– Хочу узнать, где моя племянница. Маг рывком поставил Майте на ноги перед собой. – Я же вам сказала. Я не знаю, где Леонора, – ответила девушка еле слышно дрожащим голосом. Она взглянула на Элвиса. Он тоже посмотрел на нее, в ее печальные глаза, в которых стояли слезы. – Она же сказала, что не знает. Оставь ее. Маг оттолкнул женщину и повернулся к Элвису. Она, шатаясь и спотыкаясь, попятилась от него и натолкнулась на пристенный столик. Маг одернул на себе пальто, одной рукой пригладил лацкан, затем свои седые волосы. В другой руке он сжимал пистолет. – Совесть проснулась? Не вовремя. И для новых знакомств сейчас тоже не время. – Маг смерил русского оценивающим взглядом и перевел его на Элвиса: – Ты должен был решить мои проблемы, а не создавать новые. Элвис вспомнил, как он не щадил себя, выполняя задание Мага, – вел слежку, подвергался избиению, его ранили в руку. А Маг, судя по его тону, ни во что не ставил его усилия. Для него это было ничто, пустяки. Давно следовало понять, что так и будет. А Элвис почему-то тупил. Недаром Блондин называл его размазней. Он и есть размазня. Даже хуже. – Ты должен был найти девчонку, – прошипел Маг. – Ты не говорил, что эта девчонка – твоя племянница, – ответил Элвис, приближаясь к Магу на пару шагов. – Это не имеет значения. Наши семейные дела никого не касаются. – Хреновые семейные дела. Убивать родных. Маг опять, словно когти, запустил пальцы в свои редеющие волосы и пригладил их. – Я не собирался ее убивать. Просто хотел спасти ее от нее самой. Она по глупости доверилась осведомителю. Сократу! С таким же успехом могла бы сразу Анайе позвонить. – Так это был ты, – произнес Элвис. – Ты убил Сократа. – Одной крысой меньше. Невелика потеря. Хорошо, что ты выяснил, кто предал мою племянницу. И на том спасибо. Элвис приблизился к Магу еще на два шага. Казалось, в горле у него завязался узел. Чтобы унять дрожь в руках, он сунул их в карманы куртки. – И Гаспачо убил ты? В лице Мага отразилось удивление. До сей минуты он демонстрировал непревзойденное самообладание. Не выказывал эмоций, даже когда избивал женщину. А теперь нахмурился, голос его дрогнул: – Кто тебе сказал? – Неважно. Его ведь нет в живых, да? Маг не ответил. Да Элвису и не нужен был его ответ. Он хмыкнул, качая головой. Подумал о бедняге Гаспачо, который любил японские фильмы и песни «T e Beatles». Именно что любил. А потом его убили и бросили в канаву, как мусор. Всем суждено когда-то умереть. Но не так же! Не от руки Мага. – Проклятье. Почему? – шепотом спросил Элвис. – Поступил приказ распустить «соколов», распустить мои подразделения. Они создают что-то новое. Его подразделения. Его мальчики. Элвис, мой мальчик. Сколько раз он слышал это от Мага? Мой мальчик. – Распустить не значит убить. – А по-твоему, в таких случаях присылают уведомление? Гаспачо много знал. Слишком много. А у меня, спасибо Леоноре, и без того проблем хватало. Он мог бы уничтожить меня, если б решил сблизиться с Анайей. Анайя, я знал, мечтал повесить меня; нельзя было допустить, чтобы у него в руках оказалась веревка. Они думают, мы не знаем, как разобраться с партизанами. Перестрелять их как собак, заявляют они. Одной стрельбой проблему не решишь! – Это кто говорит? – А вот эти новые говнюки. Вроде Анайи. А знаешь, чего они добиваются, а? Политиками хотят стать. Гутьеррес Барриос[98] служил в ФУБ, а теперь метит выше. Для них это всего лишь трамплин, а не призвание. Или удобная возможность побольше украсть. Они – воры и наркодельцы. Стараются наложить лапу на все что можно. – А ты, значит, белый и пушистый? – Я не ворую и наркобизнесом не занимаюсь, – оскорбленным тоном произнес Маг. – Анайя мертв, – сухо сообщил Элвис. – Вот как? – расхохотался Маг. Расхохотался от души. Элвису всегда нравился смех Мага. Смеялся он редко, но раскатисто, полной грудью. Смех у Мага был выразительный, как и все остальное в нем. В боссе всего было с избытком. Господь Бог, а не простой смертный. Маг не был трусом, убивающим своих подчиненных из страха. Он был просто дутая фигура, плод воображения Элвиса. А вот Гаспачо был настоящий. – Да. Получается, что мы все же спасли твою задницу. Мы – я и этот русский. – Тот самый русский, который сейчас запросто может пристрелить нас обоих, – улыбнулся Маг. Улыбка его напоминала свежую рану, будто ему по лицу полоснули ножом. – Нет, – сказал Элвис. Теперь он стоял прямо перед боссом и смотрел ему в глаза. – Тебя он не пристрелит. Элвис крепко обхватил пальцами отвертку в кармане, а потом вонзил ее в шею Мага. Старик охнул, широко открыл рот, но не издал ни звука. От неожиданности и потрясения он выронил оружие – пистолет, которым бил женщину. Маг всегда говорил, что к огнестрельному оружию нужно прибегать только в самом крайнем случае, и Элвис в конце концов решил последовать его совету. Маг рухнул на колени, рукой стал шарить по полу, пытаясь нащупать свой пистолет. Элвис отпихнул его оружие ногой, нагнулся и вытащил из шеи Мага отвертку. Из раны хлынула кровь. Маг схватился за шею, пытаясь ладонью зажать рану, но кровь била фонтаном – не остановить. Он повалился на спину и лежал, словно приклеившись взглядом к лицу Элвиса. Смотрел ли Маг в глаза Гаспачо, когда тот умирал? Хватило ли у него на это порядочности? Сам Элвис смотрел в глаза Магу, пока тот не затих. Потом он бросил свой пистолет рядом с отверткой, в лужу крови, что образовалась у головы Мага. Девушка всхлипывала. В кои-то веки ее трагичное, испуганное лицо соответствовало тому, что ее окружало. Парень, сидевший в углу лицом к стене, надул в штаны. Элвис взглянул на русского и тыльной стороной ладони отер нос, потому что сам он тоже плакал. – Ну что, – произнес Элвис, – теперь пристрелишь меня из своего «смит-вессона»? – Зачем? – пожал плечами русский. – Пленка-то пропала. – Разве засвеченные негативы восстановятся, если я тебя убью? – Нет, – пробормотал Элвис. – Это уж точно. – Мой тебе совет: сматывайся отсюда и не лезь на рожон. – Девушку не тронешь? – спросил Элвис. – У меня к ней претензий нет. – Тогда ладно. Элвис посмотрел на Майте. У него мелькнула мысль, что надо бы как-то утешить ее, но он не знал, что сказать, и даже не понимал, с чего вдруг у него возник порыв шепнуть ей на ухо что-нибудь приятное. Он хотел сообщить девушке, что однажды видел ее в книге сказок – в далеком детстве, когда он еще верил, что можно вырастить бобовый стебель, который поднимется до небес. Элвис внял совету русского и покинул дом. Сюда он приехал не на машине, поэтому пошел пешком. Поливал дождь, ледяные струи пробирали до костей и обжигали кожу, смывая кровь с рук парня. Но ничто никогда не смоет все остальное, не прополощет дочиста его прошлое. Элвис шел по улице, подставляя лицо под струи дождя. Глава 30 Как заканчиваются истории? В комиксах, размышляла Майте, это легко определить. Завершающие рисунки, на обложке – «последний выпуск». В жизни труднее понять, где начало, а где конец. Сюжетные линии выползают за края страниц; художник-колорист не наносит последние мазки. В ту первую ночь Майте не знала, чем все закончится, и не стала сразу искать Рубена. В ту первую ночь она вернулась домой. Ее все еще мучил страх; нужно было обработать синяки и порезы. Утром она позвонила на работу, сообщила, что попала в автомобильную аварию. Потом попробовала навести справки в ближайшей к «Астериску» больнице, бекая-мекая, задала несколько вопросов, и ей повезло: Рубен находился там. Майте не знала, как он отреагирует на ее появление, но Рубен, казалось, обрадовался и даже не очень расстроился, когда девушка сообщила ему, что фотографии уничтожены. Очевидно, получив две пули и оставшись в живых, Рубен все остальные проблемы пока воспринимал как сущие пустяки, предположила Майте. – Ты сделала все, что могла, – похвалил ее парень. – Это не твоя вина. – И все равно мне кажется, что я должна была сделать больше. Те фотографии так много значили для тебя. – Майте, ты важнее любых фотографий. Тебя могли убить, если б ты их не отдала. Рубен с такой нежностью во взгляде посмотрел на нее, что Майте вздохнула. – Может, позвонить кому-нибудь из твоих? Кому-нибудь из родных? – спросила она, готовая оказывать Рубену всяческую помощь. Один раз она его уже подвела. Больше не подведет. – Ой, нет, не надо. Джеки тоже спрашивала меня об этом, но я не хочу, чтобы мама знала. Она живет в Герреро. Зачем ее волновать? Позже сам ей сообщу. Тем более что я уже иду на поправку. – Представляю, как ты намучился. Такую адскую боль терпел. – Майте смахнула волосы с его лба. Рубен, улыбаясь, коснулся ее щеки: – У тебя тоже видок еще тот.