— Ты отправишься в Делию, — отрывистым голосом сказала Сури. — Ты должен уничтожить семью нашего врага и найти свиток. Без него не возвращайся. — Зачем убивать семью? — едва шевеля языком проговорил Дантрос, в котором сохранились еще некие остатки человечности. Сури безразлично пожала плечами. — Ирионус уже несколько раз вмешивался в мои планы. Теперь же я хочу вмешаться в его. Но помни главное. Свиток! Ты можешь допрашивать их любым способом, но «Последнее слово» должно оказаться у меня. Я же останусь здесь и начну проверять все свитки в библиотеке. Может быть, старый карлик перепутал или ошибся, мы не знаем, в какой степени можно доверять его словам. — Как я смогу один справиться с естествознателями? — поинтересовался Дантрос, преданно глядя на госпожу. Сури улыбнулась. — Не переживай, мои друзья тебе помогут. С этими загадочными словами она подошла к верному слуге и опустила свою руку в карман его черного плаща. Краем глаза Дантрос смог увидеть, как маленькие волосатые паучки перебегают с ее руки и наполняют своим весом его карман. — Что это? — кривясь от отвращения, воскликнул пожилой мужчина, но Сури только загадочно улыбнулась. — Увидишь. Глава 25 Или добро пожаловать в Омарон! Артур очнулся от ужасной ноющей боли, которая поселилась в его теле. Когда он смог, наконец, разлепить глаза, выяснилось, что в результате того неожиданного удара по лицу ему повредили одну скулу; правый глаз опух и открывался с большим трудом. У юноши были так крепко связаны руки и ноги, что он почти не чувствовал своих конечностей. Вся эта скверная ситуация сразу живо напомнила бедному мальчику Мир чудес. Те кошмарные дни, когда он был вынужден постоянно претерпевать боль и мучения, будто бы вновь проносились перед его глазами. Куда он попал? Где он находится, и кто его связал, жестоко наградив ударом по голове? В тот самый момент, когда уже все вопросы о неожиданном исчезновении ребят из Троссард-Холла вроде должны были разрешиться, Артур вновь оказался далек от своей цели. На бедного юношу вдруг нахлынула такая слабость и апатия, что он с досадой закрыл глаза, словно предпочтя находиться в приятном забытьи, нежели в реальности. Впрочем, неуемный характер не позволил ему долго бездействовать. Мозг его уже начинал искать ответы и возможные пути решения возникшей проблемы, а оптимизм, который всегда так раздражал Алана, не дал Артуру находиться в унынии в течение долгого времени. Юноша попытался приподняться на своем неудобном ложе и осмотреться. Картина, открывшаяся перед его взором, немного удивила пленника, поскольку он лежал не на земле, а словно парил в воздухе на плоской квадратной платформе, закрепленной между могучими ветвями деревьев. Во все концы от его импровизированной тюрьмы вдаль уходили подвесные веревочные мосты, которые также упирались в платформы — большие или поменьше, либо же в аккуратные постройки, удачно спрятанные в зеленых зарослях деревьев. Артур понял, что он по-прежнему находится в том странном пропускном пункте, откуда, по словам Алана, можно было пробраться в столицу. Где, интересно, его проводник? Что вообще значит вся эта история? Артур не хотел сейчас строить никаких догадок; нужно было сперва дождаться чьих-либо объяснений. Клипсянин попробовал ослабить путы на руках, и ему это немного удалось. Мог бы он сбежать отсюда? Вероятно, но куда? Как пройти в Беру? Бессмысленно было пока даже думать о побеге. Между тем, в таинственном подвесном городе кипела жизнь. Был разгар дня, и потные от оюньской жары люди сновали по подвесным мостам, нагруженные какой-то увесистой поклажей. Среди одних угадывались местные жители, другие же по своей красочной, иноземной одежде походили больше на армутских купцов. Много тут было и всякого сброда, по непонятным причинам околачивающегося возле столицы. Все люди вроде бы занимались своими обычными делами, однако в городе не ощущалась та беззаботная атмосфера, которая была характерна для Мира чудес. Казалось, будто за повседневной суетой жители подвесного города стараются скрыть какое-то волнение и едва уловимое напряжение. Их разномастные лица выдавали страх и неуверенность. Они походили на воров, каждую секунду ожидающих, что их должны схватить с поличным на месте преступления. Порою, проходя со своими объемистыми тюками по тонким мостам, они украдкой смотрели на Артура; их взгляды казались такими забитыми, будто они вправду верили, что связанный пленник чудесным образом освободится и причинит им зло. Другие же, напротив, с каким-то недовольством взирали на нежданного гостя. Артур совсем не понимал значения этих взглядов. Сначала ему подумалось, что они с Аланом, сами того не желая, навлекли на подвесной город беду своим появлением, приведя за собой страшных существ, которые все время шли за ними по пятам. Возможно, стаи голодных тварей уже начали нападать на местных жителей. С другой стороны, животные были активны только ночью, а в это время весь город, образно говоря, смещался на деревья и погружался в сон. Иногда, когда юноша сам смотрел на любопытных прохожих, они в страхе отводили глаза. Все это казалось чрезвычайно странным. Можно было подумать, что Артура здесь знали или же, что более вероятно, приняли за кого-то другого. Иначе как объяснить эти неприязненные и испуганные взгляды совершенно незнакомых ему людей? Прошло довольно много времени. Жители поселения, сновавшие по мостам, прекратили свои шумные передвижения, скрывшись в маленьких кособоких домах, которые, при более внимательном осмотре больше смахивали на сарайчики для хранения инструментов. К Артуру же пожаловали двое незнакомцев. Один из них оказался тем самым светловолосым юношей, который так неприветливо встретил его утром. Молодые люди выглядели щеголями из-за вызывающе яркой одежды и повышенного внимания к своей внешности: их волосы были убраны в прически, жиденькие усики, только начавшие пробиваться на их юношеских лицах, были тщательно напомажены, словно их обладатели собирались идти на бал. Впрочем, по их четким движениям, отрывистым голосам и оружию, висевшему у них за спиной, складывалось впечатление, что эти воины, охранявшие подвесной город от неприятеля, явно не собирались танцевать с Артуром. Мужчины ловко забрались в подвесную тюрьму и как-то странно уставились на связанного юношу. Казалось, они ждали от пленника непредсказуемых действий, что, по-видимому, немало беспокоило их. Однако, увидев, что Артур спокойно смотрит на них и ничего не предпринимает, незнакомцы расслабились. — Меня раздражает, что нас определили за ним следить. Чем мы хуже остальных? — с недовольством пробормотал светловолосый паренек, все еще таращась на Артура, как на какое-то иноземное диво. — Раздражает, или ты боишься, Нут? — с едким сарказмом проговорил второй юноша, с отвращением косясь на поврежденную скулу пленника. — Это ты его от испуга так шарахнул? Светловолосый воин гордо выпрямился и с презрением выпалил: –— Заткнись, Сурт! Просто это была моя маленькая месть, вот и все. Я совсем не боюсь эту мразь и, если бы я с ним дрался один на один… — парень хвастливо замолчал, мечтательно глядя куда-то ввысь. Надо отметить, весь этот странный диалог происходил таким образом, будто Артура здесь не было. Между тем пленник находился здесь и изучал этих странных, разодетых незнакомцев, внимательно слушая их чудаковатый разговор. — Просто он связан, вот ты и храбришься. Признай, что в штаны наложил, пока поднялся по этой лестнице. Вот попробуй развязать ему руки, и тогда посмотрим, какой ты будешь смелый. Нут с недоверием взглянул на Артура; с одной стороны ему хотелось утереть нос приятелю, с другой — он отчего-то ужасно боялся пленника, будто в нем заключалась какая-то неведомая сила, о которой даже сам Артур, к своему огромному сожалению, не имел ни малейшего понятия. — Мне надо умыться, и я хочу пить, — вдруг заявил пленник, дерзко прервав беседу двух друзей. Молодые люди с нескрываемым удивлением взглянули на него, словно до этого момента они не подозревали о том, что их жертва умеет разговаривать. Переглянувшись между собой, они так и продолжили стоять, ничего, впрочем, не предпринимая. — Я не сбегу, — добавил юноша. Ему и правда бежать было особо некуда. Черноволосый воин злобно покосился на Артура. — Ты не сбежишь, да. Иначе я собственными руками пристрелю тебя из арбалета, а потом буду хвастаться всем, что именно я это сделал! По всему было видно, что эти ребята совсем недавно стали осваивать воинскую науку и еще не совсем понимали своих обязанностей. Сурт, например, напускал на себя излишне важный вид, присущий разве только высокопоставленным вельможам, но никак не рядовому воину на службе у своего маленького незначительного городка. — Что ж, в таком случае, может, развяжете меня? А то нечем будет хвастаться? — невинным голосом поинтересовался Артур, протянув вперед свои руки. — Давай, Нут, развязывай его. Если бы он мог сбежать, то уже давно бы это сделал… — Почему я? — обиделся светловолосый юноша, не желая делать ни шагу в сторону пленника. — Потому что ты младше, а еще потому, что я устрою тебе взбучку, если ты этого не сделаешь, — хищно осклабился Сурт, и, как ни странно, эти доводы сработали. Нут выглядел более слабым и изнеженным, чем его мускулистый приятель, что не могло не подтолкнуть его к выполнению приказа. Светловолосый юноша осторожно приблизился к пленнику и несколькими ловкими движениями разрезал ножом путы на руках и ногах Артура. Тот попытался подняться, однако то ли движение у него вышло слишком резким, то ли его освободитель оказался слишком трусливым, но светловолосый Нут неожиданно побледнел от страха и так сильно оттолкнул от себя Артура, что клипсянин, не ожидая нападения, отлетел в сторону, сильно ударившись многострадальной головой о ветку дерева. — Не двигайся без нашего разрешения! — неестественно высоким голосом проговорил Нут, который, по всей видимости, сам испугался своей грубости и уже сожалел о том, что так сильно отпихнул пленника. Артур, прижав одну руку к ушибленной голове, с яростью посмотрел на молодых воинов. — На каком основании меня здесь держат? — хрипло проговорил он, и только справедливый гнев помог ему скрыть отчаянные нотки, прорывавшиеся в его голосе. — Узнаешь все в свое время, — ответил Сурт. Они со своим напарником немного растерянно смотрели на пленника, будто не совсем понимая, что с ним делать. Артур обхватил руками голову, которая болела неимоверно с того самого момента, как он, к своему несчастью, обнаружил себя в новой тюрьме. Им опять овладевала беспросветная тоска, которую ему сложно было контролировать. — Больно, да? — почти жалостливым голосом поинтересовался Нут. Ему было стыдно за то, что он дважды ударил беззащитного человека, причем в обоих случаях его действиями двигал исключительно страх. — Нет, что ты. Мне кажется, я уже начинаю привыкать, — мрачно пошутил Артур, однако юноши не поняли его юмора. — Иди за нами. Мы проводим тебя к озеру, — неловко сказал Сурт, и Артур, с трудом поднявшись на ноги, последовал за своими тюремщиками. Когда они проходили по шатавшемуся из стороны в сторону подвесному мосту, клипсянин заметил, что, помимо этих неблагонадежных сооружений для перехода с одного дерева на другое, в подвесном городке существовало еще много разных других интересных способов для перемещения. Например, в тех местах, где деревьев было чуть меньше, а расстояние между ветвями больше, висели необычные мосты, которые удерживались в воздухе не веревками, а большими воздушными шарами. Такие мосты здесь назывались небесными. Они располагались на разных уровнях, и казалось, диковинный подвесной город покоится на своеобразных разноцветных подушках из воздушных шаров. Из тюрьмы Артур не мог видеть всех деталей, и только теперь, когда он со своими спутниками проходил через самый центр поселения, у него получилось полюбоваться здешними архитектурными особенностями. Мосты по праву казались самым красивым элементом декора. Помимо них оставались лишь непримечательные убогие лачужки, спрятанные в листве, на манер гнездимов. По всему было видно, что местные жители стараются во всем подражать беруанцам — даже в обустройстве своих домов. В какой-то момент юные воины с пленником проходили своеобразные улицы города, строительство которых еще не было доведено до конца. Здесь повсюду слышались удары молотка и нетерпеливые крики рабочих. На проходящих мимо людей никто не обращал внимания. Наконец они спустились по витиеватым ступенькам, оказавшись на берегу большого по своим размерам озера. Оно являлось своеобразной границей города и даже, в каком-то смысле, защищало его с северной стороны от опасностей, которыми славился лес. — Умывайся и делай все свои дела. Потом мы отведем тебя обратно, — отрывисто произнес Сурт, не глядя на Артура. — Почему все-таки вы задержали меня? Очевидно, произошла какая-то ошибка… — спросил юноша, отчаянно надеясь, что его конвоиры смягчатся и разъяснят ему ситуацию, но Сурт лишь сделал вид, что не услышал вопрос. По всей видимости, у него был приказ ничего не объяснять пленнику. Артур с наслаждением опустил затекшие руки в воду и стал аккуратно смывать кровь с лица. Вода была приятной и прохладной, от нее сильно пахло речной рыбой. Юноша почувствовал себя таким голодным, что, казалось, был даже не прочь отведать сырого карпа. Не берегу озера, в густых зарослях камыша, виднелся небольшой загон, какой обычно делают для лошадей или коров. Артур с любопытством посмотрел туда и, к своему удивлению, увидел красивого белого единорога. У бедного животного висел тугой железный ошейник на шее, словно единорог на самом деле являлся охранной собакой на страже подвесного города. В некоторых местах на его белой полупрозрачной коже виднелись глубокие раны, оставленные каким-то острым предметом. Его огромные красивые глаза, по прихоти природы словно подведенные черной тушью, с непреодолимой тоской смотрели в небо; несчастный, видимо, мечтал о свободе. — Зачем вам единороги? — с откровенной неприязнью поинтересовался Артур у светловолосого юноши, надеясь, что тот окажется более разговорчивым, чем его приятель. Однако Нут лишь опасливо взглянул на своего напарника и так ничего и не ответил. Через какое-то время все трое проследовали обратно, и вскоре пленник вновь оказался в тюрьме, так и не дождавшись каких-либо объяснений. Ему опять крепко связали руки и ноги. Ближе к вечеру мальчика накормили пресными лепешками с каким-то странным на вкус мясом. Артур смутно догадывался, что эти малопривлекательные на вид пироги начинены жареными короедами. Так же ему принесли чистой воды, а Сурт даже благодушно предложил пленнику беруанского табаку, от чего Артур решительно отказался, так как не переносил этот запах. Черноволосый охранник искренне удивился, ибо в его понимании не было ничего лучше настоящего беруанского табака, изготовленного из сухих листьев Ваах-лаба. Очевидно, местные жители во всем копировали беруанцев, мечтая однажды оказаться на спасительных ветках столицы. Ночь была долгой и промозглой, что обычно нехарактерно для оюня; юноша порою просыпался, чувствуя, как его зубы отбивают барабанную дробь от холода. Его тюрьма, без стен и крыши, закрытая лишь в некоторых местах лысыми ветвями, не могла защитить его от прохлады ночи, ветра и лесных насекомых. Впрочем, к последним Артур уже давно привык во время путешествия с Аланом и научился не замечать их присутствие. Так прошло несколько дней. С пленником никто не разговаривал, но при этом отношение охранников к нему, спустя какое-то время, значительно поменялось. Видя, что юноша не предпринимает никаких попыток сбежать, они стали более благосклонно к нему относиться. Уже на второй день, заметив, что бедняга весь дрожит от холода после зябкой ночи, Нут заботливо поделился с ним теплым одеялом, набитым гусиным пухом. Вообще светловолосый юноша словно бы признавал за собой вину за то, что он ударил Артура, поэтому он, стараясь ее загладить, пытался как-то услужить пленнику. Клипсянина кормили однообразной едой в виде холодных лепешек с короедами, но иногда Сурт тайком приносил ему горячую утиную ножку, предусмотрительно завернутую в лист подорожника. Так что охранники оказались в целом неплохими ребятами; единственное, чего не мог добиться от них Артур, так это разговоров и объяснений. Однако мальчик понимал, что это лишь вопрос времени и, несмотря на то, что ему уже порядком надоел свой распорядок дня, он все же не торопился, надеясь рано или поздно выяснить хоть какую-то информацию. В один из дней ему это удалось, но дорогой ценой. Как всегда, рано утром его привели на озеро. Обычно пленника никто не беспокоил во время его утренних омовений, ибо сонный город начинал оживать только к полудню. Пленник предполагал, что жители не желают слишком рано спускаться на землю, ибо боятся страшных тварей из леса. Однако то были лишь догадки. Правда же заключалась в том, что этот город, который назывался Омарон, как однажды случайно узнал Артур, жил той же жизнью, что и Беру. Беруанцы предпочитали кутить всю ночь в кабачках в компании с винотелем и табаком, а просыпались они лишь ближе к обеду. Так и омаронцы, копируя жизнь своих более везучих соседей, вставали достаточно поздно. Однако сегодня все было несколько иначе, потому что, когда пленник подошел со своими конвоирами к берегу, здесь уже находилось четверо мужчин, которые сразу же привлекли внимание Артура из-за своеобразного внешнего вида. Что же такого примечательного в них было? Внимательный наблюдатель мог заметить, что незнакомцы одеты довольно богато; некоторые детали туалета подтверждали их принадлежность к высшему сословию. У одного из кармана сюртука небрежно торчал край шелкового платка, у другого в руке сверкал кинжал со ступенчатым узором и с рукояткой из черного дерева, украшенной белым золотом. На голове высокого мужчины, стоявшего посреди своих друзей, гордо возвышалась старомодная шляпа из красного бархата. Все эти детали одежды удивляли, ибо незнакомцы, несмотря на мнимую роскошь, были такими грязными, неопрятными и вонючими, что невольно складывалось впечатление, что перед Артуром нищие бродяги, по ошибке забредшие в Омарон. Мужчины окружили загон с единорогом, тыча в него пальцем и что-то насмешливо выкрикивая. Они не обратили ни малейшего внимания на вновь прибывших, ибо были целиком и полностью поглощены своей забавой. Один неприятного вида мужчина с издевательским выражением лица просовывал свой острый длинный кинжал сквозь небольшое отверстие в загоне; в попытках задеть белую кожу животного он заставлял несчастного единорога вжиматься в заднюю стенку своей неблагонадежной тюрьмы. В какой-то момент, ему это удалось, и он до крови расцарапал бок измученного животного, которое издало при этом такой тоскливый стон, что человек сострадательный просто не смог бы пройти мимо. Артур с жалостью взглянул в глаза животного, которое, в свою очередь, тоже заметило его. Моргнув своими огромными карими очами, единорог вновь простонал от боли, ибо жестокий мужчина снова уколол его своим ножом. Этот молящий крик о помощи слабого существа, попавшего в беду, тронул сердце Артура, который до глубины души ненавидел всякое насилие. Если бы он поразмыслил над этой ситуацией, то, вероятно, понял бы, что ему одному не справиться с компанией озверевших мужчин, и его вмешательство попросту бессмысленно, бесполезно и даже опасно для него самого. Но иногда, размышляя слишком долго над своими действиями, мы лишаем себя тех прекрасных самоотверженных порывов, на которые в действительности способна наша душа. Так что Артур, не раздумывая, свободными руками резко выхватил из сумы впереди идущего Сурта оружие — деревянную палку с железным крюком, и кинулся вперед. Все произошло в считанные секунды: охранники оторопели от неожиданности, так же, как и мужчины, издевавшиеся над единорогом. Это временное замешательство сыграло на руку Артуру, так как ему удалось сразу же оглушить одного из живодеров сильным ударом своей палки. Надо отметить, что за время длительного похода юноша значительно окреп; теперь уложить на лопатки взрослого мужчину не представляло для него никакой трудности. Впрочем, на этом его удача закончилась, ибо все остальные скопом навалились на него и принялись нещадно избивать, выкрикивая всевозможные ругательства. Сурт и Нут бесполезно кружили вокруг них, не решаясь ввязываться в драку. Казалось, эти оборванцы сильно напугали их, и немудрено: ведь у тех имелось численное преимущество и оружие куда более эффективное, чем обычные деревянные палки. — Прекратите! — жалким голосом взмолился Сурт, разом растеряв всю свою важность, которой он в первый день щеголял перед пленником. — Пожалуйста, не трогайте его! Это запрещено!