— Ну как? — В общем-то… — Зато безопасно! — Хозяин уже разлил из початой бутылки. — Закусить, правда, нечем, но… За встречу! — И за покойничка… за генерала! — на всякий случай «выстрелил» капитан. — В курсе? Ах да, тут же у вас такой шмон был… Что им надо-то было, а? Гребнев отставил пустой стакан: — Ну, наконец-то! Второй день жду… — Он вдруг расплылся в хмельной самодовольной улыбке: — А я сразу понял, что это ты! Ходит, понимаешь, по аэропорту, смотрит, вынюхивает… Сразу позвать меня не мог? — Ага — сразу! Чтоб потом еще одни похороны по «Секундам» показали? — Тоже верно… Ты, Саныч, всегда был — голова! Это хорошо, что ты теперь с нами работаешь… Привез? Виноградов безошибочно понял, что речь идет о деньгах… С такими исходными данными импровизировать было уже значительно проще: — Я что, Виконт, кассир? Мелко ты меня… — Да нет… Но хотя генерал, земля ему пухом, лично рассчитывался — и ничего, — пожал плечами Гребнев. — У меня все по-другому будет поставлено. Но об этом позже… Давай пока — излагай! — А что излагать? — Где-то в глубине сознания, окутанного спиртовыми парами, шевельнулась настороженность. Виноградов понял, что нельзя ни на секунду терять темп. — Что было после телефонного звонка? Если бы собеседник сейчас спросил «Какого?», капитан оказался бы в весьма затруднительном положении… по счастью, этого не произошло. — Ну, я когда ту хреновину нашел, хозяину позвонил сразу же… — Знаю! Я рядом с ним стоял. Слышал. — Перед глазами Виноградова возник кабинет в Большом доме, диктофон, голос генерала и другой голос, — теперь он был уверен, что обладатель этого баритона сидит сейчас напротив. — Ты должен был приехать… — А я и приехал! — Если у Виконта и были какие-то сомнения, то теперь… — Только позже. — Да позже ты и на хрен не нужен был! — Да ты выслушай, Саныч! Так уж получилось, что… Кто мог знать? — Ладно. Давай по порядку. — Сейчас… Может — допьем, а? Вы не сердитесь… — Не сердитесь! Детский сад… Разливай давай. Слушаю. — За нового босса? Я так понимаю? — Подхалим ты, Виконт… Ладно! — Я всегда вас уважал, и так — кое-какие слухи ходили про ваши с покойным дела, про Чистяка, про счеты с Мастером… — По делу будешь говорить? — Прошу прощения! Извиняюсь! Так вот — я сразу догадался, что это за хреновина. Полярники ее почти на виду поставили, я даже думаю, что они не в курсе… — Стоп! Какие полярники? Давай сначала. — Понял… У нас половину семнадцатого ангара Полярный институт постоянно арендует. Комплектуют всякие экспедиции там, пробеги, перелеты… Ну я не знаю — короче, в этот раз завозили всякую технику и приборы для «высокоширотки» — на льдину зимовать. Я с мужиками-то давно скорешился — нормальные ребята, не при делах… Спирта, тушенки, если надо — без проблем! Ну и так вообще… В тот день смотрю — сгружают машину, трейлер, а среди ящиков — та самая бочка, про которую хозяин ориентировал. Точно она была! Я сунулся проверить — хрен! Двое бугаев каких-то «левых» — не подойти. А «ксивой» я светить не стал… — Ну правильно! — Обижаете! Я вохровцев натравил — те проверили документы, все чисто, Ассоциация полярников, груз с сопровождающими — от Прибалтийской географической обсерватории, убывают на действующую станцию… Значится: «оптические и радиометрические приборы». — Ловко! — Ну! Я хозяину позвонил — много же по телефону не скажешь, он сам учил, а потом… все равно до конца дежурства не смотаешься, у нас сейчас зам по розыску такая гнида… Да ты его знаешь — Бревенко! — Дальше что? — Чего? A-а… Я решил, чтоб время не терять, — поподробнее кое-что разведать про этих «прибалтов». Сел с мужиками из Полярного института, с постоянными посидел… То-ce, пришлось спиртяги немного… — Ну? — Ну и плохо мне стало — отравился, наверное. Консервами, что ли? Казалось — помру. Прилег, а в себя пришел только с утра… Да вы не думайте! Я ж там всю механику понял, в следующий раз… — А «бабки» тоже в следующий раз получишь? А? — Владимир Александрович! Но ведь я ж полдела-то сделал? Мы сначала договаривались — только позвонить, а насчет приехать… — Ладно. Шучу. Что узнал? — Значит, главное. Они отсюда вылетают двумя бортами на Тикси. Потом часть — останется, базу готовить. А другой самолет — прямо на льдину, все там выгрузит и обратно… Гребнев еще продолжал что-то говорить, но капитан не слушал. Он знал больше собеседника. Теперь он знал практически все… — Владимир Александрович? Виноградов поднял телефонную трубку и потом посмотрел на индикатор АОН — номер абонента не высветился. — Алле! Это Владимир Александрович? — Да. Слушаю вас. — Это Николай Николаевич. Не забыли? — Нет. Не забыл. — Виноградова передернуло — то ли от холода промерзшего за ночь пола, то ли… — Жаль, что нам не удалось закончить беседу. Вас так скоропостижно выпустили… Все-таки хотелось бы определиться, потолковать… Алле! Вы слышите? — Слышу… Когда, где? Если завтра — то мне на службу, придется выписать повестку. — Хотелось бы сегодня. Тем более, вы, кажется, вчера куда-то ездили? — А что — не стоило? — ответил вопросом на вопрос Виноградов. — Как сказать… В два часа — устроит? Пропуск внизу, у часового. Капитан машинально отметил про себя, что сотрудник милиции сказал бы «у постового». — Я буду, — и положил трубку. Но почти сразу же был вынужден снова поднять ее: — Слушаю! — Индикаторы показывали нечто непонятное, очевидно — радиотелефон. — Саныч? Проснулся? — С выходом, Мастер! У меня нелады с телефоном… — В курсе… Как насчет повидаться? — Нет проблем! — Тогда давай так. Через два часа на «Динамо». У зала борьбы. Сможешь? — Почему нет? — Виноградов недоуменно пожал плечами, уж больно неожиданным было место рандеву. Мастер не мог видеть этого, но догадался о сомнениях собеседника по голосу. — Понимаешь… Я сегодня вечером покидаю этот благословенный край непуганых идиотов. И ноги моей, сука, здесь не будет! А дел — куча. Надо там кое-что, тут… А «окошко» как раз так выходит… — Хорошо. Я выезжаю. Тем более — надо кое-какие вопросы решить… Не забыл? — Как можно? Давай — до встречи! Владимир Александрович не спеша шел от трамвая, дыша чистым морозным воздухом и вспоминая… Здесь, на ринге милицейского спортобщества, он выступал когда-то школьником. «Стучал по мешку» в зрелые годы… А сколько «железа» перетаскал в зале! Здесь же, в бане, убили не так давно знаменитого рэкетира Строганова — и не то чтобы Виноградов был виноват в его смерти, но в какой-то степени… Если не лгать самому себе… — Здорово, Виноградов!