– Извини, что испоганил все этой операцией по наркотикам. Она просто махнула рукой. Но потом, всего на секунду, очнулась от своего радостного восторженного транса и вспомнила о других людях, о том, что она обязана была для них сделать. – Только одна вещь, сэр, хотя это работа, и если вы не хотели бы сейчас… – Нет, все нормально. И здесь я для тебя Саймон. Она почувствовала, как краснеет. «Соберись, – сказала она себе, – соберись». – Меня не устраивает, что дело о пропавших людях ушло на второй план. Серрэйлер вздохнул. – Я знаю, я понимаю, как много ты в него вложила, но босс очень внимательно посмотрел материалы и выразился предельно ясно. Я не смог найти достойной причины, чтобы спорить с ним. Обращения к гражданам дали катастрофически мало, и у нас нет никаких доказательств преступления. Без этого мы просто не можем продолжать держать это дело в высоком приоритете. Ты это знаешь. Мы и так ужасно много сил на него бросили, знаешь ли. – Даже предполагая, что эти женщины были убиты? – Но у нас нет причин предполагать это. – Что-то случилось. Они не исчезли добровольно. Я просто знаю это. В том числе и велосипедист, и, раз уж зашел этот разговор, собака Джима Уильямса. – Пожалуй, не стоит приплетать сюда собаку. – Здесь что-то есть… Я знаю, что здесь что-то есть. – Она расколола кубик сахара на скатерти чайной ложкой на мелкие кусочки. – Ну же, вы согласны со мной, это же правда. Саймон покачал головой. – Может быть. Но наша с тобой интуиция никак не… – …оправдывает трату ресурсов. Боже, ненавижу это слово. – Какое? «Ресурсы»? – Почему бы нам обоим не произнести то, что мы имеем в виду, то есть деньги. Все сводится к деньгам. Человеческие жизни сводятся к деньгам. – Нет. Самое крохотное свидетельство того, что кому-то из этих людей был причинен вред, – и мы возобновим всю работу и бросим все силы, что у нас есть, на это. – Тогда я вернусь к перебиранию своих жалких крох. Официант демонстративно смахивал несуществующие крошки со стола рядом с ними. – Господи, мы последние. Сколько сейчас времени? Саймон рассмеялся. – Двадцать минут первого. Фрея потянулась к сумке, но он уже поднялся на ноги, и Джованни подошел к нему, протягивая счет. Они разобрались быстро и без заминок. Он делал это множество раз. Он был здесь множество раз. Кто? Когда? Как много?.. «Остановись. Это неважно. Ты здесь, сейчас». – Я провожу тебя до стоянки такси на площади. – Не надо, это недалеко, вы почти на пороге собственного дома. Они вышли на узкую улочку и сразу же услышали, как на двери ресторана опустилась щеколда. – Мне кажется, мы злоупотребили гостеприимством, – сказала Фрея. – Послушайте, я прекрасно дойду сама. – Не в это время суток, даже в Лаффертоне. – У меня были ночные патрули в самых нехороших районах Лондона. – Забудь о том, что ты коп. Думай о себе как о молодой, привлекательной, а следовательно, уязвимой женщине. Вот оно. Совсем близко. Вот и все. Они подошли к пустой городской площади. На стоянке в дальнем ее конце стояла пара машин такси, обе пустые, но, как только они приблизились, появился водитель. – Как из воздуха, – сказал Саймон. – Они точно прячутся в норы под землей, чтобы согреться. По площади навстречу им пронесся порыв ветра. Фрея поправила шарф на своей шее. А потом все закончилось. Двигатель завелся, Саймон открыл дверь такси и захлопнул ее за ней так быстро, что свои благодарности она пробубнила, когда они уже отъезжали. Она посмотрела назад и увидела, как он быстро поднял руку, а потом пошел прочь в сторону собора и своей квартиры. Она вернулась с небес на землю, на заднее сиденье такси, в котором пахло холодной кожей и дымом множества сигарет. Он не наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, взять ее за плечо, не сделал ничего, только еще раз улыбнулся, пожелал спокойной ночи и посадил ее в такси. Но это ощущение продлилось только до тех пор, пока она не зашла в свой дом и не включила свет. Здесь все еще было уютно и тепло. Она села на диван и вспомнила каждую секунду этого вечера, каждое слово, которое он сказал, каждый взгляд, которым он ее одарил, каждый нюанс каждого момента, и когда она легла в постель, то не смогла заснуть, и поэтому решила вспомнить все это снова. * * * Лишь на следующее утро она вспомнила тот вечер, когда стояла в темном углу здания и смотрела, как он приехал на машине с миниатюрной женщиной в легком плаще и проводил ее, обнимая за плечи, к ее машине. «Джованни, – подумала она сразу, – они были у Джованни». Она прошла пешком всю дорогу до работы. Это заняло у нее сорок минут, и ветер был такой ледяной, что Фрея почти не чувствовала своего лица, когда вошла в двери офиса. Констебль Нейтан Коутс двинулся к ней через всю комнату, как только заметил. – Думал, вы никогда не придете, сержант. – Что такое? – Пожилая женщина пропала. Соседка сообщила, что она вышла из дома где-то около шести вечера, пешком… и не возвращалась всю ночь. Фрея сняла пальто и шарф и повесила на спинку своего стула. – Продолжай. – У соседки был ключ. Она вошла в дом ближе к ночи. Все было нормально, только на кровати была разложена одежда, как будто она выбирала, что надеть. – Пальто и сумки нет? – Все верно, и никакой записки не оставила. – А что насчет сегодняшнего утра? – Никаких следов. Все так же, как когда соседка заходила накануне вечером. Ни записки, ни сообщения. – Родственники? – Нет. Вдова. Детей нет. – Возраст? – Семьдесят один. – Мне нужен кофе. В кафетерии стоял обычный утренний запах жареного бекона и обычная суета. Фрея купила два кофе, и они отправились за столик у окна. – Так. Сходства с другими нашими пропавшими женщинами? Нейтан опрокинул три пачки сахара в свою чашку. – Женщина без спутников. Нет очевидных причин, чтобы исчезать. Нет сообщений. Нет записок. Нет следов. Хотя об этом рано говорить – мы еще не провели полную проверку. – Патрульным надо будет сходить на железнодорожную станцию, автостанцию, пройтись по больницам и так далее. Различия? – Она не была даже близко к Холму. – Это наиболее важно. – Она прилично оделась, перед тем как выйти. – В каком-то смысле все остальные тоже – велосипедист и Анджела Рэндалл надели форму для езды и бега, как обычно, а Дебби Паркер оделась так, как одеваются на прогулку. Я имею в виду, никто из них не вышел на улицу в ночной рубашке и бигуди. – Что думаете, сержант? – Я думаю, мы сходим и пообщаемся с этой соседкой, – а потом, я надеюсь, мы заставим старшего инспектора взглянуть на это серьезно и возобновить расследование, пока кто-нибудь еще не пропал.