– Тебя зацепило «бесподобно», а не «улетно»? Боже мой, обожаю его. Боже мой! Я обожаю его! Еще не люблю, но могу полюбить. И хочу полюбить. Может, уже и влюбилась? Я недостаточно хорошо его знаю. Чтобы полюбить, нужно узнать человека поближе, ходить с ним на свидания, целоваться с ним и держаться за руки. Нейт нравится мне. Да, это самое подходящее слово. Он мне сильно нравится. Черт. Я уже долго молчу. – О чем там думаешь, Тридцать-Три? Не о чем, а чем. Задницей. Нужно взять себя в руки. Я поднимаюсь с постели и несу ноутбук к письменному столу. Как будто в более соответствующей приличиям позе буду вести себя нормально. – Прости, мне показалась, папе что-то было нужно, – лгу я. Ненавижу врать. – Когда возвращаешься? – голос Нейта смягчается. С шутками покончено, и, понимая это, я вдруг начинаю потеть. – В воскресенье, приеду на такси около трех. – В ушах громко стучит пульс. – Встретить тебя? У меня нет машины, но я могу одолжить. Ну, у одного из наших ребят. Мне бы очень хотелось встретить тебя. – Мне бы тоже этого хотелось, – признаюсь, уткнувшись лбом в стол. Не стоило вылезать из-под одеяла, где я так комфортно пряталась. – Роу? – Судя по голосу, Нейт нервничает, что на него не похоже. – Да? – И я сама на себя не похожа. – Мне пора идти, но… – Мне слышно его дыхание. Почти слышны его мысли. И я, как и он, нахожусь на краю, в ожидании слов, которые хочу услышать. Которые, как мне кажется, я хочу услышать. – Я скучаю по тебе. Вот и все. – Я тоже по тебе скучаю, – отвечаю я, обнимая себя и ощущая ткань его футболки. Это… влюбленность. * * * В голове одни только мысли и фантазии о Нейте. После турнира мы еще несколько раз списывались, но больше значимых слов между нами не прозвучало. Я расслабилась с Нейтом, перестала осторожничать. Было страшновато, но ничего, пережила же. И теперь хочу открыться Нейту еще больше. Полностью впустить его в свое сердце. Воскресное утро Стэнтонов почти ничем не отличается от субботнего. Моя чистая одежда аккуратно сложена папой в чемодан. Мы с мамой уплетаем приготовленный папой завтрак, и я не забываю петь дифирамбы его изумительным кулинарным способностям. Так у нас мамой повелось – всячески нахваливать папу, чтобы он и дальше занимался домашними делами. Хотя, по-моему, в этом нет надобности, поскольку папа из тех мужчин, которые горы свернут, чтобы сделать своих женщин счастливыми. Но мы все равно продолжаем превозносить его до небес – скорее для себя, чем для него самого. – Эй, я вчера вечером постирал ту бейсбольную футболку Макконнелла, – сообщает папа, и меня на секунду охватывает печаль. Теперь футболка Нейта будет пахнуть не им, а стиральным порошком. – Спасибо, – благодарю я. Встаю и иду к мусорной корзине, ощущая на себе взгляды родителей. – Тебе друг ее дал? – прищуривается папа, чуть не подмигивая мне. Мне настолько не по себе, что хочется закричать. – Угу, – отвечаю, старательно избегая их взглядов. – У них в этом году отличная команда. Несколько новых ребят, парочка из которых действительно сильные игроки, – забрасывает папа удочку. Это мама его подбила. Я два года ни с кем не встречалась. Блин, да я два года не общалась ни с кем, кроме домашних, Росса, моего фармацевта и почтальона, на которого изредка натыкалась. – Его зовут Нейт, – театрально закатываю я глаза, как обычно делают подростки. – Нейт Притер? – О, папа заинтересовался. Он ведь тренер по бейсболу и сам воспитал несколько первоклассных игроков. Конечно же, имя Нейта ему известно. – Эм… да. – Куда бы деться-то, а? – И этот Нейт… он – твой друг? – У мамы в этом разговоре свой интерес, и чем дольше мы говорим на эту тему, тем сильнее мне хочется втянуть голову в плечи, подобно прячущей морду в панцире черепахе. – Мы – друзья, – отвечаю я. И улыбаюсь, не разжимая губ, чтобы не сболтнуть лишнего. Мама некоторое время молчит, ожидая продолжения. Ее легкая улыбка показывает, что она знает: между мной и Нейтом нечто большее, чем просто дружба. Но она также знает, что меня повергнет в бегство одно неверное слово. Поэтому отступает. – Хорошо. Я рада, что ты завела друзей, Роу. Буду рада при случае познакомиться с Нейтом. – Мама смотрит на меня с мягкой улыбкой. Мы сейчас понимаем друг друга без слов. Разговоры, подобные этому, в последний раз мы вели очень давно, еще до стрельбы. – Думаю, он тоже будет рад познакомиться с вами. 18. Роу Я не навещаю родителей Джоша. Мне нужно сдержать данное самой себе обещание и отпустить его. В любом случае я вернулась домой не ради него, и они это понимают. Перед моим отъездом в Макконнелл мама Джоша выразила надежду, что я найду в Оклахоме свою жизнь. Кажется, я и нашла. Во всяком случае, я нашла возможность начать все сначала. Родителям я сказала, что на осенние каникулы приезжать не хочу и подожду с приездом до Дня благодарения. Папа явно расстроился, но мама поддержала меня, указав ему на то, что для меня это – огромный шаг вперед. Я объяснила, что хочу попробовать подольше побыть одна, потихоньку обретать независимость и самостоятельность вдали от них. На самом же деле мне не хочется опять расставаться с Нейтом. Так как до Дня благодарения еще далеко, родители решают воспользоваться кредитной картой с бонусными милями, чтобы самим меня навестить. Я помогаю папе выбрать подходящие даты, на которые выпадает и второй чемпионат Нейта. Родители проведут в Оклахоме месяц с лишним. Надеюсь, у Нейта к тому времени не пропадет желание познакомиться с ними. Sweet Caroline после семи прослушиваний поднадоела мне, и я включила плейлист, который слушала, когда родители везли меня на машине в Макконнелл. В нем свыше шести десятка песен, все они разные и не повторяются, поэтому последний час полета проходит довольно быстро. Я начинаю выискивать глазами Нейта, как только моя ручная кладь проходит проверку. Конечно же, его не видно, поскольку по соображениям безопасности его не пропустят в эту зону, но пофантазировать-то можно? Интересно, Нейт поцелует меня при встрече? Если честно, я не знаю, как себя с ним вести. Не знаю, кто мы сейчас друг для друга. Голос Нейта не спутать с другим. Сначала его слышат мои уши, а следом и сердце. Он поет. Нила, кого же еще! В мою честь. Нейт поет невпопад, словно ему медведь на ухо наступил, и, уверена, делает это специально, чтобы мне стало стыдно. А потом я вижу табличку: гигантскую, покрытую блестками, розовую картонку с черной надписью «мисс Вонючка». – И никаких «Вызываю мисс Вонючку» по громкой связи? Разочаровываешь, Нейт. Мне кажется, ты становишься мягкотелым. – При мысли о поцелуе с ним губы слегка подрагивают. Нейт кладет табличку у ног, делает шаг вперед и притягивает меня для объятия. Он тихо смеется, и этот звук – самый прекрасный звук на свете – отдается в его груди. Нейт чмокает меня в макушку, и мы идем на выход. С его губ не сходит улыбка, и через каждые несколько шагов он бросает на меня взгляд. Несколько раз Нейт делает глубокий вдох, словно собираясь заговорить, но так и не произносит ни слова. – Полет прошел хорошо, спасибо, – наконец прерываю я молчание, когда мы подходим к лифтам. Поддразниваю его, но еще хочу покончить со странной неловкостью между нами. – Здорово. Рад, что тебе помог старина Нил. – Нейт придерживает дверь спиной, пока я закатываю в лифт чемодан. Когда двери лифта закрываются, он мгновенно оказывается передо мной, обнимает мое лицо ладонями и накрывает мои губы своими. На миг замирает, проверяя реакцию, и, ощутив мою улыбку, целует по-настоящему. Поцелуй ласков и нежен. И Нейт тихо стонет, мягко прихватив мою верхнюю губу зубами. – Проклятье, – отступает он от меня, слизывая со своих губ мой вкус. На следующем этаже в лифт заходят два человека. У меня учащается пульс. Зайди они секундой раньше, застукали бы нас с Нейтом. Понятное дело, что это всего лишь поцелуй и многие целуются на людях, но до Нейта я целовалась только у школьных шкафчиков, под трибунами, на крыльце у родителей и в спальне Джоша. – Ну что, мисс Вонючка, куда тебя отвезти? – подмигивает мне Нейт с улыбкой, постукивая пальцем по своей табличке. – В отделение трансплантации. Я готова… стать мужчиной, – не поведя и бровью, отвечаю я. Нейт прикрывает глаза, сдерживая смех. Этот раунд я выиграла. Парочка в лифте выглядит шокированной. Мы покидаем аэропорт, выезжаем на шоссе и через пару миль Нейт снова съезжает с дороги, чтобы остановиться у закусочной с вывеской «Луковые бургеры Такера». Живот сразу отзывается голодным урчанием. – Подумал, что на обед тебе пакетика орешков будет маловато. Ты не против? Он все еще осторожничает, зная о том, как я чувствую себя в людных местах, и от его заботы мое сердце пропускает удар. Я киваю, улыбнувшись, и приглушаю урчание живота ладонями. Нейт берет меня за руку, как только мы выходим из машины и встречаемся за капотом, и не выпускает ее, пока мы не устраиваемся в кабинке, расположенной в дальнем углу закусочной. На наших подносах лежат исполинские бургеры, от одного взгляда на которые текут слюнки. – Всегда хотел попробовать такой. – Нейт двумя руками подносит здоровенный гамбургер ко рту и откусывает кусок. – Оу-у-у-у-у, как фку-у-у-уфно-о-о-о… Я сижу, уставившись на него. Зная, что сейчас в нем нет ни малейшего притворства. Нейт не играет, как в тот раз, когда мы говорили с ним с набитыми едой ртами. Он такой, как есть, и ему комфортно со мной. У меня сводит желудок, но я не могу оторвать от Нейта взгляда, поэтому пробую свой собственный бургер, только когда Нейт поглощает еще два громадных куска. – Ух ты, вкуснота-а-а. – Выпавший у меня изо рта ломтик лука приземляется на подбородок. Смущенная – в чем никогда не признаюсь, – пытаюсь ухватить его, но Нейт сам вытирает мне подбородок салфеткой и наклоняется поцеловать. – В октябре сюда на турнир приедут мои родители. Папа… эм… загорелся посмотреть, как ты играешь, – сообщаю я, ковыряясь в картошке фри и бросая на Нейта короткие взгляды. – Правда? – слегка хмурится Нейт. – Ага. На несколько минут воцаряется тишина, и я мысленно пинаю себя за это «ага». Затем Нейт откидывается назад и, вытянув руку, смотрит на меня. – Вынужден спросить. Ты не из чувства вины вынудила родителей приехать сюда и познакомиться со мной? И мысли такой не было, но реакция Нейта понятна. Придется постараться и убедить его, что я так же, как и он, готова сделать в наших отношениях шаг вперед. Запив бургер содовой, отодвигаю поднос в сторону, кидаю на него салфетку и разворачиваюсь лицом к Нейту. – Нет. На осенние каникулы я сама должна была приехать домой. Так задумывалось раньше. – От волнения меня бросает в жар.