— А кто хоть поет? — Когда Тин слышал слово «песня», то он представлял себе эксцентричного музыканта Кори Пластилиниса, который прославился тем, что залезал на самые тонкие ветки в Беру и, весьма ловко на них балансируя, интенсивно выкрикивал свои тексты, аккомпанируя себе игрой на клависоне с особыми струнами, свитыми из гривы единорога. — Без понятия. Я и слов-то не разбираю. — А. Ну это не так интересно, — разочарованно протянул Тин, закутываясь в одеяло. — Давай спать, Арч, утренний беруанец мудрее, чем вечерний. «Утренний беруанец голоднее, чем вечерний!» — про себя скептически подумал Артур, живо представив вечно голодного Тина. — Спокойной ночи, — сказал он вслух своему другу, после чего закрыл глаза, и тут же впал в забытье. Глава 9. Или Лучше ранняя встреча не к месту, чем своевременная, но на краю пропасти Последующие учебные дни были для Артура ужасно тяжелыми. С того самого злополучного вечера, как мальчик услышал впервые шепот, он перестал нормально спать ночью. Эта песня стала его наваждением, от которого не так-то легко было избавиться. Говорят, люди начинают сходить с ума, когда слышат то, чего не слышат другие и видят то, чего не видят другие. Бытует мнение, что именно так рождаются гении. Впрочем, гением клипсянин себя совсем не считал, а насчет первого он уже начинал серьезно задумываться. Артур еще не раз спрашивал у Тина про странный голос, однако тот лишь беззаботно махал рукой. — Да ты что! Я сплю как убитый. Мне даже сны не снятся… Дома я все время вижу сны, а тут так нагружают учебой… Тин лукавил, так как лично он учебой здесь почти не занимался. Однако его волновали мысли куда поважнее — например, о том, как он станет капитаном команды Морских львов по игре в едингбол. Или как он спасает какой-нибудь отсталый город вроде Клипса от вымирания. Тин был хороший человек, но очень уж увлекающийся. — А я, наоборот, не могу заснуть. И опять этот шепот… — Может, приснилось? — спрашивал Тин. — Нет, это точно не сон. Причем я не могу толком разобрать слова, только интонации… — Надо спросить у Триумфии. Она наверняка подыщет тебе правильное объяснение. Просто воздух насыщен хламидиями… — дурачился Тин, переиначивая голос девушки в черепаховых очках. Артур смеялся и кидал в Тина подушки, однако странный шепот все-таки действительно мешал ему спать. Правда, со временем он научился отключать свое сознание и не обращать внимание на посторонние звуки. * * * Спустя пару недель после начала учебы все ребята Троссард-Холла перезнакомились между собой. И уж как-то так традиционно сложилось, что лекари больше общались со львами, а энергетики подружились со всадниками, хоть последние и занимались по особой учебной программе. Сегодня у всех групп без исключения был выходной, и Треверс предложил львам сходить на шоколадную фабрику. Откликнулись только Артур с Тином, которым совсем нечего было делать. — Правда, я не смогу ничего купить. У меня пока очень мало хороших оценок, — криво усмехнулся Артур. А если быть совсем честным и откровенным, то пока у него не было ни одной пятерки. По полетам Даг де Вайт влепил ему три за то, что он ослушался и поднялся в воздух. По лекарской науке результаты были еще плачевней. А что до остальных предметов, то там вообще был полный кошмар. На кулинарии профессор Мидий Варелли по прозвищу Сырник (к слову, эта съедобная кличка ему чрезвычайно подходила), жутко оскорбился, когда увидел, с каким отвращением Артур смотрит на короедов, и посему пожалел для мальчика хорошей оценки. — У меня пять по полетам… — протянул Тин, но это была единственная его оценка, которой он мог похвастаться. — Хм… — задумался толстячок Треверс. Ему уж очень хотелось сладкого. — Я придумал! — прокричал он и побежал вглубь спального домика. Вернулся он уже не один, а с Даниелом Фуком, который выглядел весьма недовольным. — Он заплатит за нас своими оценками! — с триумфальным видом провозгласил Треверс. — Ты отдашь нам их добровольно? — в один голос спросили Тин и Артур Даниела, который тем временем сиротливо переминался с ноги на ногу. — Э-э… Ну да. Мы ведь одногруппники, так? — неуверенно пробормотал он, боязливо покосившись на Треверса. — Правда, я убежден, что добром это не кончится, — ввернул он свою любимую фразу. — Мы всего лишь хотим поесть шоколада, Дан, — проговорил Артур, давясь от смеха. У Даниела была целая куча пятерок по самым разным предметам, так что он один мог угостить целый факультет. Правда, почему он согласился заняться такой благотворительностью? Но загадка разрешилась спустя несколько минут, когда Треверс шепнул им на ухо, что застал однажды Даниела за весьма любопытным занятием, которого тот весьма стеснялся и не желал всеобщей огласки. Ребята, весело переговариваясь, пошли к замку, где, как и всегда, было тепло и солнечно. Но фабрика находилась чуть дальше, за школой, там, где царил холодный господин смрадень. В той стороне городка жили Всадники и Энергетики. Для них фабрика была тем же, чем стал для Морских львов «Уголок Билли Блейка» — то есть местом дружного веселья и обсуждения всяких секретов и тайн. Артур с Тином редко ходили на вражескую территорию, но соблазн поесть сладкого на удивительной фабрике, про которую ходило столько толков и пересудов, был сильнее. Львы довольно долго шли на противоположную сторону спального городка. Им пришлось дважды менять свою одежду. Наконец ребята добрались до вполне посредственной на вид постройки, выложенной темно-коричневым кирпичом. Однако, зайдя внутрь, мальчики в восхищении замерли. И дело было вовсе не в потрясающем остро-сладком запахе какао с легким оттенком корицы и миндаля. И даже не в ярко светившемся прилавке, на котором чего только не было! В двух огромных чанах бурлили шоколадные супы, приправленные лавровым листом, где варились огромные куски карамели. На полочках стояли красные, желтые, сиреневые коробочки с шоколадным чаем, приправами с какао, леденцами со вкусом вареного шоколада. Одну полку целиком занимали маленькие единороги, сделанные из того же лакомства. Посреди помещения стоял небольшой фонтан, откуда каскадом стекал белый шоколад, а на тарелках возле него были разложены разнообразные фрукты. Помимо прочего на полу во все стороны разветвлялись шоколадные дорожки, на которых стояли указатели, вроде «Шоколадная ванна для сладкоежек — десять пятерок», «Шоколадный обед из пяти блюд — три пятерки», «Сласти-страсти, или сладкие страшилки — по пятерке за изделие». — Ну и расценки здесь! — с неудовольствием отметил Треверс. У Даниела имелось четырнадцать пятерок, но было бы как-то невежливо тратить их все. Фабрика была буквально доверху набита студентами — в основном всадниками и энергетиками. Они сразу подметили, что пришли гости с чужой территории и начали шепотом переговариваться между собой, ехидно перемигиваясь. Упитанный человечек за прилавком так недоуменно воззрился на вновь прибывших, словно он не верил, что кто-либо из морских львов может хорошо учиться. И хотя у него имелось два разных меню, он отчего-то нисколечко не сомневался, что ребята пришли именно за шоколадом, а не за основными блюдами. Дело в том, что помимо шоколадных сладостей, тут можно было также заказать более привычную еду с напитками, например, безалкогольный эль с чесночными гренками. Но обычно этим баловались местные завсегдатаи вроде Антуана Ричи и его дружков-энергетиков, а также всадники. Короче говоря, те, кто не накопил достаточное количество пятерок на шоколад, но хотел посидеть в дружной атмосфере фабрики. Продавец вкусностей являлся также главным поваром и обладателем благозвучной фамилии Тортс. Ну а студенты обычно звали его просто «тортик». У него в подчинении находились пятнадцать поварят — лучших выпускников по предмету «кулинария», которые впоследствии оставались на фабрике, будучи уже славными поварами. Господин Тортс частенько помыкал своими помощниками, в то время как сам вальяжно располагался за прилавком и строго смотрел на табель каждого ученика, прежде чем с недовольным лицом выдать очередную сладость. Вот и сейчас он кисло улыбнулся, увидев, что Даниел Фук достает свою таблицу успеваемости и робко считает пятерки. Пройдя мимо прилавка, друзья-львы сели за хлипкий столик ближе к круглому оконцу, но Дан в ожидании остался стоять перед ними. — Возьми нам по порции супа с карамелью и шоколадных батончиков со сладкими водорослями внутри! Говорят, если съешь такие, то живот начинает в темноте светиться, — деловито, со знанием дела скомандовал Треверс, и Даниел с самым мрачным видом побрел покупать им угощения. Себе в утешение мальчик взял шоколадные пузыри, которые можно было выдувать и лопать прямо перед открытым ртом, и тогда содержимое пузыря — густая шоколадная жидкость — выливалась прямиком в желудок. Всё выглядело настолько вкусно, что, когда мальчикам на стол подали маленькие дымящиеся плошки с шоколадом, где плавали большие бледно-желтые карамельки, они, не сговариваясь, накинулись на десерт и сразу же все перемазались. У Даниела Фука вообще все лицо было в коричневых подтеках, поскольку у него никак не получалось лопнуть пузырь именно над ртом. На этой фабрике было, пожалуй, даже более интересно, чем в «Уголке Билли Блейка», однако атмосфера тут царила совсем иная. В уютном «Уголке» всегда можно было встретить своих — одногруппников или же ребят-лекарей, с которыми дружили львы. А здесь на троицу новичков смотрели с нескрываемым подозрением, и мальчики даже не могли расслабиться и спокойно поболтать. — Спорим, они мечтают закидать нас шоколадными какашками? — проговорил Тин, обеспокоенно косясь на Антуна, сидящего за соседним столиком. Черноволосый мальчик с серьгой в ухе недоброжелательно смотрел на пришельцев, словно желая начать драку. — Я знал, все это до добра не доведет, — пессимистично вздохнул Даниел и обреченно пустил перед собой очередной шоколадный пузырь. — Пойду посмотрю, что тут еще есть, — сообщил Артур своим друзьям и пошел вглубь фабрики. Ему не терпелось полностью обследовать столь необычное место. Здание из коричневого кирпича состояло из нескольких помещений, или же отсеков, которые переходили один в другой. В первом стояли неказистые кривые столики и чудесный прилавок, набитый волшебной вкуснятиной, во втором находились огромные ванны, доверху наполненные шоколадом. Там же были и раздевалки, но это помещение — привилегия для совсем уж круглых отличников. Дальше было еще два отсека, похожие на склад и кухню… На кухне суетились расторопные поварята, все красные от жара больших печей. Артур с восхищением глядел по сторонам, не переставая удивляться тому, как тут все продумано. Благодаря такому месту каждый захочет учиться на одни пятерки. Мальчик из любопытства сунул нос даже на склад — огромный слабоосвещенный зал, но там не было ничего интересного, только какие-то мешки, тюки с орехами и сахарной пудрой, сонмы огромных запечатанных коробок и неизвестные растения. Наверное, тут же находились светящиеся водоросли и прочая ерунда, чтобы сделать сласти куда более привлекательными. Клипсянин уже хотел было возвращаться к друзьям, как тут услышал чей-то спор. Звуки раздавались из недр складского помещения. Артур захотел посмотреть, что там творится. Он пошел вглубь, стараясь ступать как можно тише. Так сильно пахло ванилью, что у юноши зачесался нос. На секунду он зажмурился, заткнув рот и нос руками, чтобы не чихнуть и не выдать тем самым свое присутствие, однако тишина все же была нарушена: мальчик нечаянно наступил на какую-то длинную палку и она, со змеиной скоростью взметнувшись ввысь, с громким стуком вернулась обратно на пол. Вероятно, то была швабра. Голоса неизвестных настороженно смолкли, но потом зазвучали с новой силой. — Что там за звуки? Разве мы не закрыли дверь? Надоело! — Мужской резкий голос. — Надеюсь, твой папочка проследит, чтобы нам сегодня не помешали? — другой голос, тоже мужской, притворно-сладкий. — Думаю, господин Тортс пока отлично справлялся со своими обязанностями… — Третий голос, чуть более дружелюбный по сравнению с остальными. Вдруг раздался глухой всхлип, после которого стал слышен еще один голос — просящий и жалобный: — Прошу вас… Отпустите меня! Не надо издеваться надо мной! Артур поспешил на звуки, но ему приходилось идти тихо, чтобы его не услышали. Он пробирался сквозь целые ряды коробок, стараясь не обрушить их на себя. Голоса становились все более различимыми, и Артур увидел просвет в стене из коробов и мешков. Он замер и стал всматриваться в узкую щель. Перед его взором предстала следующая картина: трое молодых людей, чуть старше него вальяжно сидели на полу, облокотившись на стену. Прямо перед ними боязливо переминался с ноги на ногу другой парень (Артур узнал его — это был Зен, Всадник). Его лицо при свете тусклой масляной лампы выглядело очень бледным, с гримасой отвращения и какого-то дикого ужаса. — Зачем же нам тебя отпускать… Ты должен следовать нашим правилам, не так ли? — издевательски сказал один из троих юношей, глумливо подмигнув остальным. — Я сомневаюсь, что он сможет, Элай. В первый раз ведь не получилось. — Да, — ответил ему Элай, рыжеволосый юноша с презрительной ухмылкой на лице. — Но в прошлый раз все было куда сложнее… Зен, мы были с тобой честными с самого начала. Каждый из первокурсников должен пройти это. В ночь, которая следовала за распределением по группам, тебе надо было пробраться в замок, не так ли? — Так… — безжизненным голосом повторил Зенорус. — Ты должен был незаметно проникнуть в кабинет Дага де Вайта, не так ли? — Элай сделал упор на последнее «ли». — Да… — А потом что? — Потом я должен был украсть у него ключи от… Места, где живут единороги. Найти среди них своего… И один раз облететь на нем вокруг школы в полной темноте, — обреченно рассказал Зен. — Не так уж и сложно, — рассмеялся второй юноша, которого звали Икбар. — Все Всадники это делают. Чтобы войти в нашу команду, ты должен как-то проявить себя. Немного смелости, безрассудства. И умение летать по черному небу. — Я не нарочно! — отчаянно возразил Зен. — Я подошел ночью к его комнате… Как вдруг дверь внезапно открылась… И он пошел прямо на меня, даже не заметив, словно призрак! Он был похож на мертвеца! — Тебе выдался удачный случай пробраться к нему в комнату, пока его нет! А ты убежал! Как последний трус, а не как Всадник, — возразил Элай. — В ту ночь что-то случилось, — тихо прошептал Зен. — Кто-то кричал, и… — Это наверняка была чья-то шутка! — засмеялся Икбар, наслаждаясь страхом своей жертвы.