— Какая нелепость! — сухо ответил Артур, снедаемый муками жуткой ревности. Огромных усилий стоило юноше придать своему лицу безразличное выражение. — По-твоему, пригласить меня на бал — это нелепо? — удивленно проговорила Диана, нахмурив брови. — Нет, я не то хотел сказать, — смутился мальчик. — Я думаю, каждый был бы рад пойти с тобой… Просто я… А что ты ему ответила? — Я сказала, что подумаю, — беззаботно отвечала ему Диана, насмешливо улыбаясь. Между тем сероглазая девушка действительно очень нравилась тренеру. Частично еще и из-за того, что он видел напряженный взгляд Артура каждый раз, когда начинал крутиться возле Дианы, предлагая ей лучшие места для наблюдений за тренировками. Ему это доставляло какое-то странное, почти необъяснимое удовольствие. Часто он давал своим подопечным упражнения потяжелее, а сам присаживался возле Дианы и начинал вести с ней непринужденную беседу. В такие моменты Артуру хотелось бросить все и разукрасить смазливое лицо тренера синяками, однако он, безусловно, должен был сдерживаться, ограничиваясь лишь убийственными взглядами в его сторону. Впрочем, состязание по едингболу стремительно приближалось, и Чак Милый вновь стал больше времени проводить со своими подопечными, из которых он должен был сделать прекрасных игроков. Так как желанные каникулы уже маячили на горизонте, учеба закономерно отступала на задний план. Все ученики стали чуть более безответственными и легкомысленными; это касалось в том числе и учителей. Девушки уже представляли себе во всех красках предстоящий бал и свои наряды. Даже Триумфия, слывшая невероятно серьезным человеком, интересующимся исключительно учебой, с увлечением смаковала предстоящее торжество. Они с Дианой теперь постоянно ходили вместе и обсуждали что-то неведомое и непонятное для мальчишеской психологии. Тин, Артур и Треверс подружились еще больше — ведь их сплотила игра в одной команде. Вместе с тем, к огромному сожалению приятелей, Тин в последнее время был слишком сильно увлечен преподавательницей по борьбе с гномами, русалками и сиренами. Похоже, она очаровала его настолько, что с ним уже невозможно было говорить на отвлеченные темы. Каждый вечер Тин в подробностях рассказывал Артуру, как он приносил Дельфине библиотечные книги для диссертации, и как она улыбнулась ему, когда дописала одну из глав. — По-моему, она всем улыбается, — осторожно подметил Артур, не желая обижать друга. — Да? — расстроено поник Тин, но потом тут же оживился, — но мне она улыбается по-особенному! И очередной вечер проходил в мечтах о красивой сирене. — Тин, по-моему, она вообще не интересуется мужчинами… Не говоря уже о, гм… весьма недалеких первокурсниках… — частенько язвительно говорила ему Триумфия, но тот старался не обращать внимания на свою ученую подругу. Правда, порой ее слова все же задевали Тина, и тогда он позволял себе разговаривать с ней немного покровительственно, словно намекая на то, что он единственный парень, который общается с такой зазнайкой. Так они и препирались постоянно. Жизнь в школе пролетала быстро и интересно. Ребята влюблялись и расходились, ссорились и встречали новых друзей. Некоторые парочки становились объектами бурных обсуждений и самых невероятных историй. Много сплетничали об Антуане Ричи, который еще задолго до бала нашел себе новую подружку — светловолосую Розу Мидельстоун. Эта девочка была полновата и притом крайне невысокого роста — не самые завидные характеристики для тех, кто хочет значиться в списке первых красавиц. Между тем, она умела все свои изъяны подать с такой очаровательностью и детской непосредственностью, что многим девушкам, глядя на нее, тоже хотелось стать обладательницами маленького роста. Некоторые из них (как это ни абсурдно звучит) даже стали ходить сгорбившись, стараясь имитировать раскованную походку Розы Мидельстоун, которая слыла среди девчонок настоящей юной хищницей. Завистливые девицы обсуждали, как эта вертихвостка успела заинтересовать всех старшекурсников и даже преподавателей. Однако эти разговоры были все же глупыми сплетнями и не более того. Ведь Роза уже давно ходила под ручку с Антуаном, при этом лукаво поглядывая по сторонам своими круглыми, как два венгерика, блестящими ясно-голубыми глазами. Со стороны их пара смотрелась забавно и чем-то напоминала семейную чету, которая уже давно перевалила за двадцать лет супружеской жизни. Роза с Анутаном учились в одной группе. Поначалу белокурая девушка просто заинтересовала его — она призывно улыбалась ему, показывая белые зубки, и подмигивала на уроках. Антуан на тот момент ходил со своей подругой — Ноэмой Митчел, невзрачной тощей блондинкой, которая при определенном освещении немного походила на стриженную овцу. Антуан и Ноэма знали друг друга с самого детства — ведь их родители были давними друзьями. И как-то так повелось, что они по привычке стали дружить, не желая менять сложившейся традиции. По своему характеру Ноэма была довольно серьезной и немного депрессивной девушкой; притом она любила преподносить эти черты как нечто необыкновенное. Однажды она достала где-то черную краску и без раздумий перекрасила свои жиденькие светлые волосы, всем заявив, что таким образом она проявляет солидарность с рудодобытчиками из подземного города Кагилу. Ей хотелось бросить вызов каждому; бедняжка не понимала, что, пытаясь выделиться, она таким образом делала себя все более похожей на других подростков, также желающих быть не такими как все. Ноэма всячески задевала и оскорбляла Розу и, наконец, она добилась того, что неожиданно и как-то очень внезапно Антуан стал появляться с ее соперницей везде, даже в столовой. Чувствуя себя несчастной и отвергнутой, Ноэма ночами проливала слезы (непременно так, чтобы слышали ее соседки по комнате) и даже грозилась жестоко отомстить изменнику. Однако прошло некоторое время, и она вновь стала держаться холодно и независимо, в знак протеста булавками прикалывая к своей форме какие-то черные обрезки ткани. Антуан же считал, что ему повезло. Конечно, он не хотел обижать свою бывшую подругу и уж точно не имел никакого желания выглядеть в ее глазах мерзавцем. Но однажды, когда он сидел в библиотеке и корпел над докладом по лекарской науке, Роза подсела к нему. — Знаешь, Тан, — нежно и немного мечтательно сказала ему коварная соблазнительница. — Я сегодня была на тренировке… И я думаю, ты летаешь лучше всех… — Артур летает лучше всех, — буркнул Антуан, чувствуя при этом, как приятное тепло начало разливаться по его телу. — Да, но в том нет его заслуги. У него свой единорог, который подчиняется любому его приказу… Ты помнишь, как неуклюже он летал на пони на первом уроке единологии? — Роза покачала изящным пальчиком, словно гипнотизируя приятеля. — А ты настолько талантлив и находчив, что можешь одинаково хорошо летать на любом единороге! С этого дня Антуан Ричи объявил Ноэме, что больше не любит ее. Роза Мидельстоун оказалась очень хитрой и капризной девочкой. Она сразу же рассорила Антуана со всеми его старыми друзьями, которые чем-то вдруг ей не угодили. Она настраивала своего приятеля против всех девочек, а в особенности — против симпатичных. Так, белокурая кокетка давно испытывала неприязнь к Диане, считая ее своей соперницей. И немудрено, ведь та, будучи высокой и стройной, с мечтательными глазами дымчатого цвета и густыми каштановыми волосами по пояс, значительно превосходила Розу своей красотой. Когда девушка улыбалась, то, казалось, улыбается вся ее душа — сразу хотелось непременно ответить ей тем же. Так получилось, что они обе были родом из одного и того же города — Кагилу, и Роза, практически с самого детства зная Диану, могла годами взращивать в своем сердце нелюбовь к этой, как она ее про себя называла, выскочке. Сама Роза Мидельстоун происходила из довольно зажиточной семьи рудокопов, которые, наткнувшись как-то на алмазные прииски, сумели гарантировать блестящее будущее всем членам своей не лишенной удачливости семьи. Конечно же, престижная школа Троссард-Холл была обеспечена белокурой девушке уже практически с рождения. Диана же, напротив, имела несчастье родиться в весьма бедной семье. Вернее, Роза подозревала, что семьи-то как раз у соперницы не было. Девушка проживала с дальней родственницей в самых захолустных пещерах на окраине города. — Она жила у гулящей пьянчужки, наверняка и сама не отличается особым благочестием, — говорила про свою соперницу Роза, когда ревниво отмечала заинтересованный взгляд Антуана Ричи в сторону Дианы. — Значит, у нее было тяжелое детство… — сочувственно отвечал Антуан, который совершенно не понимал изощренных уловок и тончайших намеков своей ревнивой подруги. — Представляю, что ей пришлось сделать, чтобы попасть в эту школу… Сомневаюсь, что она учится здесь на деньги своей тетки. Говорят, та частенько била ее, — продолжала Роза, пытаясь всячески очернить соперницу. — Наверное, она блестяще сдала экзамены и была принята без вступительных взносов, — пожимал плечами Антуан. — А теперь, скорее всего, платит из своей стипендии, которую, кстати, ни ты, ни я не получаем. Роза презрительно фыркала и тут же заканчивала этот крайне неприятный и обидный для себя разговор. Более всего белокурую девушку смущал тот факт, что Диана не только смогла без чьей-либо помощи выбраться из подземного города, но еще и с успехом продолжает учиться в Троссард-Холле, заинтересовав при этом практически всех красивых ребят. Розе нравились многие из них, но они при этом не обращали на нее ни малейшего внимания. На распределительном уроке ей, как и многим другим, приглянулся смелый и предприимчивый Артур, который не поддался всеобщей панике и смог вывести ребят из горящего зала. Юноша был удивительно хорош собой, и Роза могла ему простить практически все, что угодно, включая его сомнительное происхождение, за исключением разве что этой безрассудной увлеченности Дианой. Последняя деталь казалась гордой девушке такой вопиющей и несправедливой, что она сразу решительно вычеркнула мальчика из своего списка кандидатов на руку и сердце, и более того, решила даже настраивать Антуана Ричи против Артура и всей его компании. А вот Триумфия, напротив, всем устраивала Розу. Девушка в черепаховых очках просто не могла быть предметом девичьей ревности. Про нее тоже частенько распускали слухи, однако они были совсем незлобивые и даже какие-то шутливые. Так, однажды, прошел слушок, что в Триумфию влюбился молодой человек. Вернее, на самом деле никто об этом не знал, и образ таинственного избранника казался каким-то эфемерным. Со слов одних, это был коренастый длинноволосый шатен с оттопыренными ушами, другие же прибавляли к этому руки, сплошь покрытые бородавками, и невероятно волосатую грудь. Однако сплетня все же имела место быть, и Тин даже как-то немного забеспокоился. Если у Триумфии появился парень, то когда же она будет делать за него домашнюю работу? К тому же он недоумевал, как кто-то вообще мог заинтересоваться девочкой в черепаховых очках. Разве что рыжеволосый Зенорус, самый жалкий студент из всех, кого Тин знал в Троссард-Холле. Триумфия при этом никогда ничего не рассказывала о себе и была весьма скрытной во всех вопросах касательно ее прошлого, да и настоящего тоже. Впрочем, однажды она обмолвилась, что ее родители погибли рано, после чего ее приютила некая пожилая женщина. Девушка не любила про это говорить и хмурилась каждый раз, вспоминая свое детство. — Я всю жизнь училась и работала над собой, и сейчас намереваюсь продолжить этим заниматься, — каждый раз она заканчивала разговор именно этой фразой и вновь утыкалась в книгу. В ней чувствовалась целеустремленность и сила воли, что не могло не внушать уважение. В Троссард-Холле училось множество детей, в основном из влиятельных семей. Все они были очень разными, со своими историями и переживаниями. И вместе с тем, им предстояло учиться бок о бок, общаться и понимать друг друга на протяжении трех лет… Глава 15. Или Всякому мила родная сторона Проходило время, и в Троссард-Холле постепенно привыкли к тому, что среди белых единорогов, постоянно обитавших в школе, находится еще один — фиолетового цвета. Этот единорог был свободным и мог улететь в любой момент, чего он, разумеется, не делал, ибо обрел всадника. Так или иначе, в какой-то момент за ним перестали следить с удвоенным вниманием, и тогда Артур понял, что настало время попробовать вернуться в Клипс. Мальчик много размышлял над этим. С одной стороны, он уже привык к школе, где нашел столько друзей, и которая стала ему, в каком-то смысле, вторым домом. Однако благодарный юноша никогда не забывал свою кормилицу, ту, что приняла его в свой дом, когда настоящие родители по какой-то неизвестной причине отказались от него. Поэтому мальчик понимал, что если ему не удастся уговорить Левруду переехать в Троссард-Холл, то, скорее всего, ему придется остаться в Клипсе. Да и приняли бы Левруду в Троссард-Холле? Согласится ли старая женщина на такой переезд, и чем она будет здесь заниматься? Если бы Артур, наконец, получил стипендию, он смог хотя бы оплачивать кормилице проживание. Увы, в настоящий момент, его оценки были далеки от идеала. Впрочем, все это были лишь фантазии и желание совместить несовместимое; в глубине души Артур понимал, что честнее будет ему остаться с Леврудой. По крайней мере, до тех пор, пока он не сможет обеспечить ей нормальную жизнь. С другой стороны, мальчик догадывался, что вряд ли кормилица, узнав, что ее подопечный поступил в одну из самых престижных школ Королевства и учится там совершенно бесплатно, захочет, чтобы он по собственной воле загубил свое будущее и продолжил прозябать в Клипсе. Вероятнее всего, Левруда просто не даст ему остаться. Так или иначе, все эти вопросы были еще до конца нерешенными, поэтому Артур не знал, что говорить своим друзьям. Ему не хотелось расстраивать их раньше времени, поэтому он постоянно откладывал этот разговор. Однако ему все-таки пришлось это сделать. Как-то вечером он сидел с Тином, Триумфией и Дианой у камина в спальном домике; остальные разошлись по своим комнатам. Триумфия вязала что-то незамысловатое, напоминавшее одновременно носок и шапку, Диана мечтательно смотрела на полыхающий огонь, а Тин увлеченно читал книгу про знаменитых игроков едингбола. — Я бы хотел сегодня навестить Левруду, — сказал Артур в полной тишине и сразу нарушил умиротворенную обстановку, царившую в комнате. — Что? Ты вот так неожиданно улетишь? — немного с обидой спросил Тин, который подумал о том, что Артур мог бы и предупредить своего лучшего друга загодя. Мальчик смущенно посмотрел на огонь. — Я… Тин, я поступил отвратительно по отношению к ней… Представь, я ушел из дома и так и не вернулся… Она, наверное, думает, что со мной что-то случилось… И потом, я уже давно хотел навестить ее… — Конечно, тебе следует ее проведать, — вдруг сказала Триумфия, не поднимая глаз от своего вязания. — Она, скорее всего, сходит с ума от беспокойства. Ободренный этой неожиданной поддержкой, Артур кивнул головой и с волнением покосился на Диану. Однако прекрасная девушка продолжала смотреть на огонь, делая вид, что не слышит этого разговора. — С Баклажанчиком мне ничего не грозит… — Ты… Вернешься? — вдруг тихо спросила Диана, и Артур невольно поразился проницательности девушки. Она словно могла читать его мысли! — Я бы хотел вернуться, — ответил Артур, не зная, что еще нужно прибавить к этим словам. Давать напрасные обещания ему не хотелось. — Глупости! — воскликнул Тин. — Как он может не вернуться? Учеба в самом разгаре, скоро турнир по едингболу и каникулы… — мальчик наивно полагал, что указанные им пункты должны были как-то убедить Артура в том, чтобы остаться в школе. Но дело ведь было совсем не в этом. — Я думаю, Левруда, если она тебя любит (в чем я лично не сомневаюсь), сделает все возможное, чтобы ты вернулся в школу, — заметила всеведущая Триумфия, и Артур внутренне с ней согласился. — Может, тогда возьмешь меня с собой? — умоляюще поинтересовался Тин. — Я не знаю, стоит ли так делать, — нахмурился Артур. — Насколько это… — Безопасно? — с вызовом поинтересовалась Диана, посмотрев юноше прямо в глаза. — Нет, я.… не знаю, — замялся Артур. Он и вправду не имел ни малейшего понятия, насколько это безопасно. Когда он летел в Троссард-Холл, на них неожиданно напал белый единорог. Что-нибудь подобное могло случиться и в этот раз, как знать. — Тогда я тоже с вами! — резко заявила девушка. — Нет! — почти в один голос выкрикнули Тин с Артуром. Диана, в отличие от ребят, сидела только на пони во время занятий с Дагом де Вайтом; брать ее с собой — значило сильно рисковать. — Вот как? — девушка нахмурила брови. — А если я пойду и расскажу обо всем директору? — Ты этого не сделаешь, — просто ответил Артур. Диана вызывающе улыбнулась. — Попробуй, рискни. Я хочу с вами и точка. — Единорогу будет тяжело нести вас троих ночью, — резонно заявила Триумфия, являвшаяся как всегда самой рассудительной в их компании. — Это повышает риски… Артуру надо лететь одному. — Но хотя бы меня ты можешь взять, — взмолился Тин. Артур задумчиво покачал головой. — Сначала я поговорю с Баклажанчиком, — сказал он, и с этими словами, накинув на себя теплый полушубок, осторожно вышел из домика Морских львов. Мальчик не забыл захватить с собой две спелые оранжевые морковки, чтобы задобрить крылатого друга. Хоть тот был и не совсем обычным единорогом, но морковки предпочитал классические, без особых изысков. Баклажанчик очень обрадовался своему всаднику. Он даже чуть приподнялся от земли — настолько переполняли его чувства к Артуру. — Ты бы хотел полетать сегодня? — неожиданно предложил ему мальчик, чем невероятно обескуражил единорога. Баклажанчик нахмурил белые брови, внимательно изучая горящее решимостью лицо юного всадника.