— Должно быть, эта женщина образец христианской добродетели, раз такой человек, как вы, считает нужным выделить ее среди прочих равных, — заметила Юджиния, посчитав, что именно такого вопроса ждал от нее наниматель. — О, да! Несомненно! — просиял мистер Сарджент. — Ведь благодаря ей, в том числе, я стал тем, кто я есть. Не иначе, как Провидение, послало мне эту прекрасную женщину. Графиня Пинборо оказала мне помощь и поддержку в начале моего писательского пути. Она единственная поверила в мой талант, стала моим попечителем, а после — другом. Я никогда не забуду ее доброты и не устану рассказывать о ней миру. — Для меня будет честью познакомиться с этой чудесной женщиной, — ответила тогда Юджиния и сразу заметила странное выражение на лице собеседника, выражающее неловкость. Вздохнув, он ответил: — Это так. Однако, неправильно было бы с моей стороны так же не указать на некоторые особенности в характере графини Пинборо. — Это какие же? Мистер Сарджент задумался. — Есть в ней толика самобичевания и разрушения. Но корни их, смею вас заверить, не в природе души, а в глубоком и долгом одиночестве. Леди Хельга никогда не выходила замуж. У нее нет детей. А ближайшие родственники навещают нечасто. Графиня Пинборо живет затворницей в своем доме и единственной отдушиной для нее являются мои редкие приезды. Тогда поместье оживает и наполняется смехом и музыкой. Леди Хельга каждый вечер созывает гостей и наслаждается своим положением хозяйки. — Какой ужас, — слова сами вырвались наружу. — Почему же? — обиделся писатель. — Эти редкие вечера прекрасны. — Простите, мистер Сарджент. Вы неправильно меня поняли. Я не их имела в виду. — А что же тогда? — Одиночество леди Хельги. Вы сами сказали, что графиня затворница и живет одна. Виктор Сарджент снова призадумался, и снова Юджиния заметила на его лице неловкое выражение. Он почесал висок и, усмехнувшись, ответил: — Простите, возможно, я несколько приукрасил положение дел и ввел вас в заблуждение. Поверьте, графиня страдает от своего одиночества не больше, чем мы с вами от любых своих проблем. Кроме того, у нее есть Каббэдж, — он дворецкий, верный, как собака, и Бамблби, — кухарка, экономка и горничная в одном лице со слишком легкой рукой. Плюс приходит девушка служанка из деревни. Есть еще посудомойки. В общем, в доме бывает живо. В определённом смысле этого слова, — закончил писатель и добродушно улыбнулся. Тогда Юджиния неодобрительно покачала головой, но ничего не сказала. За те несколько дней, что она работала на мистера Сарджента, молодая женщина смогла подметить еще один его недостаток: усложнять простое. Теперь же она вышла вперед к мистеру Каббэджу и как можно увереннее представилась во избежание осложнений: — Добрый день, мистер Каббэдж! Я миссис Юджиния Смит, секретарь мистера Сарджента. Рада знакомству. Правда, судя по всему, осложнений все же было не избежать. Дворецкий леди Хельги после услышанного словно обратился в камень и не проронил ни слова в ответ, лишь периодически переводя взгляд с мистера Сарджента на Юджинию. — Каббэдж, ты словно язык проглотил, — усмехнулся писатель, подойдя к дворецкому и похлопав того по плечу. — Согласен, миссис Смит очаровательна, но имей же совесть! Приходи в себя, да поедем. Нечего стынуть на ветру. Путь в Литтл-Пин-Гроув лежал на запад в сторону Фолкстона и был проложен меж холмов, до горизонта занятых пашнями. — Летом тут очень хорошо, — произнес мистер Сарджент, когда, должно быть, заметил, с какой тоской молодая женщина смотрит в окно машины. — Правда ведь, Каббэдж? — Если позволите, Литтл-Пин-Гроув прекрасен в любое время года, сэр, — ответил со своего места водитель. — И туристы, которых с каждым годом прибывает все больше и больше вне зависимости от сезона, лишнее тому подтверждение, — с брезгливым раздражением закончил мистер Каббэдж. — Ты прав. Тут есть на что посмотреть, — закивал головой писатель в подтверждение слов водителя. — В самом деле? — удивилась миссис Смит. Мистер Сарджент усмехнулся в ответ: — Представьте себе! Литтл-Пин-Гроув славится отнюдь не своими полями. Хотя и они, опять же, по-своему прекрасны. Нет, есть кое-что поинтереснее. Например, величественный замок Пинборо. Вернее, его руины. Они расположены на высоком мысе и видны из любой точки в деревне. Сам мыс тоже примечателен. Скалы здесь, как и в Дувре, имеют белоснежный цвет и ничуть не хуже тамошних. Будет время и желание, прогуляйтесь к пляжу. Советую. — Обязательно. — В деревне посетите церковь Святого Андрея, — продолжил писатель. — С назначением викарием Алекса Нортона она заметно преобразилась. Сам викарий обнаружился человеком крайне щепетильным. Изменения к лучшему только его заслуга. Хотя вам не с чем будет сравнить, но поверьте мне на слово. Верно ведь, Каббэдж? — Все так, мистер Сарджент, однако почему-то вы забыли про Литтл-Пин-Хаус. Если и упоминать про значимые места Литтл-Пин-Гроув, то не стоит забывать поместье, которым деревня обязана жизнью и именем. — Верно. Дельное замечание, Каббэдж! Поместье леди Хельги является жемчужиной этих мест. Дом возвели еще при первом из Тюдоров и за прошедшие годы он ничуть не изменился. Графиня Пинборо любит рассказывать легенду, что однажды в поместье гостил сам Уильям Шекспир! И в библиотеке, если прислушаться, можно услышать скрип пера по бумаге. Если честно, я не очень в это верю, но то, что Литтл-Пин-Хаус обладает магической атмосферой, способной вдохновить и полено в камине, — верно, как и то, что солнце встает на востоке. Юджиния одарила нанимателя снисходительной улыбкой. Она тоже не верила в призрак Шекспира, как, впрочем, и в магическую силу вдохновения поместья старой леди Хельги, но то, с какой страстью рассказывал об этом мистер Сарджент, — завораживало. Мужчина еще немного рассказал о самых живописных деревенских уголках, а потом заморосил дождь, и даже он стих, погрузившись в свои думы. В деревню они въехали в полной тишине. В той же тишине миновали старую рыночную площадь, служившую теперь местом отдыха для стариков и детей, проехали мимо церкви Святого Андрея, шпиль которого царапал темное небо, мимо очередных полей, и только после того въехали по крутому склону вверх по извилистой дороге в распахнутые железные ворота на гранитных столбах, за которыми отделенный пейзажным парком и скрывался Литтл-Пин-Хаус. Что ж, подумала про себя Юджиния Смит в первую же секунду, как только удостоилась чести лицезреть «жемчужину» Литтл-Пин-Гроув воочию, если и обладал этот пятисотлетний дом с эркерными окнами магической атмосферой, то та была сокрыта за слоем плесени и грязи, как и кентский известняк, послуживший ему стенами. Нет, возможно, когда-то дом действительно поражал воображение всякого ступившего на подъездную аллею, окруженную раскидистыми кленами. Но те времена остались в далеком прошлом. Сейчас же и сам дом, и все окружение вокруг находились в глубоком запустении. Юджинии хватило беглого взгляда, чтобы насчитать с десяток трещин — больших и малых, угрожающе расползающихся по стенам дома. Кроме того, в некоторых окнах не хватало стекол, а цветочные клумбы (если это были они) давно не видели руки садовника. Этот факт заслужил со стороны молодой женщины особенно осуждающего взгляда. Мистер Каббэдж подогнал автомобиль к портику над главным входом и остановился. Первым машину покинул мистер Сарджент, следом за ним последовала миссис Смит. Она взяла свой небольшой чемодан и отошла в сторону. В это самое время дворецкий выгружал бесчисленные чемоданы писателя, которые с таким самозабвение в Лондоне собирал Рахман. Когда выгрузка закончилась, мистер Каббэдж подхватил то, что мог унести и поспешил к парадному входу. Юджиния хотела было ему помочь с дверьми, но удосужилась лишь гневного взгляда в свою сторону. — Не обращайте внимание, дорогуша, — произнес Виктор Сарджент, заметив смятение молодой женщины. — Единственная на кого Элиас Каббэдж смотрит с любовью — это графиня Пинборо. — Думаю, есть кое-что еще, что беспокоит мистера Каббэджа. — Что же? — Мое существование само по себе, — ответила Юджиния и тут же пояснила. — Как секретаря. Кто-нибудь из здешних знал о ваших планах нанять себе помощницу? Писатель потер подбородок. — Не уверен… Нет. — Так я и думала, — радостная от собственной правоты заявила молодая женщина. — Чуть ранее в поезде вы назвали жителей Литтл-Пин-Гроув благонравной общиной, но поверьте мне — нет более консервативного и закостенелого общества, чем такие вот благонравные общины. А уж сколько скелетов хранится в их шкафах… Мистер Сарджент лукаво улыбнулся и, склонив голову, произнес: — Наблюдательность тоже в числе ваших богатств, не так ли? Я так и знал, что под парой платков скрывалось что-то еще. Знаете, миссис Смит, мне нравится открывать в вас все больше новых граней. Вы никогда не думали стать писательницей? Мне кажется, из-под вашего пера могло бы выйти увлекательное чтиво. — Спасибо за комплимент, сэр. Я польщена. Признаюсь, мне импонирует писательство. В детстве я часто придумывала истории, записывала их в тетрадку, а потом зачитывала окружающим. Те истории были наивными, но других от ребенка никто и не ждал. Теперь же… — Юджиния задумалась. — Что теперь? — заинтересовался писатель. — Теперь я выросла, — выдохнув, ответила женщина. — Детской наивности нет места в моей жизни. А чтобы написать увлекательное чтиво, как вы выразились, нужно иметь соответствующий опыт. Виктор Сарджент громко рассмеялся. — И все же вы очень наивны, миссис Смит. Даже по прошествии стольких лет! Открою вам маленький писательский секрет: чтобы написать хорошую книгу не обязательно иметь богатый опыт. Собственный, во всяком случае. Если писатель обладает достаточным уровнем воображения и легким слогом, то ему все под силу. Таково мое жизненное кредо, дорогуша, — мистер Сарджент подхватил легкую сумку, единственную, что не смог унести дворецкий, и направился к дверям Литтл-Пин-Хауса. — Говорите не имеете соответствующего опыта? Пусть так… Присмотритесь к деревенским, миссис Смит. Вы сами сказали — у них полно скелетов. Вот вам мой совет. А теперь идемте. Я продрог до костей. Холл Литтл-Пин-Хауса был мрачен и старомоден. Внутри, как и снаружи, сказывалось отсутствие крепкой хозяйской руки. Правда, было чисто: рыцарские доспехи блестели, а картины не обросли пылью и паутиной, как оно обычно бывает в похожих домах. Откуда-то справа послышались шаги и голоса. Один из них принадлежал дворецкому. — Леди Хельга, да послушайте вы меня! Постойте! — Прекрати свой скулеж, Каббэдж! И хватит меня задерживать! — Мистер Сарджент он… Но было поздно. Прежде, чем дворецкий смог рассказать что-то своей хозяйке, графиня Пинборо буквально влетела в холл. На ней было темно-синее бархатное платье и меховая накидка. — Виктор! — скрипуче воскликнула она, сделав ударение на «о». — Графиня! — воскликнул в ответ мистер Сарджент, выпустил сумку из рук и раскинул руки в стороны, словно именно он был радушным хозяином этого дома. — Как рад я нашей новой встрече! Леди Хельга расплылась в довольной улыбке, открыла было рот, чтобы ответить любезностью на любезность, но тут за спиной писателя она заметила Юджинию. Миссис Смит отчетливо смогла разглядеть, как радость жизни покинула морщинистое лицо хозяйки, и на нем застыла эмоциональная смесь из возмущения, брезгливости и страха. — А… Это… Кто… — забормотала старая графиня. Она переводила взгляд с писателя на молодую женщину и не могла подобрать нужных слов. — Позвольте представить, — возникший за ее спиной дворецкий пришел ей на помощь. Холодным тоном он резко произнес: — Миссис Юджиния Смит. Секретарь мистера Сарджента. От услышанного лицо Хельги Оверкаст залилось краской, а маленькие сухие ручки резко сжались в кулаки. Глава 3 Юджиния смотрела на графиню Пинборо и понимала, что не сможет проникнуться к ней теплыми чувствами. Очевидно, что леди Хельга была вздорной старухой и ее одиночество, на которое ссылался мистер Сарджент, было следствием, а не причиной дурного характера. Миссис Смит попыталась найти хоть что-нибудь, что вызовет в ней расположение к хозяйке поместья, но и тут вынуждена была признать поражение. Как и Виктор Сарджент, графиня Пинборо не отличалась красотой. Но и шарма ей тоже недоставало. Седые волосы небрежно убраны назад. Голос гортанный. Необычайно бледные глаза горели холодным блеском ненависти. Тонкие губы сжались от недовольства. Она разве что не шипела. Что ж, Юджиния без спроса проникла на ее территорию. Стоило ли винить леди Хельгу в попытке защитить то, что она считает своим? Миссис Смит выдохнула. Был только один способ снизить напряжение. — Для меня большая честь познакомиться с вами, леди Пинборо, — вежливо и учтиво произнесла молодая женщина. — Да неужели? — с вызовом ответила на вежливость хозяйка дома. Юджиния проигнорировала выпад и продолжила в той же миролюбивой манере: — Мистер Сарджент очень ценит вас. Всю дорогу только и говорил о том, как обязан вам всем, что у него есть.