Алан ждал Артура в толпе кровожадных грибов, нетерпеливо ожидавших зрелища. Артур поманил проводника, и шепотом быстро пересказал ему всю эту таинственную историю. Алан, как и следовало ожидать, не поверил. — Она же убийца, мерзкая тварь. Поганка все выдумала, — сказал рыжеволосый юноша, который в настоящий момент тоже отчаянно хотел спать. — Нет, — покачал головой Артур, впрочем, особо не настаивая. — Я ей верю. Юноши продолжили стоять и безучастно смотреть на происходящее, словно позабыли уже свой недавний разговор. Между тем все шло так, как и было запланировано жителями царства грибов. Открылся вольер, и отвратительная бесформенная морда выглянула оттуда, голодными глазами обозревая округу. Белую девушку подняли на носилках и понесли прямо к пасти животного. Пленница бесстрашно смотрела на чудовище, и этот ее смелый надменный взгляд жутко не понравился лисичкам. — Отдать ее на съедение! Скорее! Не медлите! — кричали со всех сторон, но гордая пленница словно ничего не слышала. А потом начал развиваться совсем другой сценарий. Неожиданный шум пронесся по округе, и высокая стена, окружавшая город, в одном месте треснула; казалось, гигантский птенец вылезает из своего яйца, разрушая скорлупу. Грибы в панике закричали, но они не успели ничего предпринять, ибо в ограде уже обозначился пролом, в котором показались вооруженные до зубов мужчины со свирепыми лицами. Эти воины выглядели совсем как люди, однако кожа их была усеяна отличительными белыми пятнышками, похожими на лишай. Это был, пожалуй, единственный изъян, который портил их в остальном идеальную внешность. Перед удивленными чужестранцами предстали мухоморы. Воины сражались ладно и двигались уверенно. Их пики (вероятно, еловые иглы) насаживали на себя головы съедобных грибов. Это неожиданное, вероломное нападение заставило несчастных паниковать, вопить и носиться кругами в тщетных попытках убежать от внезапно настигнувшей их смертельной опасности. — Мы должны идти за ней! — едва шевеля языком, проговорил Артур. Алан, однако, заартачился. — Вот сам и беги, если тебе надо. Мне и здесь неплохо! — Алан! — из последних сил выкрикнул Артур. — Ты же вроде торопился в Беру, ты забыл? — при этих словах рыжеволосый юноша вздрогнул, как будто вспомнил что-то давно ушедшее из его памяти. Он подсобрался и кивнул головой. — Ты прав. Пойдем, я готов. Надеюсь, не будет еще хуже. — Хуже уже некуда, — заплетающимся языком проговорил Артур. Теперь во всей этой толчее и неразберихе друзьям надо было умудриться не потерять белую незнакомку, так любезно предложившую им помощь. А она в свою очередь уже ловко соскочила с неудобного смертельного ложа и теперь неслась во всю прыть к своим соратникам. Белые воины встретили ее почтительно, преклонив одно колено. Друзья, шатаясь от усталости, устремились за ней, стараясь не замечать следы побоища, разыгравшегося на их глазах. Нападающие мухоморы стали отступать. То ли белые грибы наконец-то опомнились и тоже взяли оружие, то ли у воинов не было более нужды задерживаться, ибо их царица была спасена, но так или иначе пришельцы уходили из полуразрушенного города, оставляя позади себя истеричные крики испуганных грибов. Алан и Артур медленно плелись вслед за отступающим войском, возглавляемым прекрасной предводительницей. Впрочем, им не пришлось долго идти, ибо в какой-то момент царица обернулась и приказала властным тоном: — Взять их! Сквозь гигантский частокол из различных трав ловко пробиралось дружное войско молодых и отважных мужчин, чья кожа была украшена болезненно белыми точками. На своих руках они несли два свернутых кокона — добычу, доставшуюся им в награду после славного сражения. Можно было подумать, что пауки поймали мух в свою липкую паутину и опутали их до такой степени, что бедные пленники не могли сделать ни малейшего движения. Впрочем, надо отметить, измученные люди и не хотели шевелиться; побег забрал их последние силы, и они угасали, подобно восковой свече, плавившейся от огня. Словно в дыму перед глазами утомленных пленников возник прекрасный город, окруженный стеной и огромным рвом с водой. Казалось, ядовитые грибы куда больше преуспели в благоустройстве и украшении своих жилищ. Защитная стена была вся резная и расписная, как имбирный пряник. Изящные стреловидные дома из кленовых листов были ей под стать. Из цветов здесь преобладали белый и сочный красный. Краски смешивались, переплетались, буйствовали, создавали невероятные узоры на крышах, ставнях и на изящных входных дверях. Если бы пленники не находились в данный момент в таком плачевном положении, они, вероятно, восхитились бы этому сказочному чудаковатому поселению. Надо отметить, что местные жители также отличались своей дивной красотой. Не было тут рыжих, толстых или пунцово красных. Прекрасные юноши с тонким станом и изящные девушки с причудливыми ожерельями на шее плавно прохаживались по улицам города, и казалось, что какие-то неземные существа плывут тебе навстречу. Здесь не было стариков, уродов, младенцев; создавалось ощущение, что для этого странного народа не существовало времени, и они в каком-то смысле жили в вечности. Впрочем, путешественникам было вовсе не до них. Они спали, сквозь полуприкрытые веки продолжая наблюдать за происходящим, но совершенно безучастно, словно своя собственная печальная участь их нисколько не волновала. В какой-то момент, несчастных, будто вязанку дров, бросили около ромбовидного дома, даже не позаботившись о том, чтобы ослабить путы. Неужели Артур жестоко ошибся, и поганка вовсе не хотела их спасать? Неужели все это был некий фарс, разыгранный прелестной пленницей лишь для того, чтобы расправиться с людьми самостоятельно? Эта печальная догадка подтвердилась, когда несчастных занесли в огромное помещение, посреди которого находилась черная каменная плита. Их положили на нее и развязали им руки и ноги. Царица мухоморов и бледных поганок возвышалась над пленниками. Она уже успела облачиться в торжественные одежды, и теперь ничто не скрывало в ней особу королевских кровей. На прелестной девушке было золотое одеяние из тонких нитей, которые так переливались на свету, что ослепляли. Ее расчесанные и убранные в прическу сахарные волосы отливали серебром. — Вы ведь нам поможете, не так ли? — слабым голосом поинтересовался у госпожи Алан, не сумев, впрочем, скрыть невольного восхищения при взгляде на красивую царицу. Поганка рассмеялась ему в лицо. — О, конечно! Принести чашу с ядом! — властно крикнула она. К ней тут же подбежали слуги — две хорошенькие рыжие лисички, закованные в кандалы. В своих руках, исполосованных плетью, они несли две серебряные чаши с каким-то отвратительно пахнущим напитком. — Сначала дать этому! — бледная госпожа указала тонким пальчиком на Артура. — А затем, спустя час, другому! — она перевела палец на Алана. — Зачем? — пробормотал Артур, с удивлением глядя на белую девушку. Он совсем не чувствовал страха, ибо все происходящее казалось ему сном. Напротив, его настолько рассмешили торжественные до комичности лица окружавших его грибов, что ему отчаянно захотелось рассмеяться. Прекрасная царица благосклонно улыбнулась пленнику. — Храбрый человек, ты ведь не откажешься выпить мой напиток, столь гостеприимно предложенный тебе? — Откажусь, — честно ответил юноша, смело глядя в прекрасные сверкающие глаза царицы. Ядовитые грибы ахнули, ибо не ожидали такой дерзости. Впрочем, поганке было все равно, так как по одному щелчку ее пальца к Артуру подбежали слуги и практически силой влили ему в горло странный напиток. Последнее, что юноша помнил — это страдальческие, наполненные нечеловеческим ужасом глаза Алана. А потом мерзкая жидкость потекла ему в желудок и обожгла сильнейшей болью. Он мучился недолго, и его веки сами собой закрылись. На поляне среди густых вечнозеленых елей было прохладно, ведь уже смеркалось. Ничто не нарушало тишину, царившую в этих краях. Под деревьями едва обозначились причудливые холмики, по размерам своим напоминавшие могилы. Была ли в этом прихоть природы, или какие-то другие таинственные причины, из-за которых в этих местах почва словно вспухла и неестественно раздулась? Впрочем, если приглядеться, можно было распознать в этих возвышенностях двух лежащих людей, со всех сторон заботливо укрытых опавшими листьями и травой. Со стороны казалось, что они спят крепким сном, используя мягкую рыхлую землю в качестве удобной кровати; листья же с успехом заменяли им перьевые подушки. Но вот один из них резко открыл глаза и с недоумением посмотрел вокруг себя. Казалось, он проснулся после затяжного сна, вызванного длительной болезнью. Тело человека заиндевело от холода и… Что же это такое? Его ноги были увиты тонкими жгутами, которые нещадно кололи его и причиняли боль. С диким вскриком Артур принялся очищать себя от этой нечисти. Еще немного, и он весь скрылся бы за тонкими веточками, так старательно плетущими вокруг него свою смертельную паутину. Не сразу юноше удалось вспомнить, что с ним случилось. Все произошедшее у грибов было как во сне, а видения имеют привычку забываться сразу же после пробуждения. Однако Артур быстро пришел в себя. Рядом с собой он увидел еще один невысокий бугорок из трав и плетеных веточек, подобный тому, из которого он выбрался. Не медля ни секунды, мальчик достал из своей сумы, валявшейся неподалеку, острый нож, которым он совсем недавно срезал грибы для похлебки, и начал яростно уничтожать грибницу, уже пустившую свои корни в податливое человеческое тело. Он безжалостно резал ее до тех пор, пока она не ослабела и не выпустила из своих объятий болезненно-бледного Алана. Рыжеволосый юноша выглядел прескверно, и Артур даже на мгновение подумал, что с его проводником все кончено. Он с волнением прислонился к его груди, чтобы услышать — бьется ли его сердце. И — о чудо! — сердце равномерно стучало в этой замученной груди. Артур не без труда приподнял тяжелое тело своего друга, освободив его из плена коварной грибницы, уже наполовину уничтоженной ножом. На оголенных руках проводника виднелись неглубокие царапины, которые сильно кровоточили. Если бы он полежал тут еще немного, то, вероятнее всего, умер бы от потери крови. Что же с ними произошло? Хоть это и выглядело удивительным, но бледная поганка все-таки сдержала свое слово и спасла путников от верной гибели, проявив невиданное милосердие. Все ее действия, видимо, изначально были спланированы — начиная от поцелуя и заканчивая смертельным напитком для путников. Как это все можно было разъяснить? Дав Артуру с поцелуем толику яда, грибная царица, по всей видимости, подарила мальчику противоядие, благодаря которому он смог очнуться от своего губительного сна, не отравившись при этом от выпитого зелья. Алану же смертельный напиток должны были дать только спустя час, но подразумевалось, что за это время Артур сможет прийти в себя и разбудить проводника, находившегося пока еще в странном мире грибов — мире грез. Алан медленно открыл слипшиеся глаза и сильно, надрывно закашлялся. Губы его посинели. Артур, порывшись в его суме, достал крапивную настойку и влил ее проводнику в горло, отчего у того на щеках появился легкий румянец. — Где мы? — хрипло прошептал Алан и, несмотря на их плачевное положение, Артур не удержался от улыбки. — Если уж проводник не знает, где мы, что остается делать мне? — Да ты ведь не промах, школяр, нигде не пропадешь, — слабым голосом проворчал Алан, поднимаясь на ноги. Его сильно шатало и мутило, как после алкогольного опьянения. Артур пришел в себя гораздо быстрее, но он не знал, что было тому причиной: странный напиток, который ему дала царица поганок, либо же еще что-нибудь; впрочем, это было не так уж и важно. — Мы должны бежать отсюда. Чем скорее, тем лучше. Поганка была права, мы спали все это время. Грибницы почти засосали нас под землю. Только теперь Алан смог осмотреться вокруг и заприметить то, что раньше было недоступно его взгляду. Чуть дальше от них, под высокими елями, землю словно бы изрыли кроты — она вся была испещрена небольшими бугорками, заросшими травой. Одни казались длинными, другие поменьше; так или иначе, специально на них вряд ли можно было обратить внимание, ибо казалось, что такая почва вполне естественна для здешнего ландшафта. Однако теперь друзья уже не сомневались в том, что холмы стали могилами для несчастных путников, случайно забредших в эти края. Кем были эти люди? Купцами, отправившимися в столицу в поисках наживы, кочевниками-армутами, постоянно меняющими свое месторасположение, случайными прохожими, заблудившимися в лесу? Как бы то ни было, теперь они нашли свое пристанище в этих страшных земляных холмах, которые похоронили их навечно. Каким образом грибы смогли одурманить стольких людей? Может быть, тяжелый густой воздух, совсем нехарактерный для соснового леса, был тому причиной? — Уйдем отсюда! — вскричал Алан, от страха окончательно придя в себя. Шатаясь, он поднялся на ноги и в спешке перекинул через плечо свою франтоватую суму. Путники слабо понимали, что действительно произошло, а что являлось лишь игрой воображения. Например, успел ли Алан разбить лагерь и разжечь костер? Судя по всему, нет, ибо лес не выдавал никаких признаков обжитой стоянки. Собирал ли Артур грибы для похлебки? Вероятно, тоже нет, так как сума его была совершенно пуста. Что с ними произошло, и в какой момент они уснули глубоким сном? Вопрос был сложным, но еще труднее представлялось другое. Как уйти из этого места? Вроде бы разрешение этой задачи само по себе не представляло никаких трудностей, однако путники в этом усомнились почти сразу же, как только попытались покинуть негостеприимную поляну, ставшую жутким кладбищем. Сначала им удалось уйти на некоторое расстояние, и они даже смогли немного расслабиться. Воздух как будто стал чуть свежее. Они шли в кромешной тьме вперед, никуда не сворачивая, наугад пытаясь уйти из плена грибов. Путники передвигались настолько быстро, насколько позволяли им силы в их теперешнем состоянии. Спустя минут тридцать, когда они уже действительно должны были далеко отойти от поляны, Алан вдруг в ужасе замер. Перед путешественниками вновь открылся вид на злополучный ведьмин круг, который каким-то мистическим образом словно притягивал их к себе. — Я… Я не знаю, что делать, — глухим голосом прошептал Алан. — Я не понимаю, как нам уйти отсюда. Если мы остановимся тут и снова уснем, то, боюсь, уже никогда не проснемся. От тяжелого воздуха у беглецов начала болеть голова, и им опять жутко захотелось спать. Вероятно, здесь распространялись какие-то ядовитые вещества, из-за которых путники сначала засыпали, а потом им мерещились галлюцинации. Это место было своеобразным капканом, ловушкой для заядлых грибников и случайных прохожих. — Алан, ты знаешь лес лучше, чем я, — ответил ему Артур. — Я уже ничего не знаю… У нас нет никаких ориентиров, — буркнул проводник, прислонившись спиной к дереву. — Может быть, есть один, — задумчиво ответил Артур. — Да что ты, у меня нет, а у тебя есть; что ж, тогда поделись со мной, умник, — раздраженно проворчал проводник. — Каким образом мы попали сюда? Ты пытался убежать от запаха, который начал преследовать нас с какого-то момента, разве нет? Ты все говорил, что пахнет серой. Ты должен попробовать найти источник этого запаха; мы пойдем на него, тогда и выберемся отсюда, — предложил ему Артур. Рыжеволосый юноша истерически рассмеялся. — Ты совсем спятил, школяр? Ты знаешь, что означает этот запах? Помнишь ту яму на скотном дворе? Вот поверь, именно там я впервые почувствовал запах крови вперемешку с серой. Чудовища, пожиравшие коров, и являются источником этого запаха. Ты уверен, что хочешь идти прямо к ним? Артур пожал плечами и спокойно заметил: — По-моему, у нас нет иного выхода. Ту опасность, по крайней мере, мы еще даже не видели, но при этом нам точно известно, что если мы задержимся на поляне еще хоть сколько-нибудь, то вряд ли уже выберемся живыми. Проводник еще раз задумчиво окинул взглядом бугорки, внушающие ужас, и, наконец, обернувшись к своему путнику, сказал вполголоса: — Что ж. Ты меня нанял, и, в конце концов, ты решаешь. Я всего лишь проводник. Хочешь быть съеденным заживо — пожалуйста. Глава 23 Или помогай ближнему по силе твоей Путники шли вперед, ориентируясь уже не на свои глаза, а скорее на обоняние Алана, который, подобно собаке-ищейке, различал тысячи видов запахов. Вначале Артур беспокоился, что тот самый раздражающий источник серы мог исчезнуть; в этом случае путникам было бы сложнее выбраться с заколдованной поляны. Однако волнения эти были напрасны, ибо, как Алан и подразумевал, существа, охотившиеся за ними, находились где-то неподалеку. Вероятнее всего, они также боялись ведьминого круга, ибо поблизости начинались владения грибов. Но, как только ребята переступили невидимую границу, разделявшую два мира, как Алан снова явственно ощутил тот мерзкий запах, который обычно исходит от сероводородного источника.