И все это было направлено на меня. Была еще одна эмоция, плавающая в глубинах его взгляда. Страх. Он открыл мне свое сердце и не был уверен, что его чувства взаимны. Не было слов описать мои чувства к Даниэлю. Его тихое признание и последняя мольба ошарашили меня. Ворочаясь без сна прошлой ночью, я поняла, что влюбилась. Бесповоротно. Занятие любовью с ним сегодня только доказало мне это. Вместе мы были правильными. Мы подходили друг другу как две части головоломки. Наше время вместе накануне вечером показало мне еще больше нежности в Даниэле. В ресторане как - будто только я существовала для него. С увлеченным вниманием он слушал все, что я рассказывала ему, задавал вопросы, делал комментарии или замечания, которые показывали мне, что он слушал. На самом деле слушал. Грант говорил мне, что обычно он приспосабливался ко мне, так как у меня никогда не было ничего интересного, чтобы рассказать. Даниэль думал по-другому. Его безупречные манеры проявлялись в том, как он вел себя со мной. Открывал двери, пропуская меня вперед, всегда следил, чтобы мне было комфортно, беспокоился, достаточно ли мне тепло, и предлагал свою куртку, если мне это нужно. Он не пытался выставлять свои действия напоказ. Даниэль был просто Даниэлем. После ужина во время нашей прогулки он прижимал меня к себе, направляя вокруг препятствий, убеждаясь, что я не споткнусь о бордюры. Я чувствовала себя защищенной в его объятиях. Когда я остановилась поговорить с бездомным, он в защитном жесте держал ладонь на моей пояснице, пока я наклонилась к мужчине. Каждый раз, когда кто-то приближался к нам с собакой, мы останавливались, и он вставал на колени, позволяя животному обнюхать его руку, затем гладил его шерсть, тихо разговаривая со своим новым мохнатым другом. Когда я купила выпечку для моих соседей и сказала парню, что мне нравится угощать их, он пробормотал что-то о том, что считает меня удивительным человеком. Тепло в его глазах, когда я остановилась угостить бездомного выпечкой, согрело меня до глубины души. Гордость и нежность, тлеющие в его взгляде, оставляли меня бездыханной. Даниэль видел меня в ином свете. Точно так же видела его я. Я знала, люди подумают, что мы сошли с ума, и будут слухи и разговоры. Я знала, есть шанс, что его семья не примет меня. Я бы не хотела вставать между ним и его семьей. Однако уже слишком глубоко увязла. Мне было все равно. Я обхватила его обеспокоенное лицо, разглаживая маленькую V между глаз, успокаивая уставшую кожу. - Я принадлежу тебе полностью. Выражение его лица было прекрасным, наполненным светом, когда одна слеза медленно стекла по его щеке. - Ты останешься со мной, Эйвери? - Так долго, как ты хочешь. - Тогда я бронирую все твое время на ближайшие девяносто лет. ___________ Удовлетворенная и завернутая в объятия Даниэля, я крепко прижалась к его груди, целуя влажную кожу. Занятие любовью с ним было за гранью нежности, его прикосновения и поцелуи стали еще более глубокими и поклоняющимися. Он окружил меня своей любовью, пропитывая этим чувством, пока неторопливо двигался, утверждая на меня свои права даже больше, чем его более активные усилия раньше. Его прикосновения клеймили меня, его собственнические губы и тело заставили меня принадлежать ему всеми возможными способами. Я больше никогда не смогу принадлежать кому-либо еще. Даниэль создан для меня. Его пальцы выводили ленивые круги на моем голом плече. - Могу я убедить тебя завтра переехать ко мне? Огромная часть меня хотела обнять его и выкрикнуть «да!». Более разумная часть заставила с сожалением покачать головой. - Рано? Это казалось неизбежным. Я хотела этого. Однако знала, что мне нужно попытаться оставаться рациональной. - Почему бы нам не встретиться завтра с твоей семьей, прежде чем мы обсудим это? - Я не сомневаюсь, что они полюбят тебя, - заверил он. - Твои мама и папа знают обо мне? - Уверен, Кейтлин уже сообщила им. Поздний завтрак - ее любимое время, и я знаю, что она умирает от желания рассказать все маме. - Ах. - Что? Скажи мне, что творится в твоей голове. - Что, если они будут против? Или я не понравлюсь им? Я не могу встать между тобой и твоей семьей, Даниэль. Я не смогу это сделать. Его рот был теплым на моем. - Тебе не придется. Они полюбят тебя. У меня нет никаких сомнений.