Лицо Кейна искажается злобной ухмылкой. – Погрузила весь дворец во тьму. Она захватила своей силой половину его людей. Никто не мог добраться до них или увидеть хоть что-нибудь, когда Абриелла покидала замок. Губы Преты медленно растягиваются в улыбку. – Молодец, – бормочет она. Джалек хмыкает. – Была бы она такой умной, она бы прежде всего не стала бы связывать себя узами с мальчишкой. – Сейчас мы ничего не можем с этим поделать, – говорит Финн, не сводя глаз с Кейна. – Какое это имеет отношение к тому, что Себастьян может заявить свои права на трон? Улыбка Кейна становится шире. – Мои источники сообщают мне, что он отказывается проводить коронацию без нее. Он хочет дождаться ее возвращения, чтобы доказать ей свою преданность. – Возвращения? – Прета усмехается и вытирает щеки. – Как будто она вышла прогуляться и вовсе не беснуется из-за его предательства где-то за тридевять земель. Ларк улыбается матери. – Он не может занять трон. Он его не получит. Все взгляды в комнате устремляются на Ларк, и Прета подхватывает дочь на руки. – Дорогая, скажи, что ты имеешь в виду. – Ларк… – Финн делает шаг вперед, затем снова отшатывается, опираясь на стену. Кейн бросается к нему и подхватывает его прежде, чем он успевает упасть. – Что такое? – Он болен, – говорит Прета. Кейн качает головой: – Это совершенно бессмысленно. Проклятие снято. Я уже много лет не чувствовал себя так хорошо. И ты должен тоже. Финн делает глубокий вдох. – Со мной все будет в порядке. – Он поворачивается к Прете. – Пошли кого-нибудь в дом и осмотри его на предмет любых признаков того, что Абриелла нас ищет. Если она появится, дай ей все, что ей будет нужно. – Почему? – спрашивает Джалек. – У принцессы нет короны. Она нам больше не нужна. Финн поворачивается к нему, прищурив глаза, и Джалек выпрямляется и отступает. На его лице видно раскаяние. – Прошу прощения, Ваше Высочество, – говорит он, склонив голову. «Она нам больше не нужна». Джалек прав. Теперь, когда корона у Себастьяна, я больше никому не нужна. Но от такой прямолинейности мне становится очень-очень больно. – Ларк, – говорит Финн, шагая к ней. На этот раз ему удалось это лучше, чем в прошлый. – Почему принц Ронан не сможет занять трон? – Королева Мэб создала трон с помощью своей собственной магии. Магия не свободна. Есть правила, – говорит Ларк. – Себастьян их не соблюдает. Прета и Финн обмениваются взглядами. – Что за правила? – спрашивает Кейн. – Правила Мэб. Все это время она защищала свой трон, – улыбается Ларк. – Себастьян не сможет получить его без сил Абриеллы. – Я не понимаю, – качает головой Прета. – Абриелла уже отдала Себастьяну корону, когда заключила с ним узы. Ларк прижимается щекой к груди матери. – Я знаю. Она не хотела умирать, – шепчет она. – Все хорошо. – Прета гладит ее по волосам. – Теперь с Абриеллой все хорошо. – Я сказала ей, что она потеряет все, – говорит Ларк, ее глаза закрываются от успокаивающего прикосновения матери. – Она не хотела быть королевой, но я сказала ей, что все хорошо, потому что она потеряет все. Мое сердце сжимается, когда я вспоминаю этот разговор. Ларк пришла ко мне в одном из моих снов и сказала, что в некоторых ее видениях я умирала, а в других становилась королевой. Я сказала ей, что не хочу быть королевой и иметь столько всего, когда у других нет ничего. А она сказала, что все хорошо, потому что я потеряю все. Она была права. Я потеряла все в тот момент, когда Себастьян меня предал. Я потеряла свою человеческую жизнь, возможность вернуться к сестре и мужчину, которого любила. Я уже потеряла все. Но она ошиблась, полагая, что я буду сидеть на троне рядом с Себастьяном. Никогда. После того, что он со мной сделал, – никогда. Прета и Финн что-то говорят, и я заставляю себя сосредоточиться, чтобы понять их слова через разум ястреба. – Если Себастьяну почему-то нужно, чтобы Абриелла заняла этот трон, – говорит Прета, – тогда нам нужно сначала найти ее. У меня нет времени зацикливаться на этой мысли: мне показывают другое видение. Ястреб сидит в немного другом месте, но на этот раз в тронном зале стоят только Финн и Кейн. Финн выглядит усталым, но не таким больным, как в первом видении. На его щеках играет слабый румянец, и он уже не такой сутулый. Кажется, что он даже может воспользоваться мечами, которые вложены в ножны, висящие на каждом его бедре. – В старом доме нет никаких признаков Абриеллы, – говорит Кейн. – Источники сообщают также, что она не вернулась в Золотой дворец. Финн кивает, не отрывая взгляда от вида за окном. – Она все еще ему не доверяет. И нам тоже. – Он выдыхает. – Но мне интересно, где она. Себастьян мог легко выследить ее с помощью уз. – Слава богам, он этого не сделал, – говорит Кейн. – Если она действительно нужна ему, как мы подозреваем, у нас есть немного больше времени. – Но все это не объясняет видения Ларк. Что, если Ларк права и трон не примет его? Что, если, получив корону от Абриеллы, он не получил остального, что ему было нужно? Кейн моргает, глядя на Финна. – Возможно ли это? Можно ли отделить корону от ее силы? Финн делает глубокий вдох. – При побеге из Золотого дворца она продемонстрировала необыкновенную силу. – Более мощную, чем могло дать человеку, ставшему фейри, Зелье жизни, – говорит Кейн, похоже, обдумывая его слова. – Как ты думаешь, он знает, что трон его не примет? – Не уверен, что знаю ответ на этот вопрос, – говорит Финн. Я пытаюсь уследить за их разговором, и у меня кружится голова. О чем они говорят? Какое отношение моя сила имеет к тому, что Себастьян займет трон? – Если ты прав, – говорит Кейн, – он захочет ее вернуть. Что это значит для Абриеллы? – Ничего хорошего, – говорит Финн, проводя рукой по своим черным кудрям. – От него можно всего ожидать. Но он сделает свой ход достаточно скоро – будет у него сила, которую требует трон, или нет. – Дворец окружен щитом, и пока мы говорим, в горах собираются наши силы. Даже без солдат Хариговы мы сможем… – Финн! – Голос Джалека эхом отдается в похожей на пещеру комнате. – Ларк говорит, что скоро у нас будут гости. Кейн поворачивает голову к окну и смотрит на линию горизонта. – Я не вижу никаких… – Здравствуй, брат, – тихо говорит Финн. В другом конце комнаты, на возвышении, где раньше никто не стоял, рядом с гоблином стоит Себастьян, одетый в блестящую черную тунику с серебряным кантом. Я так привыкла видеть его в серо-желтых цветах Двора Солнца, что в более темных тонах он выглядит неестественно. Как ребенок, играющий в переодевания. Глаза Себастьяна широко раскрыты, когда он смотрит на Финна сверху вниз. Он обхватывает пальцами рукоять своего меча. – Я не хочу причинять тебе боль. – Странная причина вытаскивать свой клинок, – говорит Кейн, подходя ближе к Финну и положив руку на свое собственное оружие. – Мои стражники уже в пути, – говорит Себастьян. – Твой щит может их замедлить, но ты забываешь, что как только я сяду на трон, я смогу его убрать. Я смогу сделать так, что в этом дворце будут те, кто присягнул мне. – Так почему ты медлишь, Ронан? – спрашивает Финн, складывая руки на груди. Он склоняет голову набок. – Ой, извини. Может быть, ты предпочитаешь, чтобы тебя звали «Баш», как это делала Абриелла? Хотя сомневаюсь, что она когда-нибудь сделает это снова…