На первый взгляд, это представлялось самым простым. Но смерть предводителя повстанцев сделает из него мученика, что лишь воодушевит других, готовых продолжать его дело. Нет, изменника следует осудить по всем правилам и заточить в подземелье пожизненно. Порою Вингардио использовал в качестве тюрем пещеры, возведенные самими единорогами. Они были хороши тем, что исключали малейшую возможность побега. Одну из таких тюрем владыка особенно любил. Он называл ее подземельями Шот-аббада, и каждый приспешник, мало-мальски знавший своего повелителя, страшился ненароком туда попасть. — Мы пойдем, а то у нас много дел, — нагло осклабился двойник и, не проявив никакого почтения, принятого при прощании со знатными особами, быстро вышел из палат повелителя. Дантрос извиняюще улыбнулся, словно сожалея о нетактичном поведении брата и, откланявшись, оставил Вингардио наедине со своими тяжелыми мыслями. Вначале все шло, как нельзя лучше. Главный враг и предатель Ирионус с некоторыми другими отступниками действительно оказались в страшном подземелье, как и планировал изначально повелитель. Война, впрочем, продолжалась, что также не являлось чем-то удивительным. Преимущество теперь было, несомненно, на стороне Вингардио, который с помощью своих великолепных актеров смог уничтожить почти половину армии противника. Люди жестоко обманывались, думая, что видят перед собой Вингардио, и попадали в ловушки, расставленные расчетливыми братьями, которые оказались, помимо прочего, неплохими интриганами и военачальниками. Повелитель щедро одаривал их после каждого удачного выступления. Когда уже стало казаться, что война практически завершена и враги истреблены, Сури отправила Дантроса в подземелья Шот-аббада. Она сделала это втайне от Вингардио, ибо преследовала свои цели, о которых не знал повелитель. Дело в том, что Сури хотела полностью избавиться от врагов. Дальновидная девушка понимала, что даже в темнице может назреть заговор, а ей нужно было в корне пресечь всякое инакомыслие. Вингардио же порою одолевали приступы странной доброты, которая претила Сури до такой степени, что у нее аж сводило живот. Так, например, повелитель отчего-то не захотел убивать Ирионуса, хотя в сложившейся ситуации это представлялось наилучшим выходом. Девушка решила все взять в свои руки. Дантрос должен был проникнуть в подземелье, прикинувшись тюремщиком, и в определенный момент отравить ненавистных предателей. Сделать это надо было таким образом, чтобы ни у кого не возникло ни малейших подозрений, поэтому спешка была не нужна. Надо отметить, ее слуга благополучно справился с первой частью задания — он действительно проник в тюрьму и начал постепенно продумывать свой жестокий план. Но вдруг случилось непредвиденное. Единороги внезапно проявили себя. Это случилось быстро, почти молниеносно, и никто, даже сам Вингардио, не успел ничего предпринять. Произошла ужасная катастрофа, ибо вероломные животные одним своим словом лишили всех естествознателей силы. На этом, впрочем, они не остановились. Непостижимым образом люди начали забывать все, что связано с наукой естествознательства. Многочисленные библиотеки — особенная гордость Вингардио, подверглись немедленному уничтожению единорогами. Крылатые животные также разрушили подземелье Шот-аббада, где содержались пленники. Дантросу удалось уцелеть, и он немедля отправился к своей госпоже, чтобы доложить ей обо всем произошедшем. Из его сбивчивого рассказа Сури вынесла одно — вероятнее всего, незадачливые узники оказались погребены под обломками тюрьмы. Была еще одна немаловажная деталь, которая тоже необычайно обрадовала госпожу. По каким-то неведомым причинам Дантрос не потерял свою силу и не забыл естествознательские навыки. Вероятно, подземелье, возведенное самими же единорогами, смогло как-то защитить ее слугу от «Последнего слова…». Получалось, что, Дантрос, возможно, являлся единственным естествознателем, сохранившим силу. Между тем ничто уже не могло повернуть прошлое вспять. Самого Вингардио так же коснулась эта необычайная трагедия, за исключением того, что единороги оставили ему память. Хотя, вернее будет сказать, он помнил только то, что раньше существовали некие свитки, позволявшие ему учить других. Также и то, что в былые времена единороги наделили его некой сверхъестественной силой, которая, увы, безвозвратно ушла. В каком-то смысле бывший владыка стал ощущать себя немощным инвалидом, которого в один миг лишили всего, что у него было. Это не могло не отразиться на его разуме; постоянно мучая и истязая себя, он постепенно сходил с ума. Повелитель стал кричать на слуг, перестал различать своих и чужих, порою у него мутилось сознание или же на него нападали приступы неконтролируемого бешенства. Соратники и приближенные остерегались и избегали Вингардио; оставался лишь один преданный друг, который всегда был готов его поддержать. Арио Клинч. Это существо, которое невозможно было даже назвать человеком, испытывало к повелителю неискоренимое чувство бесконечной привязанности и любви. Очень давно Вингардио спас его, и с тех пор неумел всегда был искренне предан своему господину. Когда случилась неотвратимая беда, Арио Клинч находился в библиотеке Воронеса. Он уже давно был ее бессменным хранителем, и в его функции входило следить за свитками, которые он же сам скрупулезно записал. Когда единороги уничтожили библиотеку, Арио Клинч тут же послал своему господину обнадеживающее письмо, используя преимущества вороньей почты. Здесь надо пояснить, что именно вороны разносили письма между городами естествознателей до того момента, пока все не научились перемещаться в пространстве. Кстати, именно в честь этих благородных птиц, всегда выручавших людей, и был назван одноименный город. Итак, библиотекарь послал повелителю письмо, ибо он понимал, в каком состоянии находится Вингардио после всего случившегося. Что же могло быть замечательного в этом послании? Арио Клинч предложил своему господину попробовать вновь восстановить библиотеки. Или, вернее будет сказать, привести в порядок хотя бы одну — библиотеку Воронеса. Неумел намекнул повелителю, что помнит наизусть все свитки до единого, а среди них также и самый главный — то есть «Последнее слово единорогов», который отличался тем, что мог заново наделить прочитавшего его всем могуществом естествознателей. Вингардио ухватился за эту идею со страстностью неизлечимого больного, которому вдруг предложили действенное лекарство. Однако повелитель уже никому не доверял и не мог предать гласности это решение. По-прежнему восседая в Дреполисе, он тайно, под покровом ночи, отправил ответную весточку своему дорогому другу с официальным приказом завершить все работы по восстановлению библиотеки Воронеса к назначенному сроку. Помогать в строительстве Арио Клинчу должны были его братья неумелы; из приближенных же Вингардио никто не знал об этих далеко идущих планах. Даже Сури. Девушке, надо отметить, уже порядком надоело без дела сидеть во дворце и терпеливо сносить безумства лишившегося силы Вингардио. Покуда он был победителем, великим естествознателем и мудрецом, Сури безмерно уважала его и превозносила над всеми остальными. Теперь же жалкий безумец уже не мог вполне удовлетворить ее. Он сделался ей противным и ненужным. Однажды девушка невольно сотворила себе кумира из того человека и теперь жестоко разочаровалась. Сейчас Сури уже не видела никакого смысла в том, чтобы следовать за жалким сумасбродом, не оправдавшим ее надежд. Ее планы были куда более масштабными. Амбициозной бестии хотелось властвовать над людьми. Пока еще она смутно понимала, зачем вообще ей это нужно. Но постепенно, с каждым днем, новая цель все более вырисовывалась в ее голове. Для успешной реализации всех задуманных планов Сури нужно было не так уж и много. Во-первых, следовало навсегда избавиться от сумасшедшего повелителя. Во-вторых… Вот это «во-вторых» пришло к ней совершенно неожиданно. Коварной девушке удалось случайно подслушать ночные бормотания Вингардио, который все твердил что-то несвязное про «Последнее слово…», некоего Арио Клинча, восстановление всех своих сил. Проницательной Сури не стоило особого труда выстроить в голове полную картину того, что планируется на самом деле. Библиотека Воронеса будет восстановлена! Но главное заключалось в другом. В библиотеке она сможет найти поистине уникальный свиток, способный разом наделить обычного человека всей естествознательской силой! Именно это было всегда так необходимо Сури, которая, по каким-то неведомым ей причинам, оказалась совершенно неспособной постичь естествознательскую науку. Если бы девушке удалось совместить свои собственные умения, доставшиеся ей от старухи, с естествознательством — пожалуй, более могущественный симбиоз сложно было бы себе вообразить. Когда Вингардио позвал их с Дантросом к себе, чтобы сообщить неожиданную новость, Сури не была удивлена. Повелитель с наигранной грустью заявил, что желает навсегда покинуть стены Дреполиса, чтобы отправиться в Воронес — бывшую столицу его владений. О цели своей поездки мужчина благоразумно умолчал, но он, разумеется, не знал, что Сури уже давно все известно. Сборы были излишне поспешными. Вингардио так торопился, что не хотел и слышать об отсрочке. В какой-то болезненной горячке готовили лошадей и провизию. Шептуны не захотели следовать за повелителем; они были уже старыми и немощными, а путь до Воронеса представлялся неблизким. Дорога пролегала через опасный Нуменантский тракт, славившийся во все времена большим количеством разбойников. Для бывших естествознателей, которые привыкли уже путешествовать лишь одним способом — используя возможности перемещения, подобный путь казался чрезмерно сложным. Таким образом, среди всех жителей Дреполиса сформировалась лишь небольшая горстка людей, пожелавших пойти за Вингардио. Это были самые преданные слуги, не захотевшие оставить своего господина одного в трудный час. Среди этих энтузиастов оказались и Дантрос с Декантросом, которых в последнее время бывший властитель стал особенно ценить. Длительная, монотонная дорога выводила Сури из себя. Когда другие желали отдохнуть, она мечтала идти вперед. Этими своими стремлениями девушка весьма походила на самого владыку, который так же с огромным трудом сносил тяготы долгого переезда. В один из дней путники прибыли в разрушенный город естествознателей — Смериан. Тут, как и следовало ожидать, не нашлось ни одного живого человека, ибо все уже давно покинули здешние места. Библиотека, однако, была сожжена не полностью, что было весьма необычно для предусмотрительных единорогов. У нее сохранились фундамент и одно крыло, в котором, возможно, могли уцелеть некоторые свитки. Караван остановился на ночной привал недалеко от останков здания. Перед сном седовласый Дантрос подошел к повелителю с намерением пожелать ему спокойной ночи. Вингардио же не мог спать; его одолевала странная мучительная лихорадка, словно он заболел какой-то страшной болезнью. Его обычно энергичное лицо выглядело сейчас совершенно уставшим, изможденным и даже каким-то прозрачным. — Прекрасная ночь, повелитель, — сказал Дантрос, но Вингардио только фыркнул, яростно блеснув своими черными глазами. — Что тут может быть прекрасного? Все труды, на которые я потратил столько лет жизни, оказались под пеплом! — Может, они того не стоили? — тихо проговорил Дантрос, лукаво глядя на бывшего властителя, и тот ужасно вздрогнул, почувствовав в словах старца жестокую иронию. — Ты не понимаешь, мой друг, — уставшим голосом ответил Вингардио. — Это того стоило. Все живое стремится к власти, просто одним это удается, другим — нет. Мне, пожалуй, не удалось реализовать мои замыслы в полной мере, но… Я могу попробовать начать все заново. Мне тяжело смотреть на эту разрушенную библиотеку. Никак не могу поверить, что ничего не осталось… — Господин, когда вы приказали нам осмотреть развалины здания, мы почти ничего не смогли найти, это правда. Но некоторые свитки все же уцелели, что особенно удивительно. Я воочию видел их, когда заходил внутрь. Впрочем, свитков действительно осталось очень мало… Думаю, повелителю стоит поберечься, избавив себя от лицезрения этого вопиющего вандализма… Завтра же мы уйдем прочь из этого отвратительного места, — ответил Дантрос, преданно взглянув на своего повелителя. Вингардио неуверенно покачал головой. — Думаешь, мне действительно не стоит туда заходить? — Там лежит всего пара пергаментов… На единственной уцелевшей полке, которая находится справа от входа. Но какой теперь от них толк, — с лукавой улыбкой ответил Дантрос, и поспешил уйти, оставив Вингардио в мучительном волнении. Бывший естествознатель хотел было уснуть, но в его воспаленном мозгу роем проносились заманчивые мысли, подталкивавшие его к действию. А вдруг в библиотеке все-таки есть то, что его заинтересует? И с чего этот старый дурак Дантрос решил, что ему не стоит туда идти? С какой стати он пытается навязывать ему свою точку зрения? Пусть Вингардио и лишился всех своих естествознательских способностей, но не потерял же он, в конце концов, разум! Действовать надо было немедленно. Вооружившись факелом, владыка решительно покинул свою карету, отправившись в одиночку в библиотеку. Проследив, чтобы его никто не увидел, он бесшумно, как мышь, проскользнул в полуразрушенный проем помещения. От печальной картины всеобщего беспорядка у бывшего естествознателя дрогнуло сердце. Сожженные деревянные балки, подпиравшие своды, валялись на черном от пепла каменном полу, а мрачные окна без стекол одиноко зияли своими пустыми глазницами. Впрочем, не все было так безнадежно, ибо сохранившиеся хаотичные ряды полок по правую руку от него представляли его жадному взору несколько свитков, которых не затронул огонь. Где-то в глубине своего разума Вингардио осознавал, что вряд ли в библиотеке обычного, отнюдь не ключевого города естествознателей, будет храниться такой важный по своей значимости свиток, как «Последнее слово». Про него знал только он сам и Арио Клинч, который был его писцом; и неумел не стал бы переписывать подобный свиток для всех библиотек. Однако желание вновь обрести могущество было настолько сильным и даже каким-то болезненным и разъедающим душу, что Вингардио трясущимися руками развернул сохранившиеся свитки. Вдруг, совершенно немыслимым образом, оказалось так, что тот самый желанный кусочек пергамента с многообещающей надписью «Последнее слово» всплыл перед его воспаленным взором. Повелитель жадно вцепился в искомый свиток и, не удержавшись от соблазна, тут же его прочитал. Но уже после того, как слова были произнесены, Вингардио вдруг с запоздалым удивлением подумал, что чернила на свитке выглядели совсем свежими, и пергамент был совсем не затронут огнем. Впрочем, эта мысль пришла к нему уже слишком поздно, ибо произошло то, что бывший повелитель бесследно исчез из библиотеки незначительного города Смериан… Когда Дантрос подошел к Сури, в его глазах уже не было той собачьей преданности, с которой он смотрел на своего повелителя несколько часов назад. Теперь его лицо выглядело безучастным и даже каким-то неживым. Сури с удовлетворенной улыбкой приказала слуге ложиться спать. Надо отметить, она открыла в себе еще одно достоинство, доставшееся от старухи. Девушка могла вмешиваться в сознание другого человека посредством своего внутреннего голоса. Впрочем, эта проделка удавалась ей далеко не со всеми и не всегда. Чтобы качественно влиять на чужое сознание, нужна была совокупность нескольких факторов. Во-первых, человек не должен был являться естествознателем. По неизвестной причине Сури никогда не удавалось вмешаться в мысли этих умельцев, которые какой-то неведомой силой могли защищать свое сознание от вторжения. С другой стороны, нужно было, чтобы человек сам выбрал следовать голосу Сури. Девушка не могла окончательно сломить волю человека, но при этом ей вполне было под силу подтолкнуть его к тому или иному решению. И, наконец, третий фактор, играющий значительную роль: существовал некий источник, который словно бы подпитывал Сури и делал ее сильнее, чем она являлась на самом деле. Этот источник являлся проводником в ее жизни, который не только подсказывал девушке верные решения, но еще и приумножал ее силы. Это была вода из Желтого моря. С ее помощью она смогла даже одурманить естествознателя. Впрочем, Дантрос тогда в Индемберге добровольно согласился следовать ее воле, влив в себя воду Желтого моря. То, что сработало с ним, могло не получиться с кем-то другим, ибо у Сури пока не было единой модели поведения. Она лишь понимала, что если будет долгое время воздействовать на кого-либо посредством своего чудесного внутреннего дара, то этот человек, возможно, однажды, при благоприятно сложившихся обстоятельствах, станет ей повиноваться. Так или иначе, пока Сури не видела большой пользы в этом умении. Все свои качества, полученные от кормилицы, она была склонна преуменьшать. Вот естествознательские способности, напротив, представлялись ей чем-то чудесным, невероятным, но при этом, увы, в настоящий момент недоступным. Дантрос послушно лег спать, по-собачьи поджав ноги. Он не мог заметить, как Сури вновь поменяла обличье, став Вингардио. Она приняла уже такой привычный образ — коренастого мужчины с золотистыми волосами и черными волевыми глазами. Сури на время будет заменять владыку, который, по ее воле, оказался заточенным в темнице. Девушке не стоило большого труда подложить ему фальшивый свиток, ибо она была абсолютно уверена в том, что Вингардио не выдержит и отправится в разрушенную библиотеку. Бывший естествознатель оказался весьма предсказуемым. Следующим утром караван вновь отправился в долгий путь. Никто не задавался вопросом о том, почему повелитель совсем не выходит из своей кареты, так как все уже давно привыкли к чудачествам и странностям Вингардио, которые одолевали его в последнее время. Сури же старалась никому не показываться на глаза, так как понимала, что ее образ сможет одурачить далеко не каждого: все-таки мужчины всегда ей плохо удавались. Если бы она чуть чаще выходила из своей поистине королевской кареты, она бы, возможно, заметила, что по мере приближения к Воронесу им по пути стали встречаться неумелы. Карлики периодически сопровождали процессию, не решаясь, однако, потревожить путников. В один из дней маленький караван, состоящий из лошадей, повозок, поклажи и людей, наконец-то прибыл в Воронес. Славный город, где, увы, было так же пусто и уныло, как и во всех других частях Королевства Вингардио. Впрочем, Сури ни капельки не волновала разрушенная столица. Девушка даже не потрудилась вспомнить, что когда-то жила здесь с Ларри, человеком, который действительно сделал для нее много добра. Она лишь в волнении созерцала прекрасную библиотеку, переливавшуюся на солнце свежеотполированными гранями белоснежных каменных стен. Сури уже довелось пересмотреть бесчисленное множество этих вместилищ свитков — уничтоженных, поруганных, сожженных или разграбленных. Но эта библиотека, заново построенная, сверкавшая в лучах заходящего солнца, была поистине прекрасна. На пороге ее встречал безобразный карлик Арио Клинч, с подозрительностью и даже какой-то болезненной мнительностью осматривавший караван. Сури, не обращая на него внимания, быстро прошла в зал, где хранились свитки. От хрустящего пергамента пахло такой свежестью, как от только что испеченного хлеба, и девушка зажмурилась в предвкушении. Неужели она наконец-то станет настоящим естествознателем? В нетерпении роясь в свитках, она как-то не заметила, что карлик бесшумно просочился в зал, и теперь внимательно наблюдает за ней. — Где «Последнее слово»? — грубоватым тоном поинтересовалась Сури, имитируя властный голос и интонации Вингардио. — Вероятно, там же, где и повелитель, — вкрадчивым голосом ответил неумел, с такой ненавистью взглянув на Сури, что она внутренне съежилась от страха. Девушка попыталась обратиться к своему умению вмешиваться в чужое сознание, однако карлик оказался совершенно невосприимчивым к ее отчаянным попыткам. Он лишь с укором смотрел на нее, поджав маленькие руки, как неумолимый судья, который вот-вот вынесет приговор. — Что ж, — медленно ответила Сури. — Полагаю, следует поговорить начистоту. Сила на моей стороне, и по одному лишь моему приказу тебя могут повесить. Хотя бы за то, что ты не записал «Последнее слово…». Однако ты можешь облегчить свою участь и рассказать мне, где свиток. В этом случае ты останешься жить, и даже более того — я щедро вознагражу тебя. Арио Клинч невозмутимо пожал плечами. — Я действительно записал тот свиток. Но не моя вина в том, что его забрали. Сури с удивлением посмотрела на неумела. — Как это забрали? Впрочем, неважно. В конце концов, ты всегда сможешь написать новый. Арио Клинч с сожалением улыбнулся. — При всем уважении… Но уже не смогу, — с этими словами он показал ей свои ладони, которые были сожжены до такой степени, что представляли собой лишь два жалких обрубка. Сури вздрогнула от ужаса и отвращения. — Что… Но как это произошло? — в волнении спросила она, в первый раз за долгое время чувствуя неспособность контролировать ситуацию. Арио Клинч тяжело вздохнул. — Люди. Сюда пришли люди. Я уже заканчивал восстанавливать библиотеку, когда они явились без предупреждения… — Какие еще люди?! — в нетерпении воскликнула Сури, уже переставая осознавать происходящее. — Естествознатели, — терпеливо отвечал библиотекарь. — Они каким-то образом смогли сохранить свои способности… Слово единорогов не коснулось их. Они силой забрали у меня свиток, который, клянусь, я не желал отдавать без боя. За что, собственно, и поплатился, — Арио Клинч с грустью замолчал и неловко завел свои изуродованные руки за спину, чтобы Сури не видела их. Девушка побелела от гнева. Опять эти естествознатели со своим пламенем! — Кто это? Кто эти люди? — воскликнула Сури не своим голосом, хотя она уже смутно подозревала, каким будет ответ. Ведь и ее Дантрос сохранил силу! Однако ей все же нужны были конкретные имена. — Я бы ответил, но только не вам, а своему господину. Как только он появится здесь, я сразу же обо всем ему расскажу, — решительным голосом проговорил неумел, дерзко взглянув на лжеВингардио. Вот этого Сури уже стерпеть не могла. — Дантрос! — взревела она и, когда седовласый мужчина послушно прибежал на ее голос, она указала пальцем на карлика. — Взять его! Пытать, пока не скажет всю правду! Дантрос незамедлительно выполнил приказание, а карлик и не думал сопротивляться. Он безропотно отдался в их руки, словно предвидел такую судьбу и был к ней вполне готов. Через несколько дней упорного молчания Арио Клинч не выдержал и рассказал все, что знал. Сури добилась своего. Теперь она знала имя того, кто осмелился перейти ей дорогу. Девушка никогда не видела этого человека в лицо, но он роковым образом уже не раз вмешивался в ее жизнь. Однажды тот человек разрушил мир, в котором жил Вингардио, явившись причиной войны. Он возглавлял повстанцев, сражаясь против повелителя естествознателей, и вместе с тем он воевал и против Сури. Ненавистный Ирионус. Неуловимый естествознатель, выбравшийся из страшной тюрьмы, и при всем при этом сохранивший столь желанные ею способности! Сури была готова убить этого человека своими же руками, но теперь ей необходимо было найти свиток, который, по словам Арио Клинча, Ирионус забрал с собой. Карлик также проговорился, что у того человека есть семья в неком городе Делия. Еще одно место, где вероломный повстанец мог припрятать свиток. А ей просто необходимо его найти. Арио Клинч, увы, сделался абсолютно немощным. От него теперь не было никакого проку. Вследствие того, что он являлся неумелом, он не мог повторить вслух свитки, а теперь еще он утратил способность их записать — из-за больных рук. Поэтому Сури безжалостно выгнала его из Воронеса — больного, израненного и измученного, как сделала бы с любым, находившемся на его месте. Затем девушка пригласила к себе Дантроса — единственного слугу, в полной мере преданного ей, и к тому же естествознателя.