуповатой. Он как под гипнозом смотрел в ее глаза, которые напоминали сейчас морскую бездну. Неожиданно она запела — сначала прекрасным тонким голосом, потом он становился все ниже и ниже и, наконец, стал таким уродливо-неприятным, что все стали закрывать уши. Ее прекрасное лицо исказилось и сейчас выглядело почти отталкивающим и даже грубым. Бледные полупрозрачные губы приобрели вмиг кроваво-красный оттенок, а глаза стали пугающе черными. Ужасный звук, который она издавала, сводил с ума. Тин сильно побледнел; он силился произнести хоть слово, но ему это не удавалось. — Хватит! — крикнул Артур, не в силах наблюдать беспомощность друга. И Дельфина сразу же стала прежней. Ученики во все глаза смотрели на нее. — Вы… Русалка? — робко спросил кто-то с последних рядов. Она очаровательно улыбнулась. — Считайте, что это была практика, — сказала она, не отвечая на вопрос, и добавила, обращаясь непосредственно к ошеломленному Тину: — Не бегите впереди единорога, юноша. Не лучше ли сначала понять, с чем вы столкнулись, прежде чем пытаться что-либо делать. Так что прочитайте книгу, будьте добры. И уже завтра вы сможете опробовать на мне советы автора по борьбе с сиренами. Нам выделили всего месяц на эту тему. Кстати, если бы вы изучали труды достопочтенного Трэффика, то не задавали бы подобных вопросов, — строго добавила она. — Даже дети знают, что русалки не могут жить на суше. Разве только в исключительных случаях. С этими словами она поправила свою прическу, которая и так находилась в идеальном состоянии и презрительно хмыкнула — что, видимо, тоже относилось к бедному Тину. Наконец прозвенел звонок, и обескураженные студенты вывалились из аудитории. — Ты видел ее? Не удивлюсь, если под юбкой она прячет хвост! — сказал Тин Артуру. — Она же говорила, что не русалка. — Да врет она все! — с жаром возразил Тин. — Спорим, она… — Если вам так интересно, — послышался сзади ребят строгий, но вместе с тем ласковый голос Дельфины, — то я отвечу. Я сирена. И ненавижу воду, она мокрая. До свидания, молодые люди, — деликатно подвинув ребят, она плавно прошла вперед, чуть покачиваясь на каблуках. Все остальные расступались, подобострастно пропуская неординарную преподавательницу. — По-моему, ты ей понравился, — подшутил над своим другом Артур. — Значит, говоришь, все русалки хорошенькие женщины? Тин фыркнул. — Нормальные — да, но не она, это уж точно. А еще и эта всезнайка — «они живут до тех пор, пока не появляются хламидии», — тоненьким писклявым голоском передразнил он девчонку в черепаховых очках. Ребята шли на следующий урок. На лекарской науке, как они и предполагали, было невыносимо скучно за исключением одного неожиданного и вместе с тем просто вопиющего случая. Кто-то подложил Тину на стул детскую игрушку-«пукалку», а он, ничего не подозревая, смачно плюхнулся на сидение. Когда характерный звук раздался в полной тишине, только одна парочка — парень с девчонкой из группы энергетиков захохотали на всю аудиторию. Правда, к большому облегчению Тина, они единственные участвовали в этом веселье. Затем, однако, профессор Лист решила поддержать шутку и во весь голос провозгласила: — Я смотрю, у вас проблемы с пищеварением, молодой человек. В следующий раз будем готовить для вас лечебный отвар! После этих слов, смеющихся было уже гораздо больше, а Тин, сильно сконфузившись, покраснел как рак. Артур не мог спокойно терпеть насмешки в адрес своего друга, поэтому он громко заявил, глядя прямо в глаза профессору: — А какой отвар надо готовить тем, у кого проблемы с чувством юмора? Все замолчали, опешив от такой непростительной дерзости. Впрочем, это секундное промедление сменилось на радостные перемигивания студентов. Если бы профессор Лист хоть немного разбиралась в тонкостях детской психологии, то она, вероятно, похвалила бы Артура за остроумие и представила его лучше и умнее других, принизив при этом остальных ребят. Тогда ученики непременно возненавидели бы его и посчитали всезнайкой, что помогло бы профессору отомстить дерзкому ученику за его неуместную реплику. Однако госпожа Лист, которая, кстати, ужасно не любила непослушных студентов, предпочла сделать ученику выговор. — Обращаясь к преподавателю, надо поднимать руку. А обращаясь ко мне, надо начинать фразу словом «Профессор»! — пробурчала она недовольным голосом. — Но я вовсе не обращался к вам, профессор, — сделав невинное лицо, проговорил Артур. — Не нужно все мои слова принимать на свой счет. В ответ на эту реплику кто-то в классе захихикал, а профессор Лист удивленно вскинула глаза на нахального юношу. Все ее существо возмутилось от такого невежи, как она про себя назвала Артура, и всколыхнулось, как растение под порывом ветра. Ей ужасно хотелось наказать мальчика за дерзость, однако она решила повременить с санкциями, ибо ей не терпелось начать свой чрезвычайно интересный, по ее мнению, урок. Женщина решила ограничиться лишь злобной улыбкой. — Скорее всего, подушку мне подложил Антуан Ричи. Он так же, как и я, приехал из Беру, — прошептал на ухо Артуру Тин. — У нас гнездимы по соседству… Вечно меня задирает, пользуется тем, что все проделки сходят ему с рук. — Вон тот энергетик? — спросил Артур, краем глаза косясь в сторону парня, сидящего рядом с вполне миловидной девушкой. — Да. У него мерзкое имя, не правда ли? Артур неопределенно пожал плечами и еще раз внимательно посмотрел на обидчика. Парень был неплохо сложен, его широкая грудь, большие сильные руки и крупные увесистые кулаки не вызывали сомнений в том, что ему ничего не стоит превратить чью-либо жизнь в настоящий кошмар. В правом ухе у него блестела золотая серьга на старинный манер, и мальчик даже специально чуть наклонял голову, чтобы все могли ее разглядеть. Его черные блестящие волосы были франтовато зачесаны назад, а на тонких губах его красовалась насмешливая, чуть презрительная ухмылка. Антуан Ричи чем-то напомнил Артуру ребят из Клипса. Такого типа людей надо пресекать с самого начала, чтобы они не превратили маленькие невинные шалости в настоящие издевательства. Дети ведь вообще очень жестокие существа — у них это природный инстинкт самозащиты. У некоторых жестокость проявляется в желании властвовать над другими. Власть — это возможность безнаказанно быть жестоким. Антуан с виду был похож на таких подростков, которые мечтали создать свою империю, где непременно были бы слуги, раболепствующие перед ним, и не имеющие собственного голоса в силу своей слабости. Однако это было лишь первое впечатление Артура, которое, впрочем, могло оказаться весьма поверхностным. Тем временем занятие шло своим чередом. Пол-урока ребята потратили на то, чтобы прочитать в учебнике чрезвычайно непривлекательную для детского восприятия главу о целебных свойствах крапивы, а оставшиеся ползанятия ушло на приготовление крапивного чая, который должен был омолодить кожу за пять минут. Единственное, чего добился Артур за весь урок, это того, что его руки стали красными от крапивы, а молодильный напиток и вовсе получился какой-то ужасной коричневой кашицей, от которой скверно воняло. — Так-так… — поцокала языком пожилая профессор Лист, глядя на бесплодные попытки Артура облагородить кашицу. Сейчас преподаватель походила на старую заплесневелую картофелину, а когда ее грубоватое неправильной формы лицо морщила улыбка, она становилась совсем мало привлекательной. Сейчас профессор снова ехидно улыбалась, показывая желтые гнилые зубы. Странно, и почему она не вылечит их с помощью своих отваров? — Артур… Наш маленький посланник с неба. Только вот с учебой у тебя неважно. Три балла за молодильный напиток и три за небрежность. Я предполагаю, что ты не читал книгу Толнака по листоварению? Впрочем, не отвечай, я и так вижу. Запомни, мальчик мой, «Кто любит трудиться, тому есть чем похвалиться». — «Кто любит трудиться, не умеет веселиться. А кто много хвалится, тот в жизни не сгодится», — про себя пробурчал Артур, переформулировав, по обыкновению, пословицу; к его счастью, преподаватель ничего не услышала. — Я стараюсь, профессор, — громко добавил он, с досадой глядя на баночку с неудавшимся напитком. — Тогда дайте вашему соседу выпить это, — издевательски проговорила профессор Лист, кивнув на Тиннария. Тот испуганно воззрился на преподавателя. — Я отравлюсь, а не омоложусь, — шепотом произнес Тин, с откровенным испугом косясь на приготовленную Артуром сомнительную кашицу. — Ничего, я быстро приведу вас в чувство, — сказала профессор Лист и тут же, наверное, так вдохновилась своими словами, что позабыла про ребят и начала читать лекцию о том, как она замечательно готовит лекарственные отвары. Несомненно, она была без ума от науки о растениях и необычайно гордилась ею. Преподаватели, к сожалению, зачастую являются страстными фанатами своих предметов. Они начинают верить, что если им интересна эта область знаний, то и каждому живому существу она должна быть интересна в не меньшей степени. Артур с Тином облегченно посмотрели друг на друга. А между тем у девочки в очках с толстой черепашьей оправой, похоже, все получалось превосходно. Она сделала густой отвар какого-то странного желтого цвета, и профессор Лист целый час хвалила эту смесь, рассматривая и растирая ее длинными крючковатыми пальцами. — Ваше имя, дитя? — наконец, спросила она ее ангельским голоском. Тин закатил глаза и сделал рожицу. — Триумфия, — пискляво пропела девочка, и ее большие глаза под коричневой оправой сделались просто невероятно огромными. — Триумфия, детка, вы добьетесь гораздо большего, чем Артур, например. — Слова профессора звучали как приговор. Ученица согласно кивнула головой, явно одобряя сказанное преподавательницей. — Да она просто задается! — фыркнул Тин, с отвращением ковыряя пальцем свою крапивную жижицу, которая не сильно отличалась от той, что приготовил его приятель. Где-то в конце урока профессор Лист подошла к Артуру и прошептала ему на ухо: — В конце недели придете ко мне. Поможете мне с мандариной. Я уже стара, и мне одной не справиться. Это будет вам вместо наказания за отвратительное поведение. Артур только коротко кивнул, не желая с ней спорить. Урок длился очень долго, но, наконец, оглушительная трель известила всех о перемене, на которой учеников ждало замечательное известие — урок алгебры отменили. Оказывается, у всех факультетов прекратили занятия из-за какого-то срочного собрания. Ребята в спешке спустились в главную залу, где их уже ждала взволнованная Дейра Миноуг. Когда все факультеты были на месте, она тихо и быстро сказала: — В Беру беспорядки… Несколько гнездимов сгорело. Дорогие студенты, вам всем придется остаться в школе и во время праздников, которые будут после Бала… Никто домой поехать не сможет. — Быстро скомкав свою речь, она стремительно вышла из помещения. В зале было тихо, студенты молчали. Многие из них думали сейчас о своих семьях и о том, что происходит дома. Занятие по кулинарии не понравилось Артуру почти так же, как наука о цветах. Заданием студентов было приготовление короедов. Эти мерзкие жучки с непомерно длинными усами вызывали у мальчика лишь отвращение и непонимание — как можно было называть это лакомством? Зато Артуру понравилось одно из любимых выражений беруанцев — «у тебя что, мозги короед проел?», что означало — «ну и глуп ты, приятель». Философия прошла довольно скучно. После наступило долгожданное время обеда, а затем — отдых. Вернее, для всех отдых, а Артур с Тином планировали заняться исследованием территории школы. Они взяли в гардеробной теплые тулупы, валенки и побрели по заснеженной части спального городка, глазея на бездельничающих студентов. Артур даже делал кое-какие зарисовки в своем блокноте, но художник из него вышел прямо-таки не очень. Вот что он нарисовал: Их домик находился в северо-западной части, на краю леса. Как раз там, где должен был начинаться таинственный лабиринт, если он вообще существовал. Сперва ребята придерживались Центральной улицы, которая вела прямиком к «Уголку Билли Блейка». Тут было вполне оживленно — студенты от мала до велика сновали туда-сюда по своим делам. Многие же из них направлялись к питейному заведению, чтобы поболтать с друзьями и полакомиться горячим элем. Морские львы с Лекарями находились ближе всех к знаменитому «Уголку»: их шале располагались совсем недалеко. Поэтому они по праву считались тут хозяевами и завсегдатаями. — Может, подкрепиться перед дорогой? — с надеждой спросил Тин, глядя в сторону уютного заведения. Напротив дверей «Уголка» стоял шарманщик — юноша лет семнадцати и бойко крутил ручку, воспроизводя веселую мелодию. Шарманщик улыбнулся, словно услышав слова Тина, и жестом пригласил ребят зайти внутрь. Но Артур оставался непреклонен. — Мы только что ели, забыл? — сердито проговорил он и потащил друга в сторону их шале.