— Вовсе нет, — серьезно ответил мальчик. — Совсем не странным. Хотя Триумфия наверняка сочла бы, что у тебя не все короеды на месте… Они переглянулись и стали вдруг смеяться так сильно, что посторонний мог бы и впрямь подумать, что у этих двоих не все дома. Успокоившись, Диана продолжила: — Как вообще такое могло случиться? С этой капсулой… Теперь разговоров и сплетен на весь год хватит. Легвильд очень удивился, узнав, что на глубоководном пузыре поплыли все-таки мы с Триумфией. Кто же знал, что наша капсула окажется неисправной… –Ваша?— переспросил Артур задумчиво. И вдруг странная мысль пришла ему в голову. –Моя капсула, — поправил он ее. — Не понимаю, о чем ты? Какая теперь разница? — нахмурилась Диана. — Эта капсула предназначалась мне, понимаешь? Я должен был на ней плыть. Никто не мог предвидеть, что я поменяюсь с вами. — Перед глазами мальчика вдруг выстроились некоторые события, которые не так давно произошли в его жизни. Сначала битва единорогов — животных, которые никогда не дерутся между собой. Потом ночью около своего спального домика он встречает незнакомца, который неожиданно нападает на него. А теперь на уроке плавания ему дают неисправную глубоководную капсулу… «Я бы на твоем месте осмотрел Тауранку», — вновь зазвучал в голове вкрадчивый голос Легвильда. Так, может, профессор специально хотел отправить его подальше, туда, где уже никто бы не успел прийти ему на помощь? Капсула была рассчитана на одного. Все было отлично придумано — он бы просто погиб, и все. Артур поежился, вспомнив, как ему привиделось лицо в капюшоне. Теперь, пожалуй, оно стало его кошмарным наваждением. — Что с тобой? Объясни, — участливо попросила Диана, глядя ему прямо в глаза. — Полагаю, так и было задумано. От меня хотели избавиться. — Да брось! Капсула эта тебе досталась случайно… — Почему случайно? Профессор дал ее мне… — Артур замолчал. Неужели Легвильд и есть тот, кто пытается посягнуть на его жизнь? Мальчик рассказал Диане все, что знал сам, без утайки, а она внимательно слушала его, сузив свои прекрасные глаза. — Тебе надо все рассказать директору! — в конце запальчиво проговорила она. — Если это Легвильд, то вдруг он повторит свою попытку? Его вообще должны выгнать из школы и сослать с дерева за такое! Если, конечно, он беруанец. Артур пожал плечами. С одной стороны, она была права. Однако, что если Дейра тоже в этом замешана? Когда подобные вещи происходят на территории Троссард-Холла, значит, кто-то из школы допускает это и, возможно, сам является виновником. Но тогда возникает совсем другой вопрос: что в нем, мальчишке из городка на окраине леса, могло быть такого, из-за чего его хотят убить? По книгам, которые читал Артур в Клипсе, главный герой всегда оказывался замешанным в какой-то странной запутанной интриге, которая непременно приводила его к самым необычным приключениям. То, о чем юноша всегда и мечтал. Но все же… Единственным странным и непонятным для Артура было его происхождение; вероятно, в этом все дело. Помочь ему могла бы только Левруда, рассказав историю его появления на свет, если она что-то знала. — Обещай, что поговоришь с Дейрой! — взволнованно прошептала Диана, наклонившись к задумчивому Артуру совсем близко. — Я не знаю, вдруг она тоже… Как-то замешана во всем этом? — хриплым голосом проговорил юноша, борясь с сильным желанием обнять Диану и прижать к себе. Артур отчетливо понимал, что прекрасная девушка уже давно очаровала всех ребят, и не только со своего факультета; за ней бегали даже старшекурсники, надоедая своей фамильярностью, однако Диана всякий раз делала вид, что не обращает на это внимания. Похоже было на то, что обычные знаки внимания и неизящные грубые намеки совсем не устраивали ее, Артур же не хотел все испортить излишне поспешными действиями. В этот момент появились Тин и Триумфия, нарушив их чудесное уединение. — Арч, пока медсестры занимаются Энергетиком, мы тут проскользнули… — начал Тин, однако тут же замолчал, неодобрительно покосившись на Диану и Артура. — У нас тут проблемы, а они милуются! — возмутился мальчик легкомысленным поведением своего друга. — Легвильд! — воскликнул в возбуждении он, наивно полагая, что сделал сейчас какое-то немыслимое открытие. Он так же, как и Артур, подумал на их злополучного преподавателя. Действительно, почему бы Легвильду не быть тем странным незнакомцем в капюшоне, который попытался напасть на Артура? В тот раз у него не получилось, сейчас же он возобновил свою попытку… Тут было над чем поразмыслить. Однако почти сразу же за ребятами в палату заглянула одна из медсестер, которую студенты прозвали госпожа Бинт, и, увидев посторонних, возмущенно фыркнула. — Выметайтесь все живо! Больному нужен покой! — Да я вовсе и не больной… — попытался возразить Артур, однако его никто не послушал. Ребята нехотя покинули пределы больничной палаты, последней же нарочито неспешно вышла Диана. Перед тем, как скрыться за дверью, прекрасная девушка обернулась вполоборота и лукаво улыбнулась Артуру. — Пошла, я сказала! Нечего тут хвостом вертеть! — грубо повторила госпожа Бинт, с явной неприязнью глядя на Диану. Помощница врача была молодой, ненамного старше ребят; по всему было видно, что она сама недавно закончила учебу в Троссард-Холле, но, увы, далеко не с такими замечательными результатами, как ей хотелось бы. Госпожа Бинт вынуждена была прозябать в помощницах, в то время как ей самой страстно хотелось единолично управлять больничным отделением. Помимо прочего она была довольно непримечательной внешности, поэтому красивые девушки вызывали в ее сердце лишь глухую неприязнь. — Похоже, госпоже Бинт не терпится побыть с тобой наедине, Артур. Я бы на твоем месте была аккуратнее, когда будешь принимать отвары из ее рук, — дерзко заявила Диана, посмотрев опешившей медсестре прямо в глаза. — Нахалка! — выкрикнула разъяренная женщина, однако Диана уже со смехом скрылась за дверью. Ребят выписали из больницы на следующий же день, и они все вместе пошли к домику Львов, разговаривая между собой. Артур как-то неожиданно заметил, что они вчетвером обсуждают произошедшие события, как старые друзья, которые знают друг друга всю свою жизнь. После того злополучного происшествия на озере они крепко сдружились — Тин, Триумфия, Диана и Артур — и с тех пор решали все проблемы вместе, сообща, как и подобает давним приятелям. Глава 11. Или Просто короткая глава На следующий день было собрание преподавателей, на котором Легвильд-младший отчаянно пытался возражать нападкам со стороны директора и других учителей. — Я, право же, не знал, что она неисправна! — виновато восклицал он, суетясь и размахивая руками больше обыкновенного. Если Легвильд еще и мог перечить другим преподавателям, то к директрисе он испытывал какое-то, немыслимое для его возраста нежное чувство, от которого робел как мальчишка перед сдачей экзамена. Он чувствовал себя прескверно — потел от волнения, а потом еще и от осознания того, что потеет. Словом, в данный момент профессор переживал не самые лучшие мгновения своей жизни. — Да как вы могли! Они же еще первокурсники! Надо вообще отменить эту практику использования студентами глубоководной капсулы! Дейра возвышалась над ним с небольшого помоста, сверкая гневными глазами из-под фиолетовых очков. Чудилось, будто она вся собралась в клубок и сейчас прыгнет подобно змее на бедного преподавателя водоведения. — Я… просто… Вы же сами говорили мне, что учеников надо увлекать, чтобы они прилежно учились.… А чтобы заполучить глубоководную капсулу, ребята готовы соревноваться между собой, и это идет им на пользу… — Увлекать! А не убивать! — истерично взвизгнула Дейра, отчего несчастный как-то сразу сморщился и стал даже меньше ростом. — Четверо учеников чуть не утонули! А вы недоглядели! Какая от этого польза, морская капуста вас раздери?! — как-то совсем по-иноземному ругалась директор, и в этот злополучный день Легвильду-младшему досталось по полной программе. Хоть его и не уволили, но за столь опасную небрежность профессор все же был наказан. Общественности было неведомо, в чем заключалось то страшное наказание. Но, по всей видимости, оно было действительно суровым; Легвильд с той поры ходил чернее тучи и больше не надевал на голову свой любимый зеленый колпак. Теперь взорам ребят представала огромная лысина, которую профессор уже не пытался скрывать. К огромному огорчению всех первокурсников их практика закончилась первым уроком, и теперь они вынуждены были сидеть в душной теплице. Это было вонючее, насквозь пропахшее удобрениями и речным илом помещение, которое было закреплено за преподавателем водоведения и с большой натяжкой могло называться учебной аудиторией. Здесь повсюду стояли склянки с пиявками и другими уродливыми озерными обитателями. Помимо этого, в некоторых баночках лежали непонятные безобразные вещицы, которые ребята со страху принимали за лягушачьи органы. Словом, желания заниматься в такой обстановке ни у кого не было. Инцидент на озере более не вспоминали, однако некоторые ученики стали по-особенному относиться к Артуру и Тину — с неким почтением. Артур не обращал на это никакого внимания, а Тин задавался невероятно, словно это он вытащил на своих плечах из воды отчаявшихся девчонок. Он приходил на уроки с чрезвычайно важным видом и внимательно посматривал по сторонам — вдруг еще кого понадобится спасать. Друзья Артура единогласно решили, что им нужно следить за странным преподавателем по водоведению. Но последний ничем более не выдавал себя, к Артуру же он стал относиться, как и к другим — с легкой прохладцей. Его редко можно было встретить где-либо, кроме теплицы, а поговорить с ним удавалось единственно о морских платориях, да еще, пожалуй, о медузиях ядовитых. Теперь, когда студентов лишили плаваний, они только и могли разглагольствовать об озерных обитателях, впрочем, без особого удовольствия. Никому не понравится обсуждать то, к чему тебе нельзя подходить на расстояние ближе сотни единометров! — Скорее всего, Легвильд является сообщником Дейры! — частенько поговаривал Тин, приобретя привычку как будто в предвкушении чего-то потирать руки, словно намыливая их. Ему ужасно нравились все эти расследования, и порой он даже забывал о том, что его другу, возможно, действительно грозит серьезная опасность. Тин в мечтах представлял себя гением сыска, который раскрывает крайне запутанную и таинственную историю. Он придумывал различные гипотезы, воображал, что преступники сговорились между собой, однако все его размышления резко обрывала Триумфия, которая была искренне убеждена в виновности одной лишь Дейры и ни о чем другом слышать не хотела. Она говорила всегда так убежденно, словно иначе и быть не могло. Триумфия настаивала на том, чтобы узнать причины, по которым «пиявочник» (так друзья про себя прозвали Легвильда) решил дать Артуру глубоководную капсулу. Ведь их друг отнюдь не был самым прилежным учеником и не отличался особой успеваемостью. Триумфия была искренне убеждена, что инициатива была подброшена кем-то со стороны, и скорее всего, самой Дейрой. — А Легвильд не смог на собрании обвинить Дейру, ведь всем известно, что он по уши влюблен в нее! — говорила всезнайка, по обыкновению, добавляя эту фразу к своим обвинениям: — Не верю я этой, в очках. Отвратительных очках! — Очевидно, девочка забывала в эти моменты, что сама является обладательницей «прекрасных» и чрезвычайно «элегантных» черепаховых очков. Так или иначе, ребята старались чаще вертеться около кабинета Дейры, пытаясь что-нибудь выведать. Их расследование со стороны могло напоминать детскую игру в бандитов и сыщиков. Однако они отчаянно старались не думать о том, что на кону стояла жизнь их друга, и хоть все и старались храбриться, но временами на душе у каждого скребли кошки. — Ты так хорошо плаваешь, — как-то сказал Тин Артуру. — Вот бы и мне научиться также, но я даже в воду боюсь заходить… Если кто из девчонок узнает, что я не умею плавать, они перестанут принимать всерьез мои россказни. Артур улыбнулся Тину. Он знал за своим другом этот маленький недостаток — желание прихвастнуть, и, надо отдать ему должное, никогда не смеялся над ним. — Я ведь тоже не умею плавать, — просто ответил он. — Ты долго пробыл под водой без воздуха… Около пятнадцати минут прошло, как ты уплыл… Никто из моих знакомых не способен так долго не дышать. Может, мы теперь обладаем такими способностями из-за русалок? Может, из меня тоже теперь выйдет неплохой пловец? — Я не знаю, — пожал плечами Артур. — Наверное, из-за русалок. Они вроде говорили, что мы теперь сможем плавать с ними… Артур вспомнил ту легкость, с которой он передвигался в воде, и то, что ему действительно не составило особого труда проплыть до глубоководной капсулы. Да, без сомнения, у него получилось хорошо. Но сам он списывал это на огромное желание помочь девчонкам, которые оказались в беде. Между тем, никто из преподавателей так и не выяснял, что же конкретно произошло в воде. Они подумали, что капсулы находились рядом, когда Артур помог Диане с Триумфией. Однако пузыри находились друг от друга на весьма значительном расстоянии. То, что произошло, было очень странным — ведь он никогда не учился плавать! Мальчик даже не знал, как держаться на воде, не говоря уже о самом плавании. — Полеты тоже даются тебе легко, — добавил Тин, впрочем, немного с завистью. Да брось, — сухо ответил Артур. Он не любил вспоминать про то, как потерял Баклажанчика. — Извини. Я просто так сказал. Но ведь это правда. Почему-то ты находишь с единорогами общий язык… — неловко произнес Тин и, подумав, продолжил: — Вероятно, из-за того, что ты так летаешь… Из-за этих способностей… Ну… Словом, кто-то хочет от тебя избавиться? — Какие еще способности! — отмахнувшись, засмеялся Артур. Но потом мальчик и сам задумался над словами Тина. Левруда часто говорила ему: «Тот особен, кто на все способен». Но сегодня Артур, как всегда, переформулировал пришедшее ему на ум высказывание. Подумав, он записал карандашом в своем пергаментном блокноте, с которым никогда не расставался, следующую фразу — «Тот особен, кто понимает, на что он способен». Глава 12. Или Внезапное обретение утраченного Время в Троссард-Холле летело довольно быстро. Казалось, только недавно ребята впервые ступили на порог этой удивительной школы, но вот уже близился апогей смрадня, самого холодного времени года. А вслед за ним также быстро придет полузнь, принеся на своих крыльях ленивого братца оюня. Артур с Тином крепко сдружились с девчонками. Правда, последние почти все свободное время проводили в библиотеке, к огромному сожалению Артура, которому хотелось больше видеться с Дианой. Девушка вроде по своему нраву и не относилась к круглым отличникам, которые готовы все дни тратить на учебу, однако, как выяснилось, она оказалась все же достаточно амбициозной. Диане было важно получать хорошие оценки непременно по всем предметам, и, если вдруг какой-нибудь преподаватель ставил ей оценку ниже пяти (что, к слову, случалось крайне редко), девушка сильно расстраивалась и замыкалась в себе. Артуру было чрезвычайно интересно разгадать этот парадокс: с одной стороны, Диана совсем не походила на прилежную занудную студентку, готовую учиться лишь по той причине, что так надо или все так делают, но с другой стороны, эта ее зависимость от своих баллов и амбициозное желание во всем быть первой сбивали с толку. Однако спустя какое-то время Артур понял, в чем кроется причина такого загадочного поведения. Дело в том, что отличники получали немалую стипендию, которая могла в дальнейшем покрывать расходы на учебу в школе. Хоть Диана никогда не рассказывала о своей прежней жизни, Артур начинал догадываться, что она жила в далеко не самой зажиточной семье. Это можно было выявить по неким косвенным признакам. Например, девушка никогда ничего себе не покупала в барах для учащихся, каждый раз сухо отвечая, что ей не хочется перебивать аппетит. Она никогда, впрочем, так же, как и Артур, не пользовалась никакими платными услугами для учеников на территории школы вроде аренды единорога для передачи посылки домой и прочее. В довершение ко всему, однажды Артуру довелось побывать в их с Триумфией комнате на втором этаже, где он так и не смог обнаружить никаких личных вещей, принадлежавших девушке. Казалось, у нее имелось одно-единственное довольно обветшалое платье, в котором она приехала в Троссард-Холл, и пара носовых платков, что обычно было не свойственно характеру девочек, которые всегда отличались от мальчиков своей страстной любовью к многочисленным нарядам и женским побрякушкам. У Артура тоже не имелось ни венгерика за душой, однако он при этом хотя бы не должен был платить за учебу. Дейра проявила по отношению к нему какую-то небывалую щедрость, что, кстати, тоже могло наводить на некоторые подозрения на ее счет. Триумфия мало интересовала Артура, однако, тем не менее, она оказалась неплохим другом, готовым в любой ситуации дать разумный совет. Казалось, не существовало на свете чего-то такого, в чем она не была осведомлена. И если Диане нужно было проявлять некие усилия, чтобы хорошо учиться, Триумфия, казалось, была ученой уже с самого своего рождения. Тин по-прежнему всячески дразнил девушку в толстых очках, называя ее черепахой и всезнайкой-хламидией, а она в ответ подсмеивалась над его неосведомленностью в вопросах учебы и легкомысленному отношению к своему будущему. При этом что-то все же поменялось в их отношениях: Тин вдруг решил взять Триумфию под свое крыло и защищать ее от нападок со стороны других ребят, а девушка в черепаховых очках, в свою очередь, покровительствовала новому другу во всех делах, касающихся учебы. Сперва их дружба напоминала странный симбиоз двух растений, каждое из которых облегчало жизнь другому. Однако потом Артуру даже стало казаться, что Триумфия начала нравиться Тину. Не в том, разумеется, смысле, что он увлекся ей как девушкой. Просто от неприязни и постоянных насмешек Тин перешел к какому-то восхищению, сродни даже обожанию и некому преклонению перед ученостью подруги.