— Смерть. Не в философском смысле, — Юджиния поспешила прояснить свою мысль, — а вполне в конкретном. — А, — протянул викарий, — кажется, понимаю. — Он обошел Юджинию и сел рядом с ней, опустив голову. — Вас беспокоит недавнее происшествие. Действительно, прискорбный случай. В такой тихой деревушке как Литтл-Пин-Гроув все звуки звучат громче, но могу Вас заверить: смерть бедняжки наступила по естественным причинам. Не стоит предаваться панике. Ничто Вам здесь не угрожает. Его слова звучали заученно и не внушали доверия и успокоения, которых должны были внушать. — Вы в этом уверены? Вопрос Юджинии смутил викария. Он поднял на нее свои синие глаза. — В чем именно? — В причинах смерти. — Да. Вполне, — произнес мужчина и поморщился. — Это я нашел тело. Возможно, мне не стоит этого говорить, но, судя по всему, инспектор считает так же. Нет видимых причин думать иначе. Должно быть, женщине стало плохо и, увы, рядом не оказалось никого, кто смог бы ей помочь. Скажу прямо — у меня есть основания считать, что все так и было. — Откуда у вас такая уверенность? На лице викария отразилось сомнение. Миссис Смит осмелилась предположить, что собеседник пожалел о сказанном. Это показалось ей подозрительным. Наконец, Алекс Нортон выдохнул и ответил: — Вчера днем мисс Пити приходила исповедаться. Так она представилась во всяком случае. Агнес Пити. Разумеется, я не могу раскрыть вам тайну исповеди, но могу сказать, что выглядела она очень взволновано. И болезненно. Я могу допустить, что позже ей могло стать плохо. — Вот значит, как ее звали. Мисс Пити… — осторожно заметила Юджиния, призадумавшись. — Почему мне кажется, что я вас не убедил? — Нет, почему же. Я склонна верить и вам, и инспектору. Однако и отрицать существование вопросов, на которые нет ответов, я не могу. Вот скажите, что мисс Пити делала ночью на деревенском кладбище? Как я могла понять, она не местная. Вряд ли на кладбище покоятся ее родственники. — Возможно, она страдала лунатизмом. — На ней была верхняя одежда, — женщина пожурила своего собеседника. — Но такая вероятность возможна, согласна. И все-таки, — миссис Смит нервно перебирала руками. — Ох, викарий, я должна покаяться. Вчера непреднамеренно я подслушала телефонный разговор мисс Пити. То, что я услышала и не дает мне покоя. Как и вам, мне показалось, что женщина сильно взволнована. И причина волнения крылась в грядущем признании некой Джейн. У меня сложилось впечатление, что это кто-то из местных. Именно к ней и приехала усопшая. Есть предположение, кто бы это мог быть? Викарий отрицательно покачал головой. — Нет. Слишком распространенное имя. Сами понимаете. Литтл-Пин-Гроув типичная английская деревня, тут разве что мух так не называют. И я не шучу. Например, миссис Кристи так зовет свою собаку — Леди Джейн. Миссис Смит нахмурилась. — Хорошо. Но, а как быть с собеседником мисс Пити? Помимо Джейн в деревне живет кто-то еще, кто знаком с ней. И этот кто-то настаивал на встрече. Что, если он причастен к ее смерти? Что, если я должна рассказать обо всем инспектору? — Миссис Смит, — серьезно произнес викарий, вздохнув, — если позволите, я бы хотел вам дать совет. Не стоит тревожить инспектора по пустякам. Оставьте свои домыслы. Забудьте о них. Умерла женщина. Подумайте о ее памяти. Вчера на ужине у графини Пинборо мне показалось, что вы куда более здравомыслящая женщина. Закончив, викарий Нортон встал со своего места и удалился, оставив Юджинию наедине с собственной растерянностью. Глава 6 — Вы сегодня сама не своя, — констатировал мистер Сарджент, отложив рукописные листы бумаги в сторону и поправив очки. Из темного угла кабинета из-за пыльной и потемневшей от сырости портьеры послышалось фырчание графини. — Если Вам нужно время, чтобы… осмыслить произошедшее… — Нет, — резко возразила миссис Смит. — Спасибо за беспокойство, но я в состоянии выполнять свою работу. Прошу, продолжайте, — закончила женщина с натянутой улыбкой и кивнула в сторону рукописи. — Хм, — Виктор сжал губы и нахмурился. На какое-то время в кабинете повисла неловкая пауза, которую с удовольствием заполнил собой начавшийся за окном дождь. — И все же, я бы сделал перерыв, — наконец произнес писатель, снял очки и потер глаза. Леди Хельга восприняла его слова с особым энтузиазмом. Пожилая женщина необычайно резво, словно и не было накануне вечером проблем с сердцем, подскочила с места и направилась к звонку, чтобы вызвать дворецкого. — Сейчас же распоряжусь подать чай со сконами. — Спасибо, графиня. Было бы чудесно. Чашка чая Вас взбодрит, — понизив голос обратился мистер Сарджент к Юджинии. Та едва заметно кивнула головой и вернулась в печатной машинке, чтобы перепроверить текст. Ранее миссис Смит солгала. Конечно, она не в порядке. По многим причинам. Смерть мисс Пити безусловно внесла самый весомый вклад, но были и другие. Например, подозрительное поведение викария. Да, подозрительное. Уж больно резкой выглядела его реакция. У женщины сложилось впечатление, что тому есть что скрывать. Юджиния поежилась. По спине опять пробежал холодок. Она с грустью посмотрела на догорающие дрова в камине. Каббэдж уже дважды разжигал его за то время, что миссис Смит провела тут, но сквозняк слишком хорошо делал свое дело. Трудно было определить, что служило его источником. Казалось, на секретаря дуло со всех сторон. Стоило ли тому удивляться? Женщина перевела взгляд за окно. С того момента, как она пришла в поместье аккурат после завтрака, дождь и ветер только усилились. Мысленно она вознесла мольбы Всевышнему за то, что тот хотя бы позволил ей добраться до Литтл-Пина прежде, чем решил обрушить на деревню кару небесную. Хотя и тот путь через лес не был дорогой из желтого кирпича. Если летом в сухую погоду прогулка средь деревьев и могла принести удовольствие, то в ноябре она грозила оставить путника без сапог. Чего уже говорить о женщине в обычных лоферах. Когда дворецкий увидел ее грязные ноги, его чуть было не разорвало от нахлынувшей смеси омерзения и злорадства. Сейчас от следов грязи не осталось и следа. Как будто бы. — Чуден деревенский люд, — с заметным пренебрежением произнесла леди Хельга, возвращаясь в свое бордовое кресло с высокой спинкой. — Можно подумать, обнаружить мертвое тело на кладбище что-то из ряда вон выходящее. А всполошились-то как! Бамблби пол-утра не могла с застежками на моем платье справиться. Каббэдж слонялся по коридорам с отсутствующим взглядом, словно приведение. Даже Оукс обычно собранная, вяло мела веником пыль, когда с утра попалась мне на глаза. — Графиня, Вам ли не знать: Литтл-Пин-Гроув — маленькая община со своими устоявшимися нормами обыденности, — лениво произнес писатель. — Нет ничего необычного в том, что неожиданная смерть кого-либо не в собственной постели повлекла за собой такую реакцию. Она явно выходит за грани привычной нормы. — Виктор, я высоко ценю Ваш ум, но сейчас вынуждена не согласиться. Дело не в нормах, а в безделье, — брезгливо прокаркала леди Хельга, раскинувшись в кресле. — В мои времена, когда деревенские с утра до ночи были заняты работой, такого не было. Виктор пожал плечами, но возражать не стал. Юджиния тоже промолчала. Свои мысли ее увлекали больше, чем пустая дискуссия со вздорной старухой. В дверь постучали и на пороге кабинете возник Каббэдж. — Леди Пинборо, к вам прибыл доктор Шеппард. Куда изволите проводить его. Графиня недовольно крякнула. Во всяком случае, так показалось миссис Смит. — Совсем забыла о его визите, — Хельга Оверкаст задумалась, странно уставившись на Юджинию. — Проводи мистер Шеппарда сюда. Виктор, мы же вам не помешаем? — Ни в коем разе, графиня! Тем более мы сейчас все равно отдыхаем. Женщина удовлетворенно кивнула. — Ты слышал Каббэдж. И еще, — произнесла графиня Пинборо, когда дворецкий резко развернулся, спеша выполнить приказ хозяйки, — прикажи Бамблби приготовить чай и подай нам его сюда. Со сконами. Теперь иди. — Непременно, — ответил дворецкий и скрылся в темноте коридора. Графиня проводила его взглядом и недовольно поморщилась: — Ну вот! О чем я и говорила. Каббэдж сам не свой. — Не знаю, я не заметила отличий, — машинально ответила Юджиния, уткнувшись в записи. Осознание того, что она совершила ошибку, пришло к ней сразу же. А вместе с ним она ощутила и тяжелый взгляд хозяйки поместья, которым та одарила ее со спины. — А знаете, что заметила я? — прохрипела графиня, сузив глаза. — Вы не менее впечатлительны. Если не более. Что странно. Для вашего возраста. И опыта. У вас же муж умер. Неужели смерть настолько вас пугает? — Графиня! — возмутился писатель и поджал губы. Нахмурившись, он посмотрел на ту с укором. — Миссис Смит решит, что вы хотите ее обидеть. Хельга Оверкаст кисло улыбнулась: — О нет, у меня и в мыслях такого не было. Надеюсь, миссис Смит прекрасно это понимает. — Разумеется, — Юджиния так же кисло улыбнулась в ответ. — Никаких обид. Мне понятно Ваше удивление, леди Оверкаст, однако, как вы сами вчера заметили за ужином, нам не сравниться с вашим житейским опытом. Возможно, в вашем возрасте смерть и для меня станет привычным делом. Юджиния еще раз улыбнулась и отвернулась к бумагам, чтобы скрыть румянец щек. Она злилась на себя за проявленную несдержанность, но в то же время не могла не ликовать. Мало кто из ныне живущих мог похвастаться тем, что лицезрел застывшее в немой ярости, перекошенное от возмущения и лишенное крови лицо старой графини Пинборо. Проявленной невоспитанности, казалось, возмутились даже лица на портретах, которыми были увешаны стены кабинета. Как могла судить Юджиния, все они принадлежали к семейству Пинборо. Родственную связь выдавало хмурое выражение лица со смесью брезгливости, надменности и некоторой глупости. К сожалению, ликование секретаря не продлилось долго. Его смело ощущение надвигающейся грозы. Женщина поймала на себе опасливый взгляд нанимателя. Мистер Сарджент выглядел бледно и разочаровано. Миссис Смит приготовилась выслушать отповедь, но на ее счастье в дверь постучали и гроза, которая грозилась вот-вот разразиться в кабинете резко ослабла. — Кто там еще? — рявкнула Хельга Оверкаст. В дверях появился Каббэдж. — Доктор Шеппард, миледи! — объявил он и отошел в сторону, пропуская внутрь гостя. Джеймс Шеппард одетый в элегантный темно-синий костюм легкой пружинистой походкой пересек кабинет и остановился возле хозяйки Литтл-Пина. — Добрый день, леди Хельга. Виктор, миссис Смит, — доктор кивнул головой в знак приветствия. — Рад видеть вас, Джеймс! — отреагировал писатель, заерзав на диване. — Добрый день, доктор, — вторила ему Юджиния. — О, Джеймс, — застонала в своем кресле графиня. — Вы пришли проведать меня? — Разумеется, — ответил доктор. — Я же обещал. Позвольте вашу руку. Как ваше самочувствие? — Неважно, — на выдохе произнесла Хельга Оверкаст слабым голосом, и Юджиния поморщилась от такой театральщины. Видел бы ее доктор минуту назад. — Все еще ощущаю слабость. Простите, что встречаю вас в такой обстановке. Виктор был так любезен, что согласился присмотреть за мной в ущерб своей работе. Я так и просидела в этом кресле полдня не шелохнувшись. Доктор Шеппард кивал в такт каждому сказанному слову, но ни разу не оторвал глаз от часов, с помощью которых отсчитывал пульс пациентки. — Понимаю, — наконец произнес мужчина, отпуская руку графини. — Пульс в пределах разумного. Возможно, слабость вызвана погодой или настойкой. Вы пили ее с утра? — Да, конечно, — промямлила графиня. — Бамблби лично отсчитывала капли. — Хорошо, — доктор улыбнулся. — Очень важно принимать их, если вы хотите и дальше устраивать ужины в честь нашего общего друга. Если понимаете, о чем я. Графиня что-то ответила, расплывшись в приторной улыбке, а Миссис Смит перевела свой взгляд на нанимателя, поглощенного собственной рукописью. Надув щеки, он карандашом вносил новые пометки. Писатель обладал особым даром переключать внимание.